Литума в Андах

– Что-то случилось, не пойму, – прошептала ему на ухо petite Michele. Он протер глаза и увидел полосы света, метавшиеся по автобусу и за окнами. Слышались приглушенные голоса, шепот. Раздался крик. Похоже, ругательство. Он различил какое-то движение, неясные фигуры. За поцарапанным стеклом мерцали мириады звезд.

– Спрошу у шофера, что происходит.

Но petite Michele удержала его.

– Кто это может быть? – услышал он ее голос. – Я думала – солдаты, но нет, смотри на пассажиров: многие плачут.

В блуждающих лучах фонарей появлялись и исчезали лица, много новых лиц. Автобус был окружен людьми. Альбер окончательно вынулся от сна, его глаза уже привыкли к темноте, и он теперь мог рассмотреть, что некоторые из них были в вязаных шлемах-пасамонтаньях, оставлявших открытыми только глаза. А поблескивало в темноте, сообразил он, не что иное, как оружие – сомнений быть не может.

– Тот, из посольства, был прав, – прошептала девушка, дрожа всем телом. – Надо было лететь самолетом, не знаю, почему я тебя послушала. Ты догадался, кто они?

Дверь автобуса открылась, струя свежего воздуха шевельнула им волосы. Вошли двое – без лиц, – и тут же яркий свет фонарей ослепил Альбера. Они что-то приказали ему, но он не понял, они повторили приказ уже более резким тоном.

– Не бойся, – дохнула ему в ухо petite Michele. – Нас все это не касается, мы туристы.

Пассажиры поднялись с сидений и, положив руки за головы, стали выходить из автобуса.

– Что с нами может случиться? – поддержал ее Альбер. – Мы иностранцы, сейчас я им все объясню. Поднимайся, выходим.

Они вышли, смешавшись с пассажирами. Лицо обжег ледяной ветер. Они стояли в толпе, тесно прижавшись друг к другу. Альбер слушал, как перешептываются попутчики, различал отдельные слова, но не мог понять, о чем шла речь, хотя говорили не на кечуа, а на испанском.

– Скажите, сеньор, – обратился он к стоявшему рядом человеку в пончо, но тут же на него рявкнули: «Молчать!» Нет уж, пожалуй, лучше сейчас не раскрывать рта. Будет удобный момент, и он объяснит им, кто они такие и почему оказались здесь. Petite Michele стиснула ему руку, сквозь рукав толстой куртки он почувствовал ее ногти. У кого-то – у него? – стучали зубы.

Люди, остановившие автобус, обменивались скупыми словами. Они окружили автобус со всех сторон, их было много, человек двадцать-тридцать, а может, и больше. Чего они ждут? В прыгающем свете фонарей Альбер и petite Michele разглядели, что среди них есть женщины. Лица некоторых женщин тоже были скрыты пасамонтаньями. Все женщины были вооружены: одни держали в руках огнестрельное оружие, другие – мачете и палки. И все они были молодые.

Из темноты прозвучала новая команда, которую Альбер не понял. Пассажиры автобуса начали выворачивать карманы, вытряхивать сумки, предъявлять документы, удостоверения. Альбер и petite Michele тоже достали документы, которые хранили в сумках на поясе. Petite Michele дрожала все сильнее, но он, не желая раздражать этих людей, не решался успокоить ее, сказать, что, как только откроют их паспорта и увидят, что перед ними французские туристы, они окажутся в безопасности. Возможно, им придется расстаться с долларами. К счастью, их немного. А чеки travellers надежно спрятаны в двойном ремне Альбера, если немного повезет – их не найдут.

Трое из задержавших автобус стали собирать документы, проходя между ставшими в два ряда пассажирами. Когда очередь дошла до Альбера, он протянул два паспорта девушке с карабином на плечевом ремне и, старательно выговаривая слова, сказал:

– Мы есть французские туристы. Я не говорить по-испански, сеньорита.

– Молчать! – завизжала она, выхватывая из его рук документы. У нее был совсем детский голос. Но резкий и злобный. – Заткнись, ты!

Альбер подумал, как чисто, как спокойно там, вверху, в этом бездонном, усеянном звездами небе, как непохоже на нарастающую напряженность здесь, внизу. Страх прошел. Когда все станет воспоминанием, когда все будет уже сто раз рассказано и пересказано приятелям в бистро и ученикам в его школе в Коньяке, он как-нибудь спросит у petite Michele: «Так все-таки правильно я сделал, что предпочел автобус самолету? Ведь если бы мы не поехали, а полетели, мы лишились бы самого интересного приключения в нашем путешествии».

С полдюжины человек, вооруженных автоматами, остались охранять пленников. Они настойчиво направляли свет своих фонарей прямо в глаза пассажирам. Остальные совещались о чем-то в стороне. Альбер решил, что они обсуждают документы, которые до этого внимательно изучали. Все ли они умеют читать? Когда они поймут, что мы нездешние, что мы бедные французские туристы, путешествующие с рюкзаком за плечами в рейсовых автобусах, они извинятся перед нами. Холод пробирал до костей. Он обнял petite Michele и вдруг подумал: «А тот, в посольстве, был прав. Надо было лететь самолетом. Когда можно будет разговаривать, попрошу у нее прощения».

Минуты казались часами. Несколько раз он едва не терял сознание от холода и усталости. Когда пассажиры начали усаживаться на землю, они с petite Michele последовали их примеру и тоже сели, плечо к плечу. Они не говорили ни слова, только прижимались теснее, стараясь согреть друг друга. Наконец вернулись люди, проверявшие документы, и начали одного за другим поднимать пассажиров, всматривались в лица, слепили глаза фонарями, подталкивали к автобусу. Светало. Синяя полоска высветила зубчатый силуэт Кордильеры, petite Michele сидела так тихо, что казалось, она спит. Но глаза ее оставались широко открытыми. Альбер с трудом встал на ноги, слыша, как хрустят суставы, a petite Michele ему пришлось поднимать за руку. Тело его одеревенело, голова была тяжелой, ноги сводила судорога, и он подумал, что у нее, должно быть, опять начался приступ высотной болезни, которая так мучила ее в первые часы подъема в горы. Пассажиры, став в затылок друг другу, уже поднимались в автобус. Когда подошла их очередь, двое в шлемах, стоявшие у дверей, уперли им в грудь автоматы и жестом приказали отойти в сторону.

– Но почему? – запротестовал Альбер. – Мы французские туристы.

Один из этих людей угрожающе шагнул к Альберу и, приблизив вплотную лицо, прорычал:

– Молчать! Заткнись!

– Он не говорит по-испански! – закричала petite Michele. – Туристе! Туристо!

Их тут же окружили, связали руки, отделили от остальных пассажиров. И не успели они опомниться, мотор закашлял, зачихал, громоздкий кузов качнулся, потом мотор загудел ровно, автобус тронулся с места и затрясся по ухабистой дороге, теряющейся в просторах андского высокогорья.

– Но что мы сделали? – Petite Michele говорила по-французски. – И что они собираются делать с нами?

– Потребуют за нас выкуп у посольства, – пробормотал Альбер.

– А этого оставили здесь не ради выкупа, смотри. – Petite Michele не казалась больше испуганной, скорее взвинченной, негодующей.

Вместе с ними задержали еще одного пассажира, невысокого толстяка. Альбер узнал его по тоненьким – в ниточку – усам. Его место было в первом ряду, он всю дорогу непрерывно курил и время от времени наклонялся вперед и что-то говорил водителю. Сейчас он отчаянно жестикулировал, тряс головой, просил о чем-то. Его окружили. Альбер и petite Michele остались одни.

– Ты видишь у них камни? – Ее голос дрожал. – Видишь? Видишь?

Дневной свет быстро разливался над плоскогорьем, все более отчетливо обрисовывая фигуры и лица. Это были бедные люди, совсем молодые, а среди них подростки и даже дети. Вооруженные автоматами, револьверами, мачете, палками и просто камнями. Толстяк в шляпе упал на колени и, сложив пальцы крестом, клялся в чем-то, обратив лицо к небу. Но вот круг сомкнулся – и он исчез из виду. Слышались только его мольбы и крики. Сгрудившиеся вокруг люди толкались, подзадоривали друг друга, протискивались внутрь круга, и вот уже взметнулись вверх руки, сжимавшие камни, взметнулись и опустились, снова взметнулись и снова опустились…

– Мы французы, – сказала petite Michele.