Страница 45 из 48
— Тогда рассказываю. Когда я в больнице пост охраны для Серебряного организовывал, туда главный бухгалтер Зинаида заявилась. Ее врачи к Серебряному не пустили. Она настырной оказалась, меня за рукав поймала и что-то бубнить стала. Я отбивался как мог. В общем, взяла с меня слово, что я передам Артуру Олеговичу о ее посещении и о том, что она не будет свои акции продавать.
— Между прочим, все остальные, когда узнали, что с шефом приключилось, также наотрез отказались и от денег, и от общения с посредниками Логинова, — сообщила Женя. И, помолчав, вспомнила: — Только я не пойму, при чем тут твои отпускные деньги?
— Тогда же в больнице Зинаида заявила, чтобы я пришел за отпускными деньгами в кассу, — пояснил Савва.
— Какими еще отпускными?
— Вот и я ее спросил. Она мне растолковала, что когда я решил покинуть славное заведение Серебряного, то заявление об уходе написал. А она мое заявление порвала и время отсутствия на работе как отпуск с сохранением содержания оформила. «Вы, Савва Васильевич, — говорит, — женитесь и ребеночка ждете, вам деньги нужны».
— Надо же, какая трогательная забота!
— Жаль, что не твоя, — разочарованно протянул Савва.
Женя покачала головой:
— А вот откуда слухи ползут, я понять не могу!
— Я и сам удивлен, прихожу, а мое начальство в охране тоже в курсе событий! Тут же мне доложили, что водила, который автомобильную аварию собирался Серебряному и Верникову устроить, оказался в розыске, что Петя с ним запросто справился.
— Наверное, не так-то запросто, раз шефу после этого плохо стало.
— Не знаю-не знаю. Красочно описывают, как лихо столкнул его машину в канаву и как от встречного грузовика увернулся! Теперь ими правоохранительные органы занимаются, а не частные сыщики типа Мишки. Потому что все факты, как говорится, на лице. Свидетелей дополна. Не то что у тебя, кому-то показалось, что какой-то усатый дядька…
— Мне не показалось!
— Верю. Только моей веры маловато. Поэтому мы твоего усатика чуть-чуть поучили. А преступник, который гонялся за машиной Серебряного, дополна свидетелей насобирал. Даже камеры его зафиксировали. Рассказывают, что гаишников тьма понаехало. Машину так покорежило, что его вытащить из нее не могли. Пришлось резать.
— Кого?
— Машину, сваркой.
— Он жив?
— Пока да. Хотя, как Леху, и прибрать могут, чтобы не навел ни на кого.
— Луша за этого Алексея переживает, — со вздохом сказала Женя. — Считает себя как бы причастной к его смерти.
— Постараюсь ей объяснить, что у Лехи все равно конец был бы один. Но до того он бы стольких людей сгубил. На одного подонка меньше стало. А вообще-то Лукерья молодец! Ей доверять можно.
— Не только в ночном клубе танцевать? — улыбнулась Женя.
— Иру знаешь как охраняла? Миша сказал, что из нее хорошая сыщица получится.
— Да ну? А она сама-то желает ею стать?
— Собирается учиться. Мы ее хотим в сопровождение к Ире пристроить.
— Куда в сопровождение?
— Договорились во Францию Ирину отправить на лечение.
— Опять?
— У шефа там какой-то друг выискался.
— А-а, — промычала Женя, вспомнив путешественника Поля, и осторожно, чтобы не разбудить зверя в Савве, полюбопытствовала: — Он что, врач?
— Нет, у него сын врач, в наркологической клинике работает. Обещал ее подлечить, а мы заодно Лушино пожелание выполним.
— Какое?
— На самолете полетать.
— Избалуешь ты Лушу!
— Она девица ответственная. Задание, Мишка сказал, выполнила на «отлично», ей за это награда причитается. Кроме того, люблю начатое дело доводить до конца. Не зря столько сил на Иноземцеву потратили. Девчонка в беде, а там доктор берется вести ее до самого конца. Обещал здоровой выпустить. Пусть, пока все тут до конца не уляжется, ненадежная девушка Ира там побудет. Есть возражения?
Женя на секунду задумалась.
— Как Луша за границу поедет, если она без иностранного языка? — засомневалась она.
— Не скажи. Хвастается, что английский учила в школе хорошо. Можешь ее проэкзаменовать. Да и во Франции ей особо не с кем будет объясняться. Встретят, проводят, а уж все остальное… — Савва махнул рукой, — самостоятельная, справится.
— Под твою ответственность! — пригрозила Женя.
— Так точно, под мою!
— Ира еще в больнице?
— Да. Луша ее там пока продолжает сторожить. На неделе выписывают.
— Ну ясно. Вы все уже без меня решили — и про Париж, и про Лушу, а теперь будто бы согласия спрашиваете!
В ее голосе прозвучала обида.
— Ты неправа! Про французского доктора мы сами решить не могли. А потом ведь ты главный спонсор программы. Мы без тебя ни шагу!
— Нет, не я, а фирма «Северин».
— Заходи. — Савва открыл дверь и впустил сидевшую под ней Лушу.
Она в нетерпении переводила вопросительный взгляд с Жени на него.
— Разрешила мамка твоя названая, разрешила! — развеял ее сомнения Савва. — Радуйся, ты летишь в Париж.
— Ура! — завопила что есть мочи Луша и повисла на шее у Саввы.
— Учти, чтоб задание выполнила как надо, чтоб волос с головы Иноземцевой…
— Да знаю я все, знаю, Михаил меня уже проинструктировал!
— И вот еще что!
— Что?
— Веди себя там хорошо!
— Что вы имеете в виду, Савва Васильевич? — обиделась Луша. — Я ведь только на самолете хотела прокатиться!
— Знаю я твои самолеты!
— А что еще?
— Ну, чтоб на тряпки там, как все бабы, не кидалась.
— На кой мне эти тряпки, Савва Васильевич!
— В общем, запомни, уговор дороже денег.
— Забыла? — еле заметив торчащую голову Луши из-за огромного багажа, ужаснулся встречающий ее Савва.
— Что, Савва Васильевич?
Сгибаясь под тяжестью чемоданов, Луша вышла из зала прилета.
— Уговор забыла, — принимая из рук девушки чемоданы, рассердился Савва.
— Самолет — это такой кайф! — не обращая внимания на слова Саввы, громко восхищалась Луша.
— Ты мне, Лукерья, зубы не заговаривай! — загружая чемоданы в багажник, продолжал сердиться Савва. — До Жениной кредитки дорвалась?
— Что вы, Савва Васильевич? Я ни-ни! А это все для служебного пользования! — показывая на багаж, возмутилась Луша. — Женя не велела тратиться, она мне денег так дала, а кредитной карточкой разрешила пользоваться только в крайнем случае.
— Так что, у тебя крайний случай произошел?
— Конечно! Платья для выступления в самый последний момент нашла, когда денег уже пшик… не осталось, понимаете?
— Что тут не понять? Деньги, они свойство одно имеют — испаряться не пойми куда!
— Нет, у меня ничего не испарилось. Все как надо потрачено. Женя велела потом отчет написать. Я его всю дорогу до Москвы сочиняла.
— Сочинила?
— А то!
— Я думал, что ты во Франции сапоги себе купишь, — оттаял Савва, глядя на счастливое лицо Луши и забыв про чемоданы.
Луша посмотрела на ноги:
— Зачем мне сейчас сапоги? Лето ведь!
— Сапоги-скороходы. Ты ведь курьером собираешься в нашей компании служить? Сапоги точно были бы для служебного пользования. А ты платья для выступления!
— А-а… Я, Савва Васильевич, еще точно не решила, где буду служить.
— Что так? После Парижа передумала?
— Вот Миша, то есть Михаил, меня к себе в сыскное агентство приглашал.
— Ишь ты. Разок гульнула в ночном клубе и уже сыщицей стала?
— Я вовсе там не гуляла. А две профессии совмещала — танцовщицы и сыщицы. И Миша сказал, что у меня талант.
— Постой-постой, какой еще талант может в ночном клубе проявиться? — насторожился Савва.
— Ну вы не о том! Я-то о способностях сыщицких.
— Ах сыщицких! — повторил с иронией Савва.
— У вашего друга в агентстве ведь женщины есть.
— Так, оставим эту тему.
— Почему?
— Мы тебя из твоей деревни вытащили, нам с Женей и решать, куда тебя определить. А вот о том, что ты столько тряпок накупила, придется…
— Говорю же, не тряпки, а костюмы для выступления! — чуть не плача простонала Луша.