Драконы Перна (сборник)

Его странный порыв наведаться в Руат, чтобы начать долгую процедуру формального подтверждения прав на холд, был вызван не только насмешками Торика. Пока он сидел у костра, у него промелькнула мысль, что Лайтол, с его энергией и опытом, мог бы обрести в исследовании тайн древнего Плато новый смысл жизни. Тогда возвращение в родной холд становилось таким же предопределенным, как и то путешествие на Южный, когда он спасал яйцо.

Они появились в небе над Руатом, и резкий колючий холод Промежутка мгновенно сменился сырой влажной прохладой. Легкий пушистый снег падал уже довольно давно, ветер наметал сугробы в юго-восточном углу внутреннего двора.

«Мне всегда нравился снег», — заявил Рут', словно хотел подбодрить себя перед возвращением в зимний Руат.

— Мы не останемся здесь надолго, дружок, — заверил Джексом дракона, поеживаясь от промозглой сырости, проникшей даже через теплую куртку. Он совсем забыл, какое нынче время года.

Рут' приземлился во дворе. Наружная дверь холда распахнулась, и навстречу выбежали Лайтол, Бранд и Файндер.

— Что-нибудь случилось, Джексом? — закричал управляющий.

— Ничего, Лайтол, ничего. Растопите камин в моих покоях. Я совсем забыл, что здесь уже зима.

— Да, да, — кивнул Бранд, бегом устремляясь через двор к кухне; Джексом слышал, как он приказывает слугам нести жаровни с углями. Рут' покорно поплелся за дворецким; Джексом вместе с Лайтолом и арфистом направился к лестнице.

— Из лета прямо в зиму... Не простудиться бы тебе, — пробормотал Лайтол. — Почему ты не сообщил мне? Что-то заставило тебя вернуться?

— А разве не подошло время для возвращения? — спросил Джексом, направляясь к камину. Он снял перчатки, поднес озябшие руки к огню и рассмеялся. — Да, у камина, у этого самого камина!

— Что? У этого камина? — недоуменно переспросил Лайтол, наливая вино.

— Утром на Плато у вулкана, когда мы раскапывали первый курган, Лесса рассказала мне, как она чистила этот камин — в день, когда лорд Фэкс, мой отец, привез мою мать, леди Гемму, в Руат! — он поднял кружку вина в память матери, которую никогда не видел.

— И это напомнило тебе, что теперь ты — лорд Руата? — спросил Лайтол. Уголок его рта чуть приподнялся; глаза, которые казались Джексому тусклыми в полумраке большого зала, внезапно сверкнули в отблесках пламени.

— Да... и заодно подсказало, где лучше всего использовать человека с таким опытом и талантом, как у тебя, мой господин.

— Ну-ка, расскажи поподробнее, — с интересом произнес Лайтол, указывая на массивное резное кресло вблизи огня.

— Я не стану занимать твое место, — вежливо сказал Джексом, заметив, что подушки еще хранят очертания тела опекуна.

— Подозреваю, ты претендуешь больше, чем на кресло, лорд Джексом.

— Только при соблюдении необходимых приличий, — ухмыльнулся Джексом и поставил около кресла маленькую скамеечку для ног. Реакция Лайтола обрадовала его. — Итак, решение принято. Как ты полагаешь, мой господин, готов ли я сейчас стать лордом Руата?

— Ты имеешь в виду свой опыт?

— И это тоже. Но прежде всего — те обстоятельства, при которых некогда управление Руатом было передано в твои руки.

— Да.

Джексом внимательно вглядывался в Лайтола, выискивая малейшую напряженность или фальшь в его ответе.

— За последнюю половину Оборота эти обстоятельства изменились, — Лайтол усмехнулся, — причем во многом — благодаря самому тебе.

— Вот как? Значит, теперь нет никаких препятствий, чтобы утвердить меня правителем Руата?

— Никаких.

Джексом услышал, как глубоко вздохнул арфист; он не сводил глаз с Лайтола.

— Могу ли я узнать причину такой спешки?

Невероятно! Лайтол улыбнулся во второй раз!

— Наверняка она не связана с делами тут, на севере... Я подозреваю, что не обошлось без некой прекрасной девушки... Кажется, ее зовут Шарра?

Джексом засмеялся.

— Как всегда, проницательность не изменила тебе, — признался он и краем глаза заметил усмешку Файндера.

— Сестра Торика из Южного холда, кажется? — Лайтол размышлял над достоинствами возможного брака.

— Да. Скажи мне, Лайтол, не собирается ли Конклав утвердить Торика в звании лорда Южного?

— Нет. Не было даже слухов, что он просил титул. — Лайтол нахмурился, обдумывая этот вариант.

— Каково же твое мнение о Торике?

— Почему ты спрашиваешь? Разумеется, брак возможен, хотя его положение нельзя сравнить с твоим.

— Торику не нужны титулы; ему достаточно своего честолюбия, — зло сказал Джексом, и его опекун удивленно переглянулся с арфистом.

— С тех пор как Д'рам возглавил Южный Вейр, — заметил Файндер, — как я слышал, не было отказано ни одному переселенцу.

— Обещал ли им Торик право владения землей, которую они смогут поднять? — спросил Джексом, быстро обернувшись к арфисту.

— Не уверен...

— Двое сыновей лорда Грожа уже там, — сказал Лайтол, задумчиво теребя нижнюю губу. — Как я понял с его слов, парни собираются основать свои холды. Разумеется, они сохранят титул, полученный при рождении... Бранд, а что обещали Дорсу? — спросил он у возвратившегося дворецкого.

— Дорсу? Он отправился на юг в поисках владения? — Джексом был удивлен и обрадован.

— Я не видел причин отказывать ему, — спокойно ответил Лайтол. — И был уверен, что и ты возражать не будешь. Ну, Бранд, так что же ему обещали?

— Что он сможет получить столько земли, сколько захочет. Но не думаю, что речь шла о холде... Правда, предложение было сделано торговцами с юга, а не самим Ториком.

— Если тебе предложили землю, ты будешь благодарен человеку, который это сделал, — сказа Джексом. — И в любой ситуации ты станешь поддерживать его.

— Да, лучшим выражением благодарности является лояльность, — кивнул Лайтол. — И не важно, получит ли Торик титул. Если люди признают его власть, он — лорд.

Джексом встал, допивая остатки вина.

— Мой господин, я возвращаюсь сегодня на юг. Можешь ли ты отправиться вслед за мной? Конечно, если Бранд в наше отсутствие справится с делами.

— Удивительно, — сказал Лайтол с задумчивым видом, — в это время года я буду снова приветствовать солнце.

Бранд пробормотал, что он справится.

Когда они с Рут'ом вернулись в бухту, с восторгом окунувшись в пряное тепло звездной ночи, Джексом подумал, что перемена климата по крайней мере не испортит жизнь его опекуну. Рут' кругами заходил на посадку, и Джексом почувствовал, как напряжение отпускает его. В Руате он был слишком скован, однако у него хватило здравого смысла не давить на Лайтола; и вот — желаемое достигнуто. Однако Джексома встревожили разговоры о хитрых махинациях Торика.

Он соскользнул на мягкий песок, на то же место, где так недавно целовал Шарру. Подождав, пока Рут' устроится на песке, Джексом зашагал к холду. Перешагнув порог, он с удивлением заметил, что даже в комнате Робинтона не горит свет; в этом уголке мира, должно быть, ночь наступала раньше, чем в прочих.

Джексом забрался в постель, услышав, как во сне что-то пробормотал Пьемур; Фарли, его ящерица, чуть приоткрыла золотистый глаз. Джексом укрылся тонким покрывалом и, вспомнив снега Руата, уснул.

Он пробудился внезапно, как будто кто-то произнес его имя. Пьемур мирно похрапывал в предрассветных сумерках. Джексом лежал не двигаясь — ждал повторения зова. Но ничего не услышал. Что-то с Робинтоном? Вряд ли. Менолли просыпалась при первом же слове арфиста. Джексом прикоснулся к сонному сознанию Рут'а и понял, что дракон вот-вот проснется.

Тело у него ломило, плечи и руки онемели после вчерашних подвигов с лопатой. Может быть, поэтому он и проснулся? Вставать еще рано, но боль в мышцах и сожженной на солнце спине не дали ему уснуть снова. Джексом тихо встал, постаравшись не разбудить Пьемура, и направился к пляжу. Купание — лучшее лекарство в таких случаях; вода охладит пылающую кожу и расслабит мускулы.

Рассветные Сестры гасли в лучах восходящего солнца. Джексом пристально глядел на мерцающие звезды, размышляя, куда могли направиться его предки после извержения. Как им удалось спастись?