Где правда, брат?

– Инок, здорово!

– А-а, Захар! – узнал его Кеша. – Давно тебя не слышал…

Роман с ним когда-то конкретно кентовался – на лохов наезжали, дань с барыг собирали, на «стрелки» вместе выходили. Много веселых моментов было… Вернее, они сейчас казались веселыми, а тогда по этим делам и под «костлявую» можно было загреметь…

– Да надо бы встретиться, поговорить.

– Легко!

– Слушай, тут у меня проблемка одна, подъехать надо…

– Что, черти какие-то наехали?

– Точно, черти!

– Я бы с удовольствием, только мы с женой сейчас в Питере, будем только через неделю… Если что, обращайся.

– Ну, через неделю будет поздно, – вздохнул Роман.

Он позвонил Валерьяну, еще одному своему дружку, тот внимательно выслушал его, но сказал, что командировка у него, где-то в Самаре он.

– Что-то не так? – с насмешкой спросил чернявый.

Машины мимо медленно проезжают, люди на него раздраженно смотрят, да и менты в любой момент могут появиться, но ему хоть бы хны. Никуда он не спешит и Романа не торопит. И ничего не боится.

– Да нет, все нормально…

Он позвонил Максу, но абонент оказался временно недоступен. А больше звонить было некому.

Федота убили в девяносто восьмом году, девять лет назад, и братва тут же раздербанила оставшийся бесхозным «общак». Роман урвал свой куш, занялся бизнесом, сначала открыл ресторан на Цветном бульваре, затем второй, на Новом Арбате. Со временем автозапчастями занялся, и, как оказалось, не зря. Надо сказать, раскрутился он неплохо и сейчас в душе радовался, что бригада Федота перестала существовать. Его ведь и убить могли, и закрыть надолго, а так он в шоколаде – живет себе и в ус не дует. Но ведь и у Кеши все на мази, и Валерьян живет кучеряво без всякого криминала. Все они любят вспомнить былое, но реально возвращаться туда не хочется никому. Зажирели все, закабанели, в том числе и сам Роман.

Неплохо он сейчас живет – три ресторана в центре Москвы, девять магазинов разной степени доходности, собственная сеть автомоек. Но своей службы безопасности как таковой у него при этом нет. Охранники в ресторанах и магазинах в счет не идут, поскольку толку от них на «стрелке» не будет. Умирать за своего босса этот контингент не захочет…

Да и Кеша с Валерьяном вряд ли подпишутся за него, если дело вдруг запахнет керосином. Может, они сейчас в Москве где-то, просто придумали отмазку, чтобы не помогать Роману. Да и чего им помогать ему, если с Кешей они год не виделись, а с Валерьяном все два? Чужими становятся, у каждого своя жизнь, где блатной романтикой и не пахнет.

Можно было бы позвонить своей «крыше», но так не было ничего такого. Роман ждал наездов, но до сих пор как-то обходилось. Ну, были моменты, когда наезжали какие-то левые, так Роман популярно им объяснял, с кем они связались. И пальцы веером, и понты фонтаном… Тогда и Кеша на вызов приезжал, и Валерьян, и Макс – вместе они представляли силу, с которой считались. Но ведь и сам Роман оказывал им помощь… А сейчас как-то все успокоилось, устаканилось, долги все розданы – никто никому ничего не должен, потому и остался Роман без конкретной поддержки. А ведь она ему сейчас так нужна.

Не подъедут пацаны на «стрелку», потому и не верит ему чернявый, потому и усмехается, нагло глядя ему в глаза. Ощущение такое, как будто он мысли читает. И еще выводы делает:

– Я не знаю, может, ты кем-то и был раньше, но сейчас ты никто.

– Это ты – никто! – пытаясь заглушить чувство беспомощности, заорал Роман. – А я – все!

– Двести пятьдесят штук с тебя, – ехидно и без экспрессии усмехнулся парень.

– Зря вы так, пацаны! Ох, зря!

Роман отвел в сторону полу куртки, обнажив кобуру с пистолетом. Но и чернявый поступил точно так же, показав ему свой «ствол». А за поясом у него торчал конкретный пистолет – итальянская «беретта». Слишком серьезное это оружие для дешевого гопника.

Лопоухий пошел дальше. У него тоже была «беретта», но за поясом он ее не удержал – взял в руку, стал накручивать на ствол глушитель. И делал он это с таким спокойствием, как будто сигарету из пачки вынимал. Может, ему все равно, что покурить, что человека застрелить. Глаза у него пустые, бесчувственные. Роман с содроганием смотрел на лопоухого. Его ведь действительно могли положить здесь шпалой. Уж он-то знал, как это бывает.

– Не шути с судьбой, мужик. Такие шутки плохо заканчиваются, – сказал чернявый.

– Ты кто вообще такой?

– Ну, можешь звать меня Феликсом.

– Да мне по барабану, как тебя зовут! Откуда ты взялся, если жизни не знаешь?

– Я знаю жизнь, – покачал головой чернявый. – Я очень хорошо ее знаю. Поэтому ты не колотись, все равно меня не напугаешь. Может, и был ты кем-то, но сейчас ты лох. И с этим ничего не поделаешь.

– За базар ответишь! – психанул Роман.

Но Феликс даже ухом не повел. Он смотрел на него спокойным и пронизывающим насквозь взглядом. По ходу, он реально что-то собой представлял. И спортивный костюм на нем дорогой, фирменный, не с какой-то дешевой распродажи. Стильный костюм, теплый, флисовый – как раз для апрельской погоды. И цепь на шее, похоже, не из фальшивого золота. И не такой уж он молодой, каким показался сначала. Лет тридцать, никак не меньше, просто спортивного вида он, подтянутый и даже ухоженный, потому и выглядит молодо.

– Деньги когда будут? – И взгляд у него замораживающий, и в голосе спокойствие глубокой заледенелой пещеры.

– А если никогда?

– Я понимаю, мужик, ты вышел из себя, показал нам палец. Но простить я тебя не могу. Натура у меня такая. Против натуры не попрешь.

– Против силы не попрешь! – беспомощно буксанул Роман.

– Сила – за мной, – ничуть в том не сомневаясь, сказал Феликс. – И если ты этого не понимаешь, мы тебе объясним. Терпения у нас много, и от своего мы никогда не отступаем, так что готовься.

– К чему готовиться?

– Учить тебя будем. Если ты глупый. А если умный, то деньги на бочку!

Роман умел наезжать, но Феликс превзошел его в этом. И дело не в численном перевесе за его плечами, а в нем самом. Он был реально личностью. Сильной и опасной. Роман должен был это признать. Должен был, но не мог, поэтому и взбесился.

– Да пошел ты знаешь куда!

Он сел в машину, захлопнул за собой дверь, сдал назад и, объехав препятствие, влился в общий поток. Феликс даже не собирался его преследовать. Неужели понял, что ловить ему нечего?

Чем дальше Роман удался от места встречи с этим ненормальным, тем легче становилось на душе. А спустя час-другой он вдруг понял, что едва не стал жертвой банального гипноза.

Однажды он повелся на цыганку. «Давай, дорогой, погадаю…» Знал он тогда, чем заканчиваются такие гадания, поэтому сунул цыганке мелкую купюру, чтобы отвязалась. А она на этой бумажке какой-то волосок «увидела», проклятые, говорит, деньги, от таких избавляться надо. А сама в глаза смотрит… Роман и не помнил, как отдал все, что было в бумажнике.

И здесь примерно такая же история. Только не повелся Роман на внушения Феликса, уехал.

Сначала его начал душить нервный смех, а потом за горло схватил по-настоящему боевой, но запоздалый гнев. Он вдруг понял, как надо было вести себя с Феликсом. Надо было просто-напросто набить ему морду. Не сопли он должен был пускать, а бить, да так, чтобы зубы во все стороны разлетались. Тогда бы дружки этого клоуна в панике разбежались, побросав свои пластиковые «беретты».

Домой Рома возвращался в расстроенных чувствах. И зачем он только звонил своим старым друзьям? Надо было сразу бить Феликса в морду…

После драки кулаками не машут, но Роман все-таки дал волю своим чувствам. Правда, оторвался он на случайном водителе, который зачем-то нервно посигналил ему на перекрестке. Вытащил несчастного из машины и кулаком расквасил ему нос. Только тогда он вздохнул с облегчением…

Глава 2

Бутылка с бензином сначала влетела в машину, разбив стекло, и только затем разлетелась на осколки. Горючее вспыхнуло, и за каких-то несколько минут «Гелендваген» выгорел дотла.