Ведьмы Иглстаза

Блейд покосился на плотно набитые сумки.

— Я вижу, вы собрались в долгий поход. На разведку?

— Нет.

— Куда же?

— В Иллур, я же тебе говорил.

— Но зачем?

Пожилой фра задумчиво посмотрел на Блейда.

— Об этом, Талса, мы поговорим в другой раз. Время бесед прошло, наступает время отдыха.

— Тогда будем спать.

Он лег у стены, подложив под голову дорожную сумку покойного Онты и завернувшись в его плащ. Он всегда быстрей засыпал, чувствуя за спиной надежную твердость камня.

Блейд пошевелился, и голоса смолкли.

Минуту-другую он лежал неподвижно, размышляя. Бото, Подземный Страж… беловолосые великаны… карликикерендра… магия… талисманы… Никер-унн, из которого появляются духи! Не они ли нашептали Миоту про Канну, западный мыс, и про Сивдар'ат, мыс восточный? Про ледяные горы близ южного полюса? Возможно, вполне возможно… Похоже, эти духи из никер-унна весьма сведущи в географии… Блейд чувствовал, как в нем разгорается любопытство.

— Проснулся? — рядом раздались шаги Миота.

— Да.

— Кам! Хорошо. Я решил тебя не будить. Вчера был трудный день.

Поднявшись, Блейд сильно потер ладонями щеки. Еще неделя, и у него отрастет борода… Странное, должно быть, зрелище для этих фра! Явное свидетельство того, что их спутник не имеет к Иглстазу никакого отношения! Легенда о неведомых островах на севере Самнира тоже вряд ли пройдет… Разве можно спорить с духами из никер-унна? Раз они утверждают, что в северном океане нет земель, значит, так тому и быть…

— Иди к костру, ешь, — сказал Миот. — Надо идти. Если поторопимся, минуем ан и через два дня дойдем до унги.

Ан значило лес; второе слово было незнакомым.

— Унга? Это еще что? — Блейд озадаченно уставился на фра.

— Такое место… Немного деревьев, немного травы… Холмы тоже встречаются.

Саванна, понял Блейд.

Они быстро поели, затушили костер и тронулись на запад, в лес. Иллима ревела на перекатах за спинами путников, но с каждой сотней ярдов грохот становился все тише, пока, отрезанный стеной деревьев, не смолк совсем. Под зеленым лесным пологом царила приятная прохлада, среди ветвей носились и щебетали птицы, стайка любопытных хатти с пару миль провожала людей, перепрыгивая с ветки на ветку и весело стрекоча.

Блейд коснулся плеча Миота и замедлил шаги. Они приотстали.

— Я слышал, о чем вы с Панти толковали утром у костра, — негромко произнес странник.

— Я знаю, — фра отвернулся, будто скрывая улыбку.

— Много любопытного мне довелось услышать. Не все, правда, понятно…

— Вот как?

С полсотни шагов они прошли в молчании.

— Понимаешь, Миот, я и в самом деле не с Майры. Нет места в вашем мире, которое я мог бы назвать своим… И великаны, чьи кости ты видел на Сухих Равнинах, мне не родичи.

— Откуда же ты, Талса? — впервые искатель спросил об этом прямо.

— Ночью погляди вверх, Миот. Что ты увидишь?

— Звезды…

— Это огромные солнца, такие же, как ваше, но очень далекие, Миот. И рядом со многими есть миры… Как Майра… С лесами и степями, с океаном, с гронами, в которых живут люди.

— О! Случается, духи намекают на это, хотя никогда не дают ясных указаний! Значит, ты пришел оттуда? — искатель взглядом показал вверх.

— Да.

— Пресветлый Арисо! Воистину, ты Пришелец Из Далека! Но зачем надо было преодолевать такой путь, Талса?

— Зачем? А зачем ты бродишь по земле, Миот?

— Я — искатель ставатов. Роду нужны новые талисманы, иначе мы не сможем защититься от врагов и исчезнем, как дым угасшего костра.

— Значит, ты ищешь талисманы?

— Да. Для нашей бартайи, для Лиллы. Она знает, как ими пользоваться. Но кое-что и я умею, — Миот гордо поднял голову.

— Ты путешествуешь, чтобы найти магическое знание, верно?

— Можно сказать и так, Талса.

— И я странствую ради того же. Я тоже искатель, Миот. Я ищу знания.

— И магию?

— И магию тоже, — поколебавшись, согласился Блейд. — Ты видел, я владею магией… другой, не такой, как ваша… но если мы поделимся друг с другом тем, что знаем и умеем, каждый станет сильнее.

— Это правда, — фра положил руку на могучий бицепс Блейда и вдруг прерывисто вздохнул. Мы, Талса, идем в одно тайное место… в стават Иллур… надеюсь, кастелы еще не разыскали и не разграбили его… Нам нужны новые могущественные талисманы — не для нападения, для защиты. Старые, что оставила Лилле мать, наша прежняя бартайя, теряют силу… Но знаешь, о чем я подумал? — его сильные пальцы сжали плечо странника, — Я подумал, а не повернуть ли нам назад, в свой грон в горах Тарвала? Может, ты — самый лучший талисман, который мне удалось отыскать за свою жизнь?

— Возможно, Миот. Только я не умею предсказывать будущее, лечить и вызывать духов. Моя магия — здесь! — он хлопнул по ножнам меча.

— В этом я уже убедился, — губы Миота чуть дрогнули в улыбке. — Так повернем назад?

— Нет. Попытаемся найти твой стават в лесу или в унге. Иначе какие же мы искатели?

Фра одобрительно улыбнулся и промолчал. Они ускорили шаги, догоняя ушедшего вперед Панти. Когда спина юноши показалась меж деревьев, Миот спросил:

— А что мне сказать ему, Талса? Этому любопытному хатти?

Блейд в раздумье наморщил лоб.

— Скажи, что бартайя со звезд прислала меня в помощь роду Фра. Да, могущественная бартайя! — он улыбнулся, представив себе лицо Лейтона.

— Кам! Значит, у вас тоже есть бартайи?

— Да, конечно. Разве можно жить без них?

Бартайи. Колдуньи. Чародейки. Ведьмы!

На Земле их хватало во все времена.

ГЛАВА 4

Он слышал голос, протяжный и мелодичный девичий голос, тихо повторявший: «Талзана катори, Талзана асам, Талзана тассана…» И снова: «Талзана катори, асам, тассана… катори, асам, тассана… катори, асам, тассана…» Что это значило? Когда-то, очень давно, он понимал этот язык… Когда? Где?

Он напряг память, вслушиваясь в неясный шепот женщины, который все удалялся и удалялся, превращаясь в эхо, в отзвук эха, долетавшего из безмерных глубин времени и пространства. Громче! Он хотел услышать этот голос громче! Он сознавал, что спит, и надеялся, что это желание исполнится — бывают покорные сны, те, что выполняют все желания.

Сон был покорным, и голос сразу стал ясней, отчетливей, однако слова были другими: «Талса катор, Талса ас, Талса…» Внезапно он понял, что произносит их другой человек; он слышал уже не чистое женское сопрано, а юношеский тенорок. Куда же пропала девушка? Эта женщина, чей голос будил неясные воспоминания?

Блейд очнулся, но продолжал лежать с плотно сомкнутыми веками, пытаясь вновь окунуться в сновидение, восстановить, удержать эти голоса и слова. Какие слова? Он уже не помнил их; мираж сна исчез, рассеялся почти бесследно. Будто бы кто-то звал его по имени? Нет, не по имени… не земным именем во всяком случае… Кто? Девушка. Единственное, что он помнил и знал точно. Девушка! Нежный трепетный голос, полузнакомый… Или полузабытый?

Он усмехнулся и открыл глаза. Разумеется, девушка! Кто же еще мог присниться ему после вчерашних разговоров? И не только разговоров…

В живом зеленом шалаше, приютившем путников на ночь, было тихо, просторно, свежо. Ни искателя, ни его ученика… Только сумки, сложенные у толстенного ствола, да прислоненные к нему мечи. Блейд повертел головой, потом заметил, что духовые трубки и колчаны исчезли; вероятно, фра отправились на охоту. Он поднялся, вытащил из своего мешка флягу и отхлебнул глоток. Пожалуй, хорошо, что Миот с Панти ушли… Можно посидеть в одиночестве, подумать… вспомнить, что было вчера.

Они шли на северо-запад, пока нижний край солнечного диска не утонул за вершинами деревьев. Лес Иллура был таким же, как за рекой: зеленое царство птиц, огромных ярких бабочек и рыжехвостых хатти, резвившихся среди листвы и цветов. Теперь Блейд знал названия большинства пернатых Миот, исходивший эти джунгли вдоль и поперек, мог ответить на любой из его бесчисленных вопросов. Старший фра не искал тропинок в лесу и вел их прямо дремучими чащобами, лишь изредка поглядывая на солнце да прикасаясь к древесной коре, листьям, ветвям, мху; лес будто говорил с ним, и Блейду, вечному скитальцу, этот язык тоже был понятен. То один, то другой путник срывал на ходу гроздь крупных сочных ягод или похожий на ананас плод — его нежная кисловатая мякоть хорошо утоляла жажду. Они не делали привала днем; сильным мужчинам и юноше не требовался отдых.