Страница 3 из 28
— Хочешь? — Он протянул Джо стакан. — Ах да, забыл… — Его взгляд вновь упал на ее талию, и его заметно передернуло.
— Ты что, собираешься напиться?
— Я не думал об этом, но раз уж ты настаиваешь…
— Если ты еще будешь дерзить…
— Дерзить? — Он сделал несколько больших глотков. — Упаси бог! Но почему, черт побери, ты ничего мне не сказала, Джо? Ты писала о чем угодно: о работе, о новых обоях в ванной, о последнем уроке кулинарии… Наверное, тебе просто в голову не приходило, что мне было бы небезынтересно узнать, что я вот-вот стану отцом.
Этот сарказм ей не понравился.
— Похоже, ты вполне уверен, что ребенок твой. Уверен настолько, что решил объявить это обеим семьям сразу.
На его резко очерченных скулах выступила краска.
— Ты права, не надо было этого делать, — неохотно признал он. — Но сказать, что я был в шоке, значит ничего не сказать. А что касается того, мой или не мой… Единственный известный мне альтернативный кандидат — это Джастин Вуд, человек, органически неспособный на такую оплошность. Его реакция на уровне компьютера.
Джо вспыхнула.
— Извини, если не разделяю твоего издевательского отношения к предосторожности при подобных обстоятельствах.
Лайам дернул головой, будто ему дали пощечину — Я не всегда поступаю так неосмотрительно, процедил он сквозь зубы.
Джо вздохнула — так им ничего не добиться.
— Знаю, Лайам. — Она провела тыльной стороной ладони по взмокшему лбу. — И перестань ходить взад и вперед, меня мутит от этого.
Он метался, как зверь в клетке. Наверное, когда-нибудь в один прекрасный день Лайам решит, что уже пора бы подумать о семье и браке, но только не сейчас. Я не собираюсь держать тебя в клетке, Лайам, хотелось крикнуть ей.
— Я отец. — Не отводя взгляда от ее глаз, он сел на старый кожаный диван.
Джо торжественно кивнула головой и усилием воли сдержала слезы.
— Не делай этого, — взмолилась она, когда он стал трещать суставами сплетенных пальцев. Он тупо уставился на нее. — Заработаешь артрит. — Она коснулась его руки.
Лайам опустил глаза, разглядывая маленькую ручку у себя на руке.
— Предрассудки.
Он повернул ладони, и ее руки оказались зажатыми между ними. Джо с удивлением взглянула на него.
— Извини, что я тебе сразу всего не сказала. — Ее наконец прорвало. — Я хотела, но ведь такое не добавишь в качестве постскриптума к письму, верно? — Теперь у нее в голосе звучали мольба и надежда. Надежда, что он все поймет. — А что ты мог поделать? Я ведь все равно ни за что не сделала бы аборта. Так что в любом случае это моя проблема.
Ее первым порывом, едва она поняла, что беременна, было позвонить ему. Только почувствовать его объятия, услышать, что все будет хорошо. Так бывало всегда — при малейших затруднениях она бежала к Лайаму. И потребовалось немало силы воли, чтобы не схватиться за телефон или, пуще того, сесть на первый же самолет.
Лицо у Лайама стало опять жестким.
— Ты считаешь, я попросил бы тебя сделать аборт? За кого ты меня принимаешь, Джо? — Он медленно покачал головой.
— Такой вариант вообще не рассматривался, так что не имеет значения, за кого я тебя принимаю. — Она опять сникла.
— Это имеет значение для меня.
— Лайам, мне больно!
Он опустил взгляд и с удивлением увидел ее маленькие, хрупкие руки в беспощадных тисках своих пальцев.
— Извини. — Он тяжело дышал, грудь вздымалась и опускалась. Наконец он отпустил ее. — Я не позволю тебе отстранить меня, Джо.
— А с чего ты взял, будто я пытаюсь тебя отстранять? — Она произнесла это без запинки. — Конечно, это твой ребенок, и он или она будет знать об этом, и тебя будет знать, Лайам. Наша с тобой дружба всегда была очень важна для меня. — Голос у нее вдруг стал хриплым. — Но нам надо быть разумными. Ребенок не входил в наши планы. Ты не собирался становиться отцом. По крайней мере, моего ребенка. — Острая боль пронзила ее, но голос не дрогнул. — Я понимаю, мы не можем притворяться, будто ничего не произошло, но мы ведь и не можем сделать вид, будто внезапно влюбились друг в друга. — Она печально улыбнулась. — Хотя твоя мама была бы счастлива…
Доводы были неопровержимыми. И все-таки Лайам испытывал тягостное чувство неудовлетворенности.
— Тебе одной не справиться. Джо пожала плечами.
— Справляются же люди, даже при меньшей, чем у меня, поддержке родных.
— А как после… после?..
— Родов? — подсказала она. Он затряс головой, как будто сама мысль еще казалась ему не правдоподобной. — Не беспокойся, — мягко проговорила она, — ты привыкнешь. — Лайам диковато глянул на нее. — Я же привыкла. Я здорова и могу работать до конца. А потом я договорилась с друзьями насчет няни на троих.
— Ты уже все продумала? — Он смотрел на нее так, будто видел впервые.
— А что же мне, зарываться головой в песок?
— А тебе не приходило в голову, что я могу захотеть помочь?
— Ты? — Если она сейчас засмеется, у нее начнется истерика. — Из-звини, давай будем трезво смотреть на вещи. Твой образ жизни не очень приспособлен к воспитанию детей. Ребенка нельзя таскать с собой как багаж, тут еще кое-что требуется.
— Я догадываюсь.
— Не обижайся. В один прекрасный день ты встретишь кого-нибудь, с кем действительно захочешь завести ребенка. Может, и я кого-нибудь встречу…
— Какая ты вдруг стала умная!
— Я много читала.
— Вот как! Читала! — Он не мог скрыть сарказма. — Моя сестра тоже много читала. И выкинула всю библиотеку, когда ее сыну Найду исполнилось полгода. У младенцев свои правила.
Здесь он прав: как всегда, точно угадал ее сомнения и страхи.
— Я человек гибкий.
— Ну да, и поэтому изо всех сил держишься за работу, которая заставляет тебя вести почти монашеский образ жизни. Случайно не в этом году они обещали принять тебя в члены компании? И не из-за этого ли ты потеряла своего бесценного Джастина? Тебе некогда было лелеять его непомерное самолюбие. Так когда же ты собираешься заниматься ребенком?
— Положим, даже у монахинь бывают выходные. Это я точно знаю.
Лайам закрыл глаза и стукнул себя кулаком по лбу.
— Ах, Джо, что я с тобой сделал? С твоей карьерой, с твоими планами. Я же знаю, сколько у тебя было надежд!..
— Не забывай, я в этом тоже поучаствовала.
— Это я помню.
Под тяжелым взглядом его немигающих глаз у нее сжалось горло, а конечности отяжелели и перестали слушаться.
— Бесполезно оплакивать убежавшее молоко, проговорила она с напускной жизнерадостностью.
— Свежие у тебя сравнения.
— Не надо острить, Лайам. В конце концов все сводится к тому, что мы с тобой совершили ошибку, и я не допущу, чтобы мой ребенок страдал из-за нее. Вот и все.
— Ошибку. — (Она не поняла, откуда у него в голосе появилась горечь.) — А как воспринял это твой отец?
— Он считает, что, будь жива мама, такого бы не случилось. — Джо вздохнула, и на ее гладком лбу проступила морщинка. — Похоже, все за меня жутко волнуются. Но я же не дурочка, я обдумала все трудности. Последняя трудность — это ты. Остальным придется мириться с моими решениями.
— Не обязательно превращать это в войну, Джо.
— Я тоже так подумала, — сказала она, но уже не так уверенно: Лайам способен навязать ей свою волю. И она не должна позволить ему сделать это.
— Я просто хочу поддержать тебя. — Он стиснул зубы, увидев недоверие на ее лице. — Ты больше не одна.
— Не думаю, что Сюзанну это обрадует.
— Сюзанну?
— Да, о которой ты писал в каждом письме весь прошлый месяц.
— Ах… эту Сюзанну.
Румянец, появившийся на его щеках, скорее всего, означал, что это серьезно. Я рада за него, добродетельно подумала Джо.
— Могут возникнуть осложнения, если она узнает, что ты готовишься стать отцом, — сухо заметила она.
— Черт, Джо, я все еще не могу поверить, хрипло произнес Лайам.
Джо с сочувствием отметила его несколько растерянный вид.
— Такое не сразу доходит, — признала она. Казалось, он еще не пришел в себя. Ей легко было понять его.