Чародей поневоле (сборник)

Девушка лет тринадцати покинула своего партнера по танцу и в одно мгновение оказалась рядом с Тоби.

— Друг Гэллоугласс хочет узнать, как с нами обходятся люди,— объяснил ей Тоби.

Радостная мордашка девушки стала печальной. Она широко раскрыла глаза, прикусила губу.

Потом завела руки на спину, расстегнула пуговицы на блузке от шеи до корсажа и повернулась к Роду спиной. Спину ее исполосовали шрамы. Они алой паутиной покрывали ее нежную девичью кожу. Бриджит били семихвостой плеткой.

Она повернулась к Роду. Тоби застегнул ее блузку. Глаза у девушки были по-прежнему широко раскрыты и полны горя.

— Так меня избили,— сказала она,— только потому, что заподозрили в колдовстве. Мне тогда было всего-то десять лет.

Желудок у Рода чуть было не выскочил наружу через пищевод. Он дал ему мысленный приказ оставаться на месте, и желудок не слишком охотно повиновался. Язык опалило изжогой.

Бриджит крутанулась на месте и исчезла. Через долю секунды она уже была рядом со своим партнером по танцу — веселая и живая как ни в чем не бывало.

Род хмуро и задумчиво наблюдал за ней.

— Так что можешь понять,— сказал Тоби,— как мы благодарны нашей доброй королеве.

— Она упразднила испытания водой и сожжение на кострах?

— Она издала королевский указ, но сожжения ведьм продолжались тайно. У нее оставалась единственная возможность защитить нас, и она дала убежище всем тем из нас, кто был готов явиться сюда и просить об этом.

Род медленно кивнул:

— Ей не откажешь в мудрости.

Его взгляд вновь устремился к Бриджит, танцующей на потолке.

— Что заботит тебя, друг Гэллоугласс?

— Ведь у нее нет к ним ненависти,— рассеянно проговорил Род.— У нее есть все причины ненавидеть обычных людей, но она не ненавидит их.

Тоби покачал головой, тепло улыбнулся:

— Ни она, ни кто-то другой из нас. Все, кто явился, чтобы обрести кров в замке королевы, первым делом дают клятву жить по христианским заповедям.

Род медленно развернулся к юноше.

— Понятно,— сказал он не сразу,— Собрание добрых волшебниц и волшебников.

Тоби кивнул.

— И все ведьмы и колдуны в Грамерае таковы?

— Как ни постыдно говорить о таком, но это не так. Есть некоторые, которым было суждено пережить большие страдания, нежели те, коим подверглись мы,— те, у кого отрезали ухо или выкололи глаз, кто потерял возлюбленного или подругу, а быть может, пережил все сразу. Они прячутся на Диких пустошах, в горах, и обрушивают накопившееся зло на всех людей без разбора.

Губы Рода вытянулись в тонкую мрачную линию, уголки их скорбно опустились.

— Таких чуть более десятка,— продолжал Тоби,— Лишь трое из них — в расцвете лет, а все прочие — дряхлые старухи и ветхие старцы.

— Настоящие ведьмы и злые колдуны из сказок,— пробурчал Род.

— Воистину так, и слухов об их злодеяниях столько, что из-за них никто не замечает наших добрых дел.

— Следовательно, в Грамерае существует две разновидности ведьм и колдунов: старые и злобные, что живут в горах, и добрые молодые, что поселились в королевском замке.

Тоби покачал головой и улыбнулся, в глазах его вспыхнули огоньки.

— Не совсем так. Есть еще около трех дюжин добрых волшебниц и волшебников, кроме нас, которые не верят в обещания королевы предоставить нам безопасный кров. Им по тридцать— сорок лет, и они все очень хорошие и добрые, вот только никак не могут поверить, что здесь нам ничто не грозит.

Понимание было подобно озарению. Род откинулся назад, губы его сложились в трубочку. Он резко кивнул, наклонился вперед и сказал:

— Так вот почему вы все так молоды! Приглашение королевы приняли только те из вас, в душе которых все еще жила вера в добро! Она приобрела стайку подростков!

Тоби ухмыльнулся от уха до уха и резво закивал.

— Стало быть, взрослые волшебники и волшебницы — народ Добрый, но при этом очень осторожный!

Тоби утвердительно кивнул.

— Однако среди них нашлись одна-две, которые все же осмелились явиться сюда. Среди них была одна, самая мудрая из волшебниц, она прибыла с юга. Однако она уже слишком старая. Ей сейчас уже под тридцать!

Последняя фраза прозвучала, когда Род пил вино. Он закашлялся, захрипел, прослезился и протер глаза.

— Что с тобой, друг Гэллоугласс? — вопросил Тоби с такой заботой, словно перед ним был дряхлый восьмидесятилетний старик.

— Да нет, ничего,— с трудом проговорил Род.— Просто… пищевод и трахея утратили взаимопонимание. Мы, старики, здоровьем слабы, сам понимаешь. Ну и почему же эта мудрая колдунья не осталась здесь?

Тоби улыбнулся, излучая понимание и доброту.

— Она сказала, что, глядя на нас, начинает стесняться своего возраста, и вернулась на юг. Но если тебе здесь будет грозить беда, ты только произнеси ее имя — Гвендилон,— и она окажет такую услугу, о какой ты и не мечтал.

— Я запомню твой совет,— пообещал Род, но тут же напрочь забыл о нем, так как слишком ярко представил себе, как он, агент со стажем, призывает себе на подмогу какую-то женщину. Он чуть было опять не закашлялся, но расхохотаться не решился, памятуя о том, каким и сам был чувствительным созданием в подростковом возрасте.

— Еще один вопрос,— проговорил он.— Скажи, почему королева опекает вас?

Тоби в удивлении вытаращил глаза:

— А ты не знаешь?

— Понятия не имею,— ласково улыбнулся ему Род.

— Да потому, что она и сама волшебница, добрейший друг Гэллоугласс!

Улыбка Рода угасла.

— Гм-м-м,— неловко промычал он и почесал кончик носа.— Доходили до меня такие слухи… Стало быть, это правда?

— Истинная правда. Она необученная волшебница, но все же волшебница.

Род вздернул брови:

— Необученная?

— Ну да. Ее дар нуждается в укреплении и упражнении, муштре и закалке, дабы он смог проявиться во всей силе. Катарина —

колдунья, но ремеслу нашему не обучена. Она способна слышать чужие мысли, но не всегда, когда пожелает, и не слишком ясно.

— Гм. А еще что она умеет?

— Ничего такого, о чем бы мы ведали. Только мысли слышать.

— Стало быть, располагает необходимым минимумом для вступления в ваш профсоюз,— кивнул Род и почесал за ухом.— А ведь такой дар — совсем не роскошь для королевы. Получается, что ей ведомо все, что происходит в замке.

Тоби покачал головой:

— Ведь ты бы не смог ничего уразуметь, если бы слышал, как пятеро разговаривают разом, друг Гэллоугласс? А слушать разговоры всех подряд весь день напролет? А передать своими словами все, о чем было сказано?

Род нахмурился:

— Хоть один разговор смог бы ты пересказать?

Тоби застенчиво улыбнулся и покачал головой:

— Конечно, не смог бы. Вот и королеве это не дано.

— Она могла вести записи…

— Верно. Но не забывай: она не обучена, а для того, чтобы переводить мысли в слова, нужно либо хорошее обучение, либо блестящий дар.

— Погоди.— Род предостерегающе поднял руку.— Ты хочешь сказать, что мысли вы слышите не в виде слов?

— Нет, нет. Одна краткая мысль может равняться целой книге слов, друг Гэллоугласс. Разве тебе приходится обращать в слова свои мысли для того, чтобы мыслить?

Род кивнул:

— Ясно. Квантовая механика мышления.

— Странно,—негромко прозвучал чей-то голос.

Род оторвал взгляд от своего собеседника и обнаружил, что их с Тоби окружила довольно-таки многочисленная компания юных ведьм и колдунов, слетевшихся, чтобы послушать интересный разговор.

Род устремил взгляд на крепко сложенного юного экстрасенса и чуть насмешливо улыбнулся.

— Что тут странного? — спросил он, пытаясь вспомнить, как зовут этого юношу.

Тот усмехнулся.

— Меня зовут Мартин,— сообщил он и, смеясь, проследил за реакцией Рода, который пока еще не мог свыкнуться с телепатическими способностями здешней молодежной тусовки,— А странно мне то, что ты, будучи чародеем, незнаком с азами чтения мыслей.

— Верно,— согласно кивнул Тоби,— Ты единственный из ведомых нам чародеев, друг Гэллоугласс, который не умеет слышать чужие мысли.