Тайна проклятия

А теперь, видимо, «Новый порядок» положил глаз на жалкое пристанище Анны Ефимовны.

– Где приставы? – поинтересовался префект у своего помощника. – Где судебное решение о принудительном выселении старухи?

Молодой метросексуал сделал кому-то знак, и перед шефом появилось два пристава с судебным решением в руках.

– У нас всё готово, вас только ждали, – подобострастно доложил старший из них.

– Действуйте, да поживей. – Мостовой энергично махнул рукой в сторону старого строения, словно полководец, отправляющий свое войско на штурм крепости.

– Тут небольшое недоразумение, – начал второй пристав. – Наша спецтехника задела частную машину…

– И что? – раздражённо, словно услышав комариный писк, бросил префект.

– Хозяин требует вызвать ГИБДД и не хочет пропускать на объект, – с видом побитой собаки пожал плечами пристав.

– Так вы бы ему разъяснили, что он мешает осуществлению правосудия, – стал всё сильнее «заводиться» префект, поглядывая на тонированные стёкла «мерседеса».

– Всё ему разъяснил – и про снос дома, и про бабку, которую выселять нужно, – стал оправдываться работник судебной системы. – А он, наоборот, стал ещё менее сговорчивым.

– Что, сильно машину его помяли? – поинтересовался Мостовой.

– Да в том-то и дело, у «субары» царапина пустяковая. Может, денег захотел побольше слупить?

Их разговор прервал сигнал «мерседеса». Префект увидел, как тонированное стекло опустилось, и, повинуясь властному движению указательного пальца с дорогим кольцом, побежал к машине.

– У меня мало времени, передайте хозяину «субару» вот это, – невидимый собеседник протянул две банкноты по пятьсот евро, – и заканчивайте мероприятие, мне через полчаса нужно докладывать в Лондон.

Префект кинулся исполнять команду. Строптивым хозяином повреждённой машины оказался молодой парень в модной спортивной куртке. Для начала префект представился, назвав свою должность. Лицо молодого человека двадцати пяти – двадцати восьми лет на вид ему было незнакомо.

– Ладно, гражданин, вот вам пятьсот евро, и быстренько убирайте свою машину, – по «профессиональной» привычке протянул половину полученного городской чиновник, полагая, что хозяин машины будет рад и такой щедрой компенсации.

Парень неожиданно для префекта повёл себя нагло, ничего не ответив и отвернувшись от Ивана Петровича, стал всматриваться в подлежащий сносу дом.

– Что, мало? Ладно, даю тысячу евро, – вздохнул чиновник, по-своему понимая такое поведение потерпевшего.

– Это правда, что у старушки из того дома нет жилья? – вдруг поинтересовался молодой мужчина.

– А тебе откуда известно? – Мостовой не понял, для чего тот спрашивает об этом.

– Мне рассказали приставы, – ответил незнакомец, продолжая смотреть в сторону дома, словно о чём-то размышляя. – Кроме того, они мне сказали, что бабушка значится по документам как умершая. Как же это могло получиться?

– Тебе какое дело – бери деньги и отъезжай, – прикрикнул на него Мостовой. – Ты кто такой, чтобы вопросы задавать?

– Но это же ваш район, соответственно вы должны отвечать за эту ситуацию, – продолжал настаивать наглый незнакомец, по-прежнему не поворачиваясь к Ивану Петровичу.

– Слушай, ты, придурок, не хочешь убирать машину – не надо, мы её и так сейчас на эвакуаторе утащим, – взорвался Мостовой. – И дом снесём, и бабку на помойку выкинем.

Префект хотел отдать соответствующие распоряжения, но его внимание привлекло что-то непонятное: незнакомец стал странно передёргивать плечами: создавалось впечатление, что под его спортивной курткой происходит какое-то броуновское движение. Дальше – ещё страшней: то же самое началось под его вязаной спортивной шапкой. Словно голова принимала более удобную форму. Префект протёр глаза, полагая, что от нервов у него повысилось глазное давление, как уже было не раз. Метаморфозы прекратились.

– Фу-ты, чёрт, – выдохнул чиновник. – Ну, ты берёшь деньги или мне применить свою силу и власть?

– Применяйте, – спокойно произнёс молодой человек, поворачиваясь к Мостовому лицом.

Иван Петрович чуть не потерял сознание, увидев это лицо. Перед ним стоял Президент России! Как он мог так обмишуриться и не признать главу государства? А ведь он назвал его придуркомі Иван Петрович почувствовал, что по его позвоночнику холодной струйкой потёк пот. Он боялся поднять взгляд, уставившись в ноги Президенту, словно чистильщик обуви, изучающий фронт работы.

– Что передумали? – усмехнулся глава государства.

– Простите, чёрт попутал, не признал, – полным отчаяния голосом покаялся чиновник.

– Чёрт тебя попутал не сейчас, а тогда, когда ты принял липовое свидетельство о смерти старушки, – строго произнёс Президент.

– Я думал, что она и впрямь умерла, – попытался оправдаться Мостовой.

– А почему же, когда узнал об ошибке, не отселил женщину в положенную ей квартиру? – нахмурил брови глава государства.

– Тут уж виноват, упустил, – вздохнул префект. – Бюджет отселения, выделенный «Новым порядком», закончился… я доложил фонду про непредвиденные обстоятельства, а мне сказали…

Чиновник осёкся, понимая, с кем он говорит, и боясь, что поставит себя между двух огней. Доносить на то, что в «Новом порядке» ему было отказано в дополнительных средствах, он боялся так же сильно, как и признаться, что на прикарманенные деньги на отселение Погребняк и других жителей он купил любовнице дорогую иномарку и съездил со всей своей семьёй на отдых в Швейцарские Альпы.

– Меня не интересуют ваши оправдания. В голосе Президента почувствовалась холодная сталь. – Вы сейчас же прекратите это безобразие! Только после того, как женщина будет переселена в комфортные условия, вы сможете это строение снести! Даю вам сутки на решение этого вопроса. В противном случае я сделаю так, что ваша жизнь сильно изменится! Настолько, что вы сами окажетесь на месте этой несчастной, лишившись всего, что у вас есть.

– Да, да, – закивал, словно китайский болванчик, Иван Петрович, готовый уже сорваться с «низкого старта» и бежать выполнять волю главы государства.

– Поэтому я могу лично заверить старушку, что её мучения закончились и она может собирать вещи для переезда, так?! – Последнее слово он произнёс с металлическим акцентом, не допускающим никакого другого ответа, кроме согласия.

Мостовой с искренним блеском в глазах заверил в этом Президента, который тут же последовал к пустующему дому. Пребывающий в шоке Мостовой оглянулся назад и увидел, как «президентский» «субару» погружают на эвакуатор. Техника снова начала своё движение к дому. Молясь Богу чтобы удаляющийся глава государства не оглянулся, он рванул к эвакуатору – остановить погрузку.

– Прекратите! – рявкнул он на сотрудников дорожной полиции. – Верните машину на место! Разве вы не видите, чья это машина?

Участники эвакуации недоумённо пожали плечами, возвращая машину на место.

– А нам чего? – высунулся из кабины стенобитного крана рабочий. – Можно приступать к сносу?

– С ума сошли! – побагровел Иван Петрович. – Немедленно возвращайтесь на базу!

Рабочий выругался и, смачно сплюнув, стал разворачивать свою технику. В «мерседесе» опять опустилось стекло. На этот раз больше, чем в первый раз. Сквозь проём можно было увидеть вальяжного мужчину, в котором префект узнал статс-секретаря Фонда «Новый порядок». О нём в деловых кругах города сложилось устойчивое мнение, что он является надзирающим оком головного Лондонского офиса. Своего рода серым кардиналом, который влияет на деятельность Фонда «Новый порядок» в России куда больше руководителя его Московского отделения.

– Что это значит, почему вы разворачиваете технику? – раздражённым тоном высказался сидящий внутри машины импозантный брюнет.

– Это указание Президента, – пояснил ему свои действия префект.

– Какого Президента? Президента чего? – взвизгнул статс-секретарь, которого больше всего удивило спокойствие, с которым чиновник объяснил ему причину отказа.