В зоне особого внимания

Все это видят Волентир и Егоров сквозь плотную завесу листвы, которая отделяет их от засады... Вот они осторожно дви­нулись в глубь леса и тут же столкнулись нос к носу с молоденьким солдатом в камуфлированном комбинезоне.

Парень стоял, широко открыв глаза,— не то от испуга, не то от удивления.

— Товарищ капитан! — громко позвал солдатик.

Волентир словно подсек его, тут же взвалил на плечи и юркнул с ношей в кусты.

— В чем дело, Алиев?! — окликнули из темноты.

Отбежав метров десять, пропорщик опу­стил Алиева на землю, похлопал по ще­кам:

— Ну... ну!

Егоров стоял рядом, тревожно огляды­ваясь.

Двое бросились на него как кошки. Один не рассчитал прыжка и рухнул на Волен­тира. В короткой потасовке трудно было разобрать, кто где. Но вот прапорщик и Егоров выбрались наконец из «кучи малы» и ринулись в чащобу, будто их выбросили

из пращи. Волентир на ходу крикнул Его­рову:

— К оврагу, влево!

Егоров скатился по крутому склону. На дне оврага стояла глубокая вода. Он по­искал глазами место, где можно было бы быстро перебраться на другую сторону... Увидел неподалеку тонкое деревце, кото­рое, рухнув со склона, легло верхушкой на другой берег, и бросился к нему.

Егоров ступил на противоположный склон оврага и тут же полез на раскиди­стый дуб, ветви которого нависли над во­дой, над сваленным деревом...

...Волентир скатился к этому дереву и осторожно двинулся по нему на другую сторону оврага. Двое рослых парней, кото­рые преследовали прапорщика, были сов­сем близко. Волентир шел по бревну, огля­дываясь на них. Ствол деревца прогибал­ся под тяжестью прапорщика... Вот-вот переломится... Балансируя, Волентир мед­ленно приближался к спасительному скло­ну... Осталось два шага...

Парни в пятнистых комбинезонах были уже в пяти метрах от «мосточка». А Во­лентир на том берегу!

«Северные» решают «брать» овраг с хо­да. Волентир лезет вверх по склону. Пре­следователи достигли середины бревна... И в этот момент, держась за толстую и гибкую ветку дуба, на «мосточек» «при­земляется» Егоров — крак! — ствол лома­ется, как спичка, парни летят в застояв­шуюся воду, на дно оврага. А Егоров спрыгнул с дуба и полез за Волентиром...

Тяжело дыша, они бегут по лесу.

...Где-то поблизости затрещала сорока. Пугачев очень похоже откликнулся... Из темноты вынырнули две фигуры — Волен­тир и Егоров. Тарасов мельком взглянул на их помятую форму, потом повернулся к Пугачеву и кивнул...

Тот, как уж, лезет под изгородь из ко­лючей проволоки. За ней тянется толстая проволока с овчаркой на цепи.

Дождавшись, когда собака подойдет по­ближе, Пугачев бережно достал из-за

пазухи кота-альбиноса и чуть подтолкнул к собаке. Кот сейчас же бросился вдоль машин. Пес за ним, взвыв от злости.

Одним махом разведчики проскакивают опасный участок.

— На место! — гаркнул кто-то в темно­те.— На место, тебе говорят!

Звякнула цепь, собака быстро пробежа­ла мимо разведчиков.

...Егоров распахнул толстую железную дверь: яркий свет и грохот ударили в лицо.

В машинном зале электроподстанции за пультом сидел и читал молоденький пра­порщик с петлицами автотракторных войск. Рядом, у громадного дизеля, столбом сто­ял солдат с масленкой.

— Сидеть! — гаркнул Егоров прапорщи­ку,— Ключи от резервной станции! Живо!

Прапорщик растерянно положил книгу. Егоров тем временем взял со стола связ­ку ключей.

— Сядь, малыш,— сказал он солдату с масленкой, а сам вскрыл колонку телефон­ного кабеля, быстро отвернул его концы.

Затем он повернул какие-то краны: шум в дизельной стих. Егоров орудует громад­ным гаечным ключом — выворачивает фор­сунки дизелей. Падают стрелки вольтмет­ров и амперметров, гаснет свет в больших лампах — дизельная погружается в полу­мрак: горит лишь аварийное освещение.

Голый толстяк что есть силы хлешет ве­ником своего напарника майора Скибу.

— Ванна очищает тело,— говорит тот, закрыв глаза и подняв указательный па­лец.— А вот баня... Это русский языческий храм. Слышишь, варвар?! Только баня очистит тело и душу. Ду-ушу... Хлещи! Очищай!

Толстяк машет веником с остервенением, затем хватает шайку и окатывает себя.

— Осла-аб, осла-аб, Серега,— блаженно стонет его друг.

И тут в парилке погас свет.

— Что-о та-кое! — недовольно кричат в темноте сразу несколько голосов.

Гремят тазы...

— Да посиди ты! — сердится кто-то.— Сейчас врубят, ошпарил же!.. И воды нет! Да что за бедлам?!

...В полутемной котельной Пугачев ловко крутил большой кран. Затем снял его и незаметно для истопника сунул под сталь­ной верстак.

— Зажги «летучую мышь»! — командует в полумраке майор с повязкой дежурного и тут же снимает трубку телефона.— Май­ор Любочко. Выясняю, товарищ полковник. С подстанцией нет связи... Есть караул в ружье!

Страшное лицо вдруг прилипло к окон­ному стеклу. Рука в черной перчатке взя­ла со стола дежурного журнал «Доклады и распоряжения». Испуганно вздрогнул солдат, который зажигал керосиновую лам­пу.

— Ты что? — тревожно спросил у него дежурный.— Обжегся?

— Эта... Кто-то в окно...

— Кто там? — резко спросил дежурный.

— Здорово, Любочко! — В комнату во­шел высокий капитан.— Чего шумишь? И света не даешь...

За его спиной в темном коридоре Тара­сов тенью скользнул за дверь и бросился по дорожке к кустам с толстым журналом под мышкой...

Волентир и Егоров выскочили на шоссе невдалеке от контрольно-пропускного пунк­та базы ракетчиков. Оттуда еще слыша­лись громкие злые голоса. А на шоссе мелькают огни приближающейся машины.

Егоров разом упал на шоссе, а Волен­тир встал над ним, подняв руку, «голо­суя».

Через ветровое стекло «газика» капи­тан Черепань, начальник финансовой части гарнизона, и солдат с автоматом увидели на шоссе лежащего человека.

— Стой! — приказал капитан молодень­кому водителю.

Солдат за его спиной настороженно взвел затвор автомата — патрон лег в пат­ронник..-

— В чем дело? — беспокойно спросил Черепань, открыв дверцу.

Яркий луч ударил ему в лицо, осле­пил — это Волентир включил фонарик.

Рядом с автоматчиком, за спиной начфина, как призраки, появились Тарасов и Пугачев. Лейтенант в мгновение ока от­соединил диск, рванул затвор: патрон выскочил из патронника, но Тарасов ус­пел поймать его. Одновременно Пугачев ловко и цепко обхватил капитана, мгно­венно вынул из его кобуры пистолет.

Егоров рванул дверцу водителя. Тот сейчас же ткнул разведчика в живот но­гами. Сцепившись, оба упали на землю. Первым поднялся водитель. Он выхватил из-под сиденья монтировку и замахнулся. Егоров отбил руку водителя и тут же уда­рил его коленом под дых: согнувшись, во­дитель сел на дорогу. Волентир и Егоров быстро подняли его, затащили в машину.

Там уже сидят Тарасов и остальные. За рулем — Волентир.

— Пошел,-— командует Тарасов, в руках которого небольшой чемодан.

«Газик» быстро берет с места, развора­чивается и быстро едет прочь от контроль­но-пропускного пункта.

Тарасов открывает чемодан. В нем — пачки купюр.

— Ты когда-нибудь видел миллион? — спрашивает он у Волентира.

Тот улыбается.

— Бабушка во сне наблюдала. А что — делить будем?!

— Да все в порядке, товарищ капи­тан,— успокоил лейтенант начфина.

— Разведчики, что ли? — спросил Чере­пань.

Тарасов словно не слышит.

— Не сильно мы тебя? — обращается он к водителю.

Тот молчит и зло косится на Егорова.

— Я сразу понял, что вы свои,— сказал капитан,— потому и не стрелял.

«Газик» с десантниками несется по шос­се. Тарасов смотрит на часы и кивает Пу­гачеву. Тот достает из кармана ленту лей­копластыря, быстро заклеивает ею глаза и уши водителя и солдата, который охра­нял начфина.

— Извините, товарищ капитан,— сказал он начфину и тут же ловко закрыл пластырем его глаза и уши, но так, что на одном ухе начфина пластырь чуть отстает.

Лейтенант, улыбаясь, шелестит картой.

— Через десять километров свернем вле­во,— тихо говорит он не столько Пугачеву, сколько начфину.