Кровное родство

- Это круче общения в твиттере, - пробормотал он, когда мы спускались вниз. – Определённо круче.

Я хмыкнул.

- Ещё бы. Через твиттер или даже скайп нельзя творить то, что мы желаем.

- Нельзя, - Глау остановился на пороге.

- Здравствуй, Мархелл.

Бывший Хранитель поднялся нам навстречу. Тут же стояла Эйра. Со своим копьём она сейчас больше смахивала на Артемиду, разве что защиты было больше. Сестра кусала губы и явно нервничала, но это не удивляло. Тихо с кухни вышла мать, протянула мне небольшой кулёк.

- Ты так и не поел, - тихо заметила она и крепко обняла. – Берегите себя, хорошо, Ришарт?

- Обязательно, - я обнял её в ответ. – Папа?..

Карон отстранилась и чуть улыбнулась.

- Я напоила его снотворным, иначе он бы пополз за вами. Эйра?..

- Мы уже обнимались, - пробурчала сестра, вопреки словам прижимаясь к матери. – Всё окей, не волнуйся. Не в первый раз уходим. К тому же с нами дождик и ещё Стражи.

Глау коротко кивнул и коснулся моей руки.

Тоже мне, Мышонок. Он никогда бы не сделал первый шаг сам, наверняка, но если он доверял человеку, то становился вот таким… дождливый щенок, молодой пёс, любящий ласку.

- Идёмте? – Мархелл кивнул. – Не волнуйся, Карон.

Мама только усмехнулась. Она проводила нас до самого прохода и осталась неподалёку, наблюдая, как открывается Путь к Вратам. Я погладил захваченные кинжалы, привычно ставшие продолжением руки, и переплёл в рукопожатии пальцы с Глау. Он покосился, но вырываться не стал.

- Вперёд, - скомандовал Мархелл, и мы вступили на зыбкую туманную тропу.

Ну что, впереди лежал Путь к Вратам, а за ними озеро. Вот же подстава! Только я собрался окончательно наладить свою личную жизнь, и эти суки вылезли. Ну вот хрена ли именно сейчас?

Разговор шестой

Глау ненавидел насилие всеми фибрами души. Как можно любить то, что причиняет человеку боль? Как тётка терпит своего хахаля и игнорирует побои племянника? В детстве Глау ещё пытался сбежать к ней, найти защиту, но Эмили с тех пор, как дела у неё покатились в тартарары, только отталкивала племянника, предоставив Бену полную свободу. Хорошо, что побои случались не так часто, как могли бы, пей Бен немного больше и чаще.

Глау ненавидел насилие, правда. И бок до сих пор болел: после быстрой ходьбы, почти переходящей на бег, рёбра достаточно навязчиво напоминали, что их хорошенько приложили, и требовали покоя. Повязка, сделанная в туалете универа, к счастью, ещё не сползла, но смысла в ней уже всё равно не было - мазь впиталась, пора было наносить её ещё раз. Да-да, конечно, так он и побежал. Сейчас развернется и уйдёт, бросит и Мархелла, и второго взрослого Хранителя, стоящих на этом Пути. Ну а что, они всё равно ничего не делают, они не в состоянии что-то делать, они, мать вашу, просто грёбаные Хранители, наблюдатели и обычные трусы!

Так вот. Глау ненавидел насилие. Но сейчас он бы всё отдал, чтобы оказаться там, за Вратами, куда ему не было хода. Он только видел тварей – скачущие диваны, нескольких динозавров, огромные бутылки и большие солнечные очки. Над всем этим возвышался мятущийся вихрь, который постоянно менял свой облик, становясь то ковром-самолётом, то кем-то, похожим на человека. Толпа тварей металась, наверное стенала – до Хранителей не доносилось ни звука из-за закрытых Врат. Пока закрытых. Если Стражи не справятся - твари вырвутся на свободу, и тогда в Аберайроне опять наступит хаос. Мархелл рассказал ему, что такое уже случалось и что ничем хорошим прорыв не закончился. Сколько людей тогда погибло? Скольким Стражам пришлось открыться, показать себя людям, чтобы спасти их? Глау невольно фыркнул: это и правда смахивает на какой-то комикс о супергероях. И он в этом участвует. И Стражмен, да уж… Смех смехом, но люди действительно начнут умирать, если прорыв случится. Если…

Нет.

Глау стиснул зубы, не отводя взгляда от Стража. Незнакомого ему Стража, взрослого. Мужчина косил тварей огромной косой, но казалось, что количество чудовищ не уменьшается. Это тоже выглядело забавно в какой-то степени: страж рубит косой огромный розовый диван, и тот плавится на глазах, распадается на отдельные нити и медленно истаивает в воздухе.

Глау замер, когда заметил, что отдельные нити не исчезли, их втянул этот вихрь; он вспыхнул ярче, чем прежде, словно насыщаясь, набирая силы за счёт смерти своих собратьев. Глау прижался к невидимым для него створкам Врат, отчаянно пытаясь отыскать в этом мельтешении Ричарда – Ришарта! – но сумел лишь пару раз увидеть Эйру. В крови. Её кожаный наряд был взрезан, даже отсюда Глау видел лицо, покрытое кровью: кто-то умудрился ей с одного бока почти налысо обрить голову, но девочка не обращала на это внимания. Шестеро… Глау беспомощно стукнул по створке. Всего шесть Стражей против такой орды тварей! Мархелл сказал, что едут ещё, но если они не успеют…

Он наконец увидел, как из волн вынырнул Ришарт. Тоже в крови и почему-то с одним кинжалом. Глау точно помнил: были парные. Неужели переломили? Неужели выбили, сожрали, сделали ещё что-то? Хотелось очутиться там, плечом к плечу с ним, помочь, хоть как-то отвлечь тварей на себя! Глау даже позабыл, что вообще-то драться почти не умеет, что будет на поле боя слабее новорожденного котёнка и, скорее всего, у Ришарта возникнет ещё больше проблем и куда серьезнее, чем потерянный кинжал.

Глау отшатнулся от Врат, когда одна из тварей бросилась на створки, и те натужно заскрипели. Один из приезжих Стражей уничтожил чудовище, но его сменило другое. Стало очевидно, что битва переходит на другой уровень. Твари теперь осознанно пытались проломить Врата, чтобы выбраться на Путь. Если это случится… Нет, хватит, он уже думал об этом.

– Мы ничем не можем им помочь, Мархелл?

Его наставник с ещё одним Хранителем, Каделлом – сумрачным, молчаливым мужчиной, стояли поодаль и о чём-то разговаривали. Услышав вопрос, Мархелл повернулся к ученику.

– Нет, Глау, – в голосе отчётливо звучало сожаление. – Мы не можем пересечь порог, хотим того или нет… Не можем.

Глау криво улыбнулся и снова отвернулся к Вратам. Он сейчас задумался, каково это – стать бывшим Хранителем. Вряд ли существуют бывшие Стражи, если раз взял в руки оружие, уже не отвыкнешь от этого, что бы ни случилось. А бывшие Хранители? Они ведь просто наблюдатели и посланники, не более того. Да, могут прийти не во сне на Путь, а во плоти, помочь довести раненного. Но покинуть Путь и оказаться у озера не в силах ни один Хранитель. Глау сжал кулаки, лбом прислоняясь к прохладной створке. Он привык чувствовать себя беспомощным и жалким, особенно когда Бен начинал бить, но в тех случаях всё было… иначе. Сейчас беспомощность сжимала горло и едва ли не вырывала из глотки протяжный вой. Плакать не хотелось, нет, но сейчас Глау душу бы дьяволу продал, лишь бы оказаться рядом с Ришартом. Он снова выцепил Эванса – неожиданно близко, почти у Врат. Теперь оба кинжала снова были в руках, и Глау мог видеть, как оружие взрезает воздух и тварей. Ришарт… умел сражаться. И, похоже, занимался этим с самого детства. Никто не может за пару лет достичь совершенства, даже Ришарту до него далеко, пришлые взрослые Стражи дрались аккуратнее и… увереннее, в каком-то смысле, но и Ришарт знал, что делает. Это в его крови, понял Глау. Передавалось от отца к сыну или вроде того. Каждый раз ребёнок учился драться, наверное, с того момента, как мог удержать в руках своё оружие. И Ришарт… был таким же.

Глау неожиданно чётко представил себе взрослого Дика, которому уже под пятьдесят, но он всё равно сражается. Выходит к озеру и дерётся, не как в молодости, более степенно, размеренно, но твари всё равно не рискуют приближаться. А он, Глау, снова стоит и наблюдает, чтобы помочь Ришарту потом дойти до дома. Парень стукнулся о створку, приложился как можно сильнее, чтобы звезды из глаз почти посыпались. Откуда это взялось? Такая ясная картинка. С какого перепугу он решил, что останется с Эвансом настолько долго? И что Ришарт будет с ним столько лет. Откуда это?