Страница 7 из 47
Дрожащей рукой я снова повернул ключ и — о чудо! — мотор запустился. Судорожно, рывками, автомобиль двинулся с места, но я поехал! И пусть только метров через пятьдесят сообразил, что двигаюсь на ручном тормозе, но я оказывался все дальше и дальше от дома. Вывернув на проспект, прикурил новую сигарету и позволил себе чуть-чуть расслабиться, насколько это возможно, если рядом труп женщины, с которой у меня не так давно был секс… Черт, неужели правда был? Сейчас мне в это с трудом верилось. Мне вообще с трудом верилось в то, что вся эта беда происходит сейчас со мной.
Я снова взялся за телефон и принялся прокручивать список своих абонентов. Кому звонить? Кому, черт возьми, можно звонить, когда ты по уши в таком дерьме?
Фамилии, имена, прозвища… Дрозд Наталья. Чтобы решиться позвонить ей, мне пришлось свернуть к обочине, остановиться и минут пять взвешивать все «за» и «против». Но я их взвесил. И потому Наташа теперь сидела в «Жигулях» рядом со мной и выслушивала все, что я счел нужным ей рассказать. А рассказал я почти все, выпустив лишь совсем ненужные ей подробности.
— И что ты теперь будешь делать? — тихо спросила Наташа.
— Не знаю… У меня в голове такая каша… Я хотел позвонить Китанову, помнишь, рассказывал тебе про мужика, который в морге работает? Ну, дал бы ему денег, чтобы он спрятал труп в холодильнике… Не знаю.
— А если он тебе даст денег и предложит спрятать труп? Ты согласишься?
— Ты знаешь, я бы задумался.
— Тогда давай исходить из того, что этот Китанов откажется. В лучшем случае. В худшем — сдаст тебя ментам. Это ты допускаешь?
— Боюсь, что может быть и так. В общем, я не знаю, что делать… Думал, может, уехать за город, закопать… Не знаю.
— Я знаю, что можно сделать, — вдруг сказала Наташа. — Садись за руль, поехали.
— Куда?
— Ко мне на дачу. Быстро, время дорого.
Не стоило сейчас задавать вопросы. Я перебрался вперед, запустил двигатель и спросил:
— В какую сторону?
Наташа объяснила. Я вывернул на дорогу, взглянул на часы (почти десять) и дал газ. Потухшая сигарета выпала изо рта мертвой Дины. Я прикурил две, одну стал курить сам, другую несколько навязчиво предложил трупу. Наташа сзади покашляла — видимо, тоже хотела табаку, но терпела.
— На даче кто-нибудь есть?
— Нет. Не сезон. Мои только в конце апреля начинают выбираться.
— Понял. Мы оставим ее там?
— А ты хочешь все время возить ее в машине?
Я замолчал. И почти в молчании мы провели всю дорогу до дачи (ехали без малого сорок минут от Кольцевой), лишь иногда Наташа уточняла направление.
Дачный поселок Куличево казался вымершим — ни одного огонька в домах. Не сезон, стало быть… Я направил машину к нужному участку и остановился возле ворот. Дорога, к счастью, была хорошо очищена, чего не скажешь о положении дел на участке — при свете фар было видно, что снега там выше, чем по колено.
— Выходим. Бери сразу лопату, если есть.
— Наверное, нужен фонарь…
— Бери, конечно.
Мы вышли из машины, я вытащил из багажника лопату, и Наташа потребовала, чтобы я шел к калитке первым. Отворять ее было бессмысленно, но она была значительно ниже, чем забор вокруг участка, и поэтому я довольно бодро через нее перелез. Кроссовки уже были битком набиты снегом.
— Вот тут разгребай, — Наташа показала на небольшой бугорок возле сарая. — Это погреб. Там снег до мая не тает, проверено.
Я очистил от снега крышку погреба и осветил ее лучом фонаря. Черт! Замок!
— Ничего страшного, ключи здесь… — Наташа подошла к сараю, пошарила по стенкам и, видимо, нашла связку где-то в тайнике под доской. — Вот они, открывай.
Замок пришлось отогревать — я сжег несколько страниц из старого журнала, завалявшегося в машине. Вместе с журналом мы принесли и Дину, которая уже стала плохо сгибаться. Господи, как мы волокли ее к погребу и как спускали вниз, об этом лучше не вспоминать.
Труп уселся на земляной пол, привалившись к одной из стенок среди старых коробок и пустых стеклянных банок. Сигарету он опять где-то потерял.
— Кинь вниз несколько лопат снега, — посоветовала Наташа. Я последовал этой рекомендации. Затем мы закрыли погреб, я забросал крышку снегом, и мы понемногу стали пятиться назад, к машине. Наташа покидала участок первой, я шел следом и забрасывал снегом следы. Конечно, любому бы стало ясно, что по участку кто-то бродил, но если выпадет еще немного осадков, у следопытов появится неуверенность.
Машина — умница, завелась как швейцарские часы. Я выбрался с дачной улицы, вырулил на шоссе и только после этого обратился к моей компаньонке, теперь уже и подельнице:
— Если я правильно понял, мой срок истекает в конце апреля?
— Даже в середине. А вообще — чем раньше, тем лучше.
— Вопросов нет… Может, выпьем, как приедем в город Москву?
— Выпьем. Но не сразу. Едем к тебе, и как можно скорее.
Если у меня еще были какие-то сомнения, то Наташа быстро их развеяла, позвонив домой родителям и заявив, что ночевать не придет.
Вернулись мы еще до полуночи. Я поставил машину на прежнее место, под окно кухни, и мы пошли ко мне. Я открыл дверь и впустил Наташу. Видно было, что она чертовски устала. Что касается меня, то я вообще валился с ног.
— Мне срочно нужно в ванну, — заявила Наташа. — У меня совершенно заледенели ступни — я набрала полные ботинки снега. Где у тебя включается свет?
Я зажег. Наташа сама поставила сиденье поперек ванны и сняла со стены пластмассовый таз.
— Будь добр, дай мне, пожалуйста, полотенце и оставь меня минут на пятнадцать.
Я нашел самое большое махровое полотенце, а сам ретировался, прикрыв дверь. Наташа включила воду — не иначе, решила просто погреть ноги. Я ей позавидовал — у самого ступни были как у гуся, но пока пришлось ограничиться стаканом водки внутрь из неприкосновенного запаса. Ладно, копыта подождут, сейчас неплохо бы разобраться, что еще неладного у меня в квартире.
Включив свет в комнате, я сразу увидел, что «неладного» еще хватает: возле кровати обнаружилась небольшая лужица уже засохшей крови. И еще увидел несколько темно-красных пятнышек прямо посреди кухни.
Пора было заметать следы неизвестно чьего преступления. Я вооружился тряпкой и помойным ведром, после чего принялся оттирать пол. И, когда уже заканчивал свой нелегкий труд, обнаружил еще кое-что, заглянув под кровать. Там лежал продолговатый и блестящий предметик. Я протянул руку и взял тонкую стеклянную трубочку длиной сантиметров десять. Что за ерунда? Такого у меня в доме не было…
В дверь позвонили долгим звонком, а спустя секунду заколотили так, что затряслись косяки. Лупили, похоже, ногами.
Я здорово струхнул. Но открывать было надо. Иначе мне точно вынесли бы замок.
— Сейчас! — заорал я. — Минуту!
Удары стихли. Я сунул куда-то найденную трубочку, щелкнул замком, толкнул дверь (одиночная, но открывается правильно — наружу), и в прихожую ввалились трое в серой милицейской форме — лейтенант в плаще и два сержанта в камуфляже, причем один из них вооруженный коротким автоматом. Офицер казался смутно знакомым — по-моему, я его видел в нашем дворе. Участковый?
— Что у вас тут происходит? — мрачно спросил он.
— Ничего… — довольно глупо ответил я.
Лейтенант потянул тренированным носом.
— Вы разрешите нам осмотреть квартиру? — последовал вопрос, заданный тоном, не ожидающим возражений.
— А что случилось? — послышался из-за моей спины голос, да такой мелодичный и чувственный, что я даже не сразу узнал его.
Я повернулся и испытал легкий шок: такой мою компаньонку я еще не видел. Наташа распустила по плечам пепельные волосы, расстегнула три верхние пуговицы на блузке, сняла пиджак и юбку, а вместо нее обернула вокруг бедер полотенце, причем так высоко, как это только возможно. Ноги оказались под стать роскошному декольте и к тому же без малейшего намека на целлюлит. Менты, похоже, слегка онемели.
— Нам уже несколько раз звонили и сообщали, что в вашей квартире громко кричат и стучат. Возможно, даже кого-то убивают, — несколько менее уверенно произнес лейтенант.