Страница 42 из 62
Аналогично, как ожидалось, преобразятся все другие домашние дела — порой для этого достаточно всего лишь толики здравого смысла. Герберту Уэллсу, например, больше века назад пришло в голову, что комнаты надо строить без углов, с овальной планировкой, чтобы облегчить уборку. На оконных стеклах станут устанавливать маленькие разбрызгиватели для самоочищения.
Но в вечной войне с грязью предусматривалось и высокотехнологичное оружие. В конце шестидесятых годов сотрудник компании «Дженерал электрик» Реймонд Сандин предположил, что в будущем столетии отпадет необходимость выносить мусор: все отходы будут сжигаться лазером. Другие думали об электронных пылеуловителях в каждом помещении или, для разнообразия, о «расстреле» носящихся в воздухе пылинок лучами ультрафиолета.
Даже спальня не смогла бы избежать вторжения высоких технологий. Многие эксперты считали, что кровать будущего должна непременно убираться в стену или представлять собой пластиковый бокс наподобие инкубатора для недоношенных детей, который будет ночь напролет автоматически корректировать температурный режим и состав воздуха, создавая максимум комфорта отдыхающему телу. Сигнальное устройство физиологической связи бережно выведет вас из снов, и, как только ноги коснутся пола, постель приберет себя сама, ликвидировав без остатка одноразовое белье, вроде тех бумажных простыней, что сейчас используются в больницах. Футуролог Элвин Тоффлер по этому поводу однажды процитировал статью из шведского журнала, где говорилось, что спальный модуль завтрашнего дня будет оборудован кнопками для заказа завтрака или книжки на сон грядущий.
В такой футуристической машине для проживания — теплое слово «дом» мало подходит к фантазиям о жилье третьего тысячелетия — даже самые обычные светильники оказались бы за бортом современности. Вместо них, как писал без малого 80 лет назад профессор Клиффорд Фёрнес, стены, возможно, начнут покрывать слоем нежно мерцающей краски, включающей в себя радий, — тот же состав использовался в часах: им покрывали стрелки, чтобы они светились в темноте (при длительном воздействии на человека это опасно для здоровья). Если же с радием по каким-то причинам не задастся, химики, как твердо верил Фёрнес, научатся синтезировать или выращивать те вещества, что вырабатывают светлячки, и их-то уж наверняка будут использовать для освещения домов. Или, как описывал Майкл Амрайн в своей статье, опубликованной в 1955 году, можно будет, нажимая на кнопку, вращать дом на оси, чтобы солнечные лучи падали в окна весь световой день. Автор в числе прочего описал мужа, который в 1985 году брюзжит на свою половину: та, дескать, «рулить домишком совсем не умеет».
Большая часть этих гадательных новшеств вызвала у комментаторов сокрушительный скепсис. Многие указывали, что готовность платить за бытовые удобства имеет пределы даже для американцев. Замечание оказалось верным, по крайней мере, в отношении вкусов: что в конце 1960-х, что сегодня количество людей, относящихся к надувным диванам как к полному барахлу, приблизительно одно и то же. И тем более трудно вообразить, будто кому-то из наших современников взбредет в голову выкрасить свою комнату даже светлячковым ферментом, не говоря уже о радиоактивных отходах.
Некоторые новомодные приборы, вроде не так уж давно вошедших в обиход микроволновых печей и пылесосов-автоматов, действительно обрели широкую популярность. Автоматам-домам пока не везет — скорее всего, по денежным причинам: надо думать, если кто-нибудь сейчас предложил бы полностью роботизированную кухню по сходной цене, то семьи, перегруженные офисным трудом, что называется, оторвали бы ее с руками.
Но возможно, когда дело касается домашнего быта, для каждого нового поколения есть свой предел модернизации. Может статься, что взрослый человек, создавая мир вещей в собственном доме, подсознательно стремится вернуться в уютную и привычную обстановку детства — во всяком случае, в каких-то дорогих сердцу мелочах. Трудно поверить, в конце концов, что даже самый искусный шеф-робот сумеет запечь баранью ногу так, как это делала мама.
Долгое время видеотелефон — не тот знакомый всем мобильник, что в последнем поколении научился делать фотоснимки и показывать фильмы, но аппарат, позволяющий видеть собеседника в реальном времени, — казался беспроигрышным ходом, во всяком случае, в проектах. Технология здесь не самое сложное. Суровая правда такова, что поборники видеосвязи не учли — или не захотели учесть — совсем другой фактор: кому из нас захочется принимать нежданный сигнал, будучи небритыми, в купальных халатах или с бигуди на голове (уже не говоря о привычке трагически возводить очи к небесам, когда не в меру болтливая подруга никак не может заткнуться)? Если захотелось позвонить, это вовсе не значит, что надо устраивать публичную телеконференцию.
Но когда стали появляться первые элементы видеотелефонии, никто как будто не задумывался о подобных мелочах. Еще с 1927 года компания «Американ телефон энд телеграф» (AT&T), в то время имевшая статус естественной монополии, разрабатывала «спарку» устройств, которые со временем войдут поврозь практически в каждый американский дом: телефона и телевизора. Как арахисовое масло и джем при намазывании на тост, так и эти аппараты, казалось, естественно дополняли друг друга, позволяя людям общаться лицом к лицу на любом расстоянии. Тогда это был предел возможностей интерактивной связи, и «Мамочка Белл»[27] упорно трудилась над воплощением мечты.
В 1964 году корпорация «Лаборатории Белла», легендарное научно-исследовательское подразделение AT&T, наладила упрощенную и весьма ограниченную систему видеотелефонии между Вашингтоном, Нью-Йорком и Чикаго. Удобствами она не отличалась: звонок из Нью-Йорка в столицу стоил 16 долларов, сеанс связи нужно было заранее согласовывать с собеседником и с оператором компании, наконец, явиться в назначенное время на переговорный пункт (в Нью-Йорке он находился на Центральном вокзале) и там вести беседу в присутствии дежурного ассистента.
Впрочем, разработчики считали это лишь первым шагом к эпохе, когда «телефон с картинкой» (так его назвали в то время — надо заметить, в точном соответствии с особенностями видеоряда: кадр менялся по принципу слайд-шоу) станет столь же обычным, как оба его компонента по отдельности, и многие трезвые головы принимали видение за свершившийся факт. Телефонные картинки дебютировали на Всемирной выставке 1964 года и вновь возникли на Экспо-67 в Монреале. Производственное подразделение AT&T, компания «Вестерн электрик» в течение 1960-х и в начале 1970-х не раз рекламировала этот род услуг; один из плакатов изображал симпатичную молодую женщину на экране видеотелефона, а текст, расположенный рядом, гласил: «Однажды ты станешь звездой».
И конечно, шагали в ногу сочинители-фантасты: одна из самых ранних сцен переговоров по видеотелефону появляется в конце 1920-х в классическом фильме Фрица Ланга «Метрополис»; в 1960-е годы у полицейского детектива Дика Трейси на четвертом десятке лет его доблестной службы в журнальных комиксах на смену «двустороннему наручному радио» на запястье пришел такой же «телевизор», а в сериале второй половины семидесятых «Космос: 1999» персонажи неизменно ведут телефонные беседы, глядя друг дружке в глаза.
Идея, однако, так и не воплотилась до конца. Даже в середине 1970-х, уже при высоком уровне технологий дальней связи, абонентское обслуживание «телефона с картинками» стоило около 90 долларов в месяц — сумма по тем временам немалая. Подвела, главным образом, динамика в системе «предложение — спрос — инвестиции». Вполне возможно, что AT&T, во всяком случае в докризисные шестидесятые, и согласилась бы продавать этот сервис много дешевле, найдись на него серьезный покупатель. Но при почти полном отсутствии спроса невозможно вложить в производство достаточно средств для снижения затрат — очередная «уловка-22»: классический пример безвыходного абсурда вроде тех, что описаны в культовом романе Джозефа Хеллера.
27
«Мамочка Белл» (Ма Bell) — обиходное название «Американской телефонной компании Белла», главного провайдера (и временами монополиста) телефонной связи в Америке с 1877 по 1984 год. После того как в 1984 году по федеральному мандату компании пришлось разделиться, ее преемников в народе продолжили называть «мамочками Белл» — слишком уж укоренилось это прозвище. (Прим. ред.)