Страница 7 из 36
— Это хорошо. Дилайт действительно прелестна. Знаешь, я всегда любила Монику. Гарон был без ума от нее, когда они снимались в «Бианке», помнишь? В то время мы только поженились, и она дала ему отставку. Тебе не кажется, что Дилайт очень похожа на мать?
— Да. А я всегда был без ума от тебя. Разве я тебе этого раньше не говорил?
Пока устанавливали освещение и над ее лицом трудился гример, Сара видела, как Салли и Лью дружно смеются. Счастливая Салли, быть замужем за Гароном Хантом… и не беспокоиться за него. Ей было неприятно вспоминать, как она покраснела, когда Гарон сказал деловым тоном:
— Почему нам не попробовать еще — на этот раз без блузы, что скажешь, конфетка?
Сейчас он, приподняв одну бровь, вразвалку приближался к ней. Слава Богу, он не сердился на нее!
— Итак, нам предстоит еще одна попытка. И поскольку ты не собираешься снимать блузу, как насчет того, чтобы ради меня расстегнуть пару пуговиц?
Его голубые глаза смотрели пристально; их ясность почти загипнотизировала ее, когда он крикнул через плечо:
— Ден, давай сделаем так. Я начну расстегивать пуговицы, продолжая разговаривать с ней, — не волнуйся, деточка, соски останутся прикрытыми — и это поможет нам легче перейти к остальному.
Дилайт не смутилась бы! Дилайт, вероятно, беззаботно сбросила бы блузу, кто бы на нее ни смотрел. Сара прикусила нижнюю губу, и гример, сердито ворча, бросился восстанавливать блеск. Она попыталась безразлично встретить довольный взгляд голубых глаз Гарона.
— Хорошо, пожалуйста!
Это был шестой дубль, и, Бог даст, последний. Она могла играть. Игра была всего лишь притворством — шарады, пантомимы и переодевание в одежду взрослых, когда она была ребенком. Благодаря Моне это было у нее в крови. И, как она обещала Лью, она докажет это им всем — особенно Гарону Ханту.
Странно было видеть, как притворство становится почти реальностью, особенно если очень стараться поверить в него. Сара, которая в действительности была довольно робка и сравнительно неопытна, затерялась за более веселым и смелым образом Дилайт, которая, в свою очередь, играла Фран, сбившуюся с пути молодую женщину, которая выросла, хватая слишком много, слишком быстро. Дилайт освоила бы роль Фран и точно знала, как Фран реагировала бы на этого жесткого мужчину, который, казалось, разглядев ее сущность сквозь дерзкую вызывающую внешность.
Казалось, время проносилось мимо, словно волны света и жары. Сара слишком хорошо вошла в образ, хотя впоследствии считала, что, должно быть, сделала все от нее требующееся, даже в эпизоде с поцелуем, который совсем не походил на игру, когда ее губы были раздвинуты и больно прижаты к зубам, приглушая ее инстинктивное протестующее ворчание. Очнувшись, она встретилась с насмешливым взглядом Гарона. Его голубые глаза, казалось, видели сквозь тонкую шелковую блузу, как быстро бьется ее сердце.
Дрожащими пальцами Сара начала застегивать пуговицы, надеясь, что он не заметит. О Боже, он оставил застегнутой только одну пуговицу.
— Прекрасно! — сказал он почти вполголоса, не отрывая глаз от ее вспотевшего, раскрасневшегося лица. — Может быть, мы позднее переиграем эту сцену с некоторыми изменениями? Я позвоню тебе, детка.
— Конечно, — поспешно ответила она, надеясь, что ее голос звучал достаточно беззаботно.
Конечно, он пошутил. К тому же он не знает номер ее телефона. Но Гарон Хант поцеловал ее крепко и по-настоящему. Неудивительно, что женщины сходили по нему с ума.
Сейчас кругом толпились люди, и Гарон исчез. Сара вздохнула с облегчением, когда подошел Лью и увел ее.
— Ты играла великолепно, детка! Эта роль может стать началом совершенно новой карьеры, если ты только пожелаешь.
— Мистер Хант… Гарон… помог мне…
Зная, что следовало говорить с большим волнением, Сара, тем не менее, отвечала, как автомат. Сейчас ей хотелось лишь одного: уединиться где-нибудь, чтобы разобраться в своих чувствах. А что, если Гарон узнает номер ее телефона и позвонит. Как ей тогда поступить? Она не была избалована поцелуями, а этот, несомненно, был особенным! У нее до сих пор дрожали колени. И — о, проклятье! — конечно, она считала себя Дилайт. Не подумал ли он…
— Дилайт, разреши познакомить тебя с Салли Локвуд. Она давняя подруга Моны.
О Боже! Жена Гарона! Сара боялась покраснеть с виноватым видом.
— Ты играла очень здорово, милочка. Хорошо, что ты не позволила Гарону грубо с собой обращаться!
— О, спасибо! Я надеялась, что мои слабые нервы не подведут.
У Салли Локвуд была чудесная улыбка. Улыбка, которая понравилась Саре.
— Я думаю, нам всем приходится с этим справляться! У меня руки леденеют до появления перед камерами, и я помню, как забывала слова.
— Не слишком часто! Привет Салли, Лью и?..
— Это Дилайт Адамс. Пол Друри, наш исполнительный продюсер. Пол, дорогой, что принесло тебя так рано?
Этот плотный сильный мужчина с черными вьющимися волосами смахивал на бывшего игрока футбольной команды, и, скорее всего, так оно и было. Он кивком головы засвидетельствовал Саре свое почтение и бросил на нее острый, полный любопытства взгляд, потом перегнулся через стул, на котором сидела Салли, и чмокнул ее в щеку.
— Деньги, что же еще? Эта картина уже выбилась из бюджета, и я подумал, что неплохо напомнить об этом Гарону и еще раз представить ему одного старого приятеля, который готов вложить в «Могавка» пару миллионов, чтобы мы в конце концов могли продолжить съемки этих сцен погони.
— Как замечательно, Пол! У Гарона улучшится настроение, и, может быть, я все-таки получу свои бриллиантовые серьги!
Чувствуя себя незваным гостем и ощущая упадок сил, Сара взмахом руки подала Лью знак, что уходит.
— Нет! Не так быстро, мисс Адамс.
После небрежного кивка всего несколько минут назад Сара даже не подумала, что Друри вообще ее заметил. Вдруг все уставились на нее, и Сара почувствовала, что на щеках появляется предательский румянец.
— Друг, о котором я говорил, хочет познакомиться с вами. Он всего лишь почитатель вашего таланта!
— О? — Она словно язык проглотила. Теперь она действительно поняла, что это означает. — Ну…
Сара повернулась к Лью, но он на нее даже не взглянул. Все его внимание было обращено на Салли Локвуд.
Как поступила бы Дилайт? Быть в шкуре другого человека все-таки легче. Сара откинула голову назад и заученным жестом, нервно пробежав по волосам пальцами, откинула их в сторону и сверкнула манящей улыбкой.
— Что ж, почему бы и нет? Кто он, этот ваш друг? Мне следует быть особенно любезной с ним, не так ли? Тем более что он собирается вложить деньги в наш фильм.
Пока Сара выдерживала улыбку, оценивающие глаза Пола Друри разглядывали ее. Хорошо, что он не мог читать мысли. И если его давний приятель хоть немного похож на него…
— Он очень богат, мисс Адамс. И хотел бы пригласить вас на ужин сегодня вечером. Конечно, если вы уже не заняты.
Сара решила, что Пол Друри ей определенно не нравится. И вряд ли ей понравится его богатый друг. Но Дилайт приняла бы такое приглашение, и пока она выдает себя за Дилайт…
— Вообще-то, я собиралась всего лишь помыть голову. Но…
— Гарон говорил о расширении вашей роли. Ну, увеличить диалог, дать больше действия. И, я думаю, мы можем позволить себе использовать теперь больше пленки, когда обеспечено финансирование. Я поговорю с Лью об этом, хорошо? Да, насчет ужина — восемь часов вас устроит? Я с женой заеду за вами.
Она с трудом удержалась, чтобы не поднять брови от удивления. Ее приглашали на респектабельный ужин? Может быть, она недооценила Пола Друри. А если нет, она с удовольствием докажет всем, что Дилайт Адамс не станет ничьей на одну ночь.
Сара застенчиво улыбнулась.
— Это очень мило с вашей стороны, мистер Друри. Моя… моя машина пока еще находится в магазине.
Называя ему свой адрес, она думала, почти охваченная паникой, что никогда не сможет сама найти дорогу в Лос-Анджелесе, не говоря уже о том, чтобы с небрежной уверенностью водить машину в ужасные часы пик. Дилайт оставила ей свой маленький «фольксваген», но он мог вечно оставаться в гараже — Сару это не волновало!