Страница 7 из 31
— Надеюсь, я не слишком не вовремя. — Темная бровь на загорелом лице недоуменно приподнялась, но лицо осталось серьезным и непроницаемым. — Я знаю, вы не желаете меня видеть.
— В самом деле? — осторожно переспросила Хоуп. Он, конечно, будет просить ее не подавать иск!
— Однако сегодня мой адвокат не сумел связаться с вашим агентом, а кое-что необходимо прояснить как можно скорее.
Хоуп совсем потерялась.
— С Джонатаном?
— Именно. Джонатан Харкнесс — ваш агент, не так ли? — В его в голосе послышалось нетерпение.
— Так… — В последнее время Джон стал брать на себя слишком много — похоже, он трясся над карьерой своей подопечной, словно наседка над единственным цыпленком.
— Я понимаю, что вы ни во что не хотите вмешиваться…
— Знаете, — прервала она его, — мне не очень удобно долго стоять, — она многозначительно взглянула на свою ногу в гипсовом коконе. — Лучше пройдем в гостиную.
— Алекс! Как чудесно, что вы заглянули к нам! Я пойду приготовлю чай. — Бет торопливо удалилась на кухню.
«Поразительная деликатность!» Хоуп чувствовала, как у нее к лицу намертво приклеилась фальшивая улыбка.
— Ну вот, теперь можете рассказывать, что у вас за дело. — Она присела на стул — из кресла ее пришлось бы вытаскивать подъемным краном.
— Я без колебаний согласился принять на себя ответственность за случившееся, но ваши адвокаты, судя по всему, сочли это проявлением слабости. — Алекс принялся расхаживать по комнате, двигаясь на удивление неторопливо. Раздражение выдавала лишь неестественно прямая спина. — Теперь они затребовали такое, что иначе чем абсурдом не назовешь. В последнем факсе…
Он вытащил из кармана листок бумаги, скомкал его и швырнул на пол.
— Учтите, Хоуп, если вам хочется ссоры, вы ошиблись в выборе противника. Я вам не игрушка! Да, я готов признать свою вину, но не позволю растоптать меня.
— Алекс, — спокойно отозвалась Хоуп, — я понятия не имею, о чем вы говорите…
— Уж не хотите ли вы сказать, что это не вы попросили Харкнесса отказаться от моего предложения? — Он не мигая глядел на нее.
— Я вообще не понимаю, откуда вы знаете Джонатана, — твердо произнесла она. — Если уж вам угодно презирать меня, по крайней мере хотелось бы знать, чем я навлекла такое неудовольствие.
Он всмотрелся ей в лицо, недоверчиво покачал головой и опустился в кресло.
— Вы серьезно?
— Учтите, вам понадобится лебедка, чтобы выбраться оттуда. — К Хоуп вдруг вернулось чувство юмора.
Ее взгляд задержался на его фигуре, обрисованной черной тканью джинсов, и ей вдруг показалось, что тело у нее отключили от источника питания. Хорошо, что она сидит, а то рухнула бы со всеми своими костылями.
Нет, так нельзя! Она всегда считала, что влюбленные достойны жалости. «Если он не обращает на тебя внимания — займись кем-нибудь еще» — Сколько раз она советовала это подругам?
— Харкнесс связался со мной на следующий день после вашего падения… — начал Алекс с сомнением в голосе.
— И вы не верите, что мне ничего об этом не известно? — ощетинилась Хоуп.
— Согласитесь, в это непросто поверить. — У него на губах промелькнула саркастическая улыбка. — Джонатан сказал, что с юридической точки зрения вся ответственность за несчастный случай лежит на мне. Он также сообщил мне, каких заработков вы лишились из-за травмы.
Хоуп лихорадочно соображала. Заканчивался третий, и последний, год ее работы с фирмой, производящей купальники. В контракте упоминались какие-то штрафные санкции, но все равно Джонатан не имел права действовать за ее спиной!
— Будьте спокойны, — твердо заявила она, — мне не нужны ваши деньги. — «Ну, Джонатан, ты у меня дождешься!» Как он посмел поставить ее в столь идиотское положение? И как Алекс мог предположить, что она — участница этого заговора?
— Нет, Хоуп, будьте благоразумны. Я готов возместить вам ущерб; но меня смутила новая цифра, которую назвал мне Харкнесс.
— Сколько? — резко спросила она. Он назвал сумму, и Хоуп побелела.
— И вы решили, что я участвую в этом… этом вымогательстве?
— С точки зрения закона все правильно.
— Мне нет дела до законов, — взорвалась она. — Я не желаю брать от вас ни гроша.
— На вашем месте я бы не стал горячиться, — протянул он и подумал, что ее тон убеждает сильнее любых уверений.
— Мне нет дела ни до вас, ни до Джонатана, — огрызнулась она. — И я никому не позволю указывать мне, что я должна делать. Так вот о чем вы говорили в госпитале… — пробормотала она. — А я-то думала…
— Что же именно?
Хоуп быстро взглянула на него и вдруг почувствовала резкую неприязнь.
— Не ваше дело. — Он, похоже, уверен, что она не только любвеобильная хищница, разбившая счастливую семью, но и алчная шантажистка.
— Послушайте, Хоуп, — без обиняков начал он, — я сейчас веду очень важные переговоры, и мне не нужен скандал. Хотелось бы побыстрее все уладить. Ей-Богу, я с удовольствием выплачу вам компенсацию за ущерб, который вы, возможно, понесли; и не потому, что мы друзья, — просто таковы законы бизнеса.
Она едва не задохнулась от возмущения.
— «Возможно»? Никаких «возможно», Алекс. У вас не хватит денег, чтобы возместить мне ущерб за измотанные нервы! — Ей уже было все равно, что он подумает. — Вам не хватит никаких денег, чтобы возместить мне дискомфорт от пребывания с вами в одной комнате!
Ее гнев иссяк так же внезапно, как возник: вот оно что — оказывается, он боится скандала, а на нее ему наплевать. «А ты чего ждала? Любви?.. Сечь тебя некому, Хоуп Лейси!» Она рывком поднялась со стула. Алекс тоже встал.
— Прошу вас, передайте миссис Лейси, что мне очень жаль, но я никак не смогу остаться на чай.
— Мама будет безутешна! — фыркнула Хоуп. Исчезнув в кухне. Бет, судя по всему, и не собиралась возвращаться — разумеется, из лучших побуждений. Жаль, что отца нет дома, он бы не дал ее в обиду.
— Предлагаю вам ничего не решать, пока вы не успокоитесь, чтобы ни о чем потом не пожалеть.
Хоуп заскрежетала зубами.
— Ох, с каким удовольствием я затаскала бы вас по судам!
— Вот это другое дело! Теперь мы говорим как деловые люди. — В его голосе послышалась снисходительная ирония.
— Мне ужасно хочется плюнуть вам в лицо; но так и быть, я этого не сделаю.
— Преклоняюсь перед вашей выдержкой. Она презрительно вскинула голову — нет, этот самодовольный хлыщ не выведет ее из себя!
— Ваши комплименты выше всяких похвал! Желая пропустить его к двери, Хоуп посторонилась и споткнулась. Ей без труда удалось бы удержаться на ногах, если бы Алекс не решил продемонстрировать силу.
Обхватив Хоуп за талию, он приподнял ее. Голова у нее закружилась, грудь уперлась в твердые, как сталь, мышцы, и острое желание затуманило голову.
— Ребра у меня всего лишь треснули, и мне бы не хотелось доводить дело до переломов, — пролепетала она, чтобы сказать хоть что-то.
Алекс редко забывал о своей силе. Бережно опустив Хоуп на пол, он сконфуженно извинился. Хоуп не заметила, как лицо у него залилось краской. Она ухватилась за спинку стула, и он нагнулся, чтобы подобрать ее костыли.
Увы, дотянуться до них ему было не суждено. Гладкая, покрытая едва заметным пушком изящная лодыжка оказалась перед самым его носом. Рука сама обхватила лодыжку и заскользила вверх. Это медленное, почти неощутимое движение заставило Хоуп задрожать. Надо остановить Алекса, пока она окончательно не потеряла способность сопротивляться.
Алекс был изумлен не меньше Хоуп. Его охватило презрение к самому себе — черт побери, надо быстрее убираться отсюда, иначе он совсем перестанет соображать.
Он приподнялся, и его рука коснулась широкой каймы кружев на чулке, облегавшем здоровую ногу Хоуп. Кожа под ней была теплой и гладкой, как шелк, кончиками пальцев он ощущал, как в ответ на его прикосновения по ней побежали мурашки. Алекс рывком поднялся, короткая юбка оказалась жалким препятствием — его широкая ладонь быстро скользнула под пышные складки тонкой материи.