Раб Сармы

— Ты вроде бы упоминал о небесах? — уточнил Блейд.

— Это только называется изгнанием. На самом деле раньше или позже попадешь туда, куда я сказал. Проигравшего изгоняют из города. Голого и безоружного. Дают сутки форы, а потом начинается погоня. Здесь есть племя кочевников-улидов… шустрые парни! Специализируются на выслеживании этих бедняг. Они приносят Эль Калу голову изгнанника и получают награду. А голову насаживают на крюк — там, на городской стене. Это, кстати, считается доброй приметой к свадьбе.

— Ничего себе добрая примета!

— А что? Соперник мертв, беспокоиться не о чем… С точки зрения моуков, вполне логично!

Блейд изобрази улыбку.

— И, тем не менее, Канда хочет нас обоих?

— В этом-то все дело. Она говорит, что никак не может решить, кто из нас лучше в постели. Если бы не вредные для здоровья последствия, я с удовольствием отказался бы от нее в твою пользу.

— Взаимно, — любезно ответил Блейд. — Меня пугает огненный темперамент принцессы.

— Ну, это я бы пережил, — усмехнулся Джеймс. — Однако рисковать ради нее шкурой, хоть девчонка и лакомый кусочек, не собираюсь. Я хочу остаться в живых. И готов работать на вас. Не знаю, как повернутся дела потом, но пока что мы оба в опасности. Один из нас может сыграть в ящик, и кто именно — неизвестно. Ты уверен, что нельзя поторопить компьютер?

— К сожалению, нет. И существует вероятность, что он найдет нас слишком поздно. Я тебе уже говорил.

Русский махнул рукой и поднял свой бокал.

— Ладно, черт с ним, давай лучше выпьем. Не буду хвастать, но я уже обошел тебя на половину корпуса. Канда удостоила меня свиданием и осталась очень довольной. Впрочем, ты можешь отыграть очко завтра же ночью, после представления у Эль Кала.

— Представления? — Блейду показался странным этот намек.

— Увидишь — поймешь, — заявил двойник. Он налил себе вина и залпом выпил. — Тебя могут позвать в любой момент. Будь готов! И приободрись, приятель.

Блейд тоже выпил. Все-таки вино слегка горчило.

Ричард Блейд в полном одиночестве стоял в высоком сводчатом зале огромного храма. Чадили факелы, укрепленные в многочисленных бронзовых кольцах на стенах, тускло мерцали свечи, от курильниц подымался благовонный дымок. Храм, как и все сооружения в столице, был сложен из кирпича и, видимо, являлся шедевром какого-то местного архитектурного гения. Снаружи здание выглядело чрезвычайно пышным — многочисленные башенки, колонны, арки и галереи громоздились друг на друга, создавая впечатление величественности и нерушимой мощи. Внутри храм украшали гигантские фрески, изображавшие, как решил Блейд, деяния великих предков Эль Кала. В центре зала высилась гигантская статуя местного божества.

Каменный идол достигал пятидесяти футов, напоминая сидящего на корточках Будду — огромный выпуклый живот, над ним — голова на короткой массивной шее. Высеченное из камня лицо было хорошо знакомо разведчику. Экебус!

Изогнутый, словно турецкий ятаган, нос, тонкие губы, густая борода — видимо, эти черты были наследственными в роду моукских владык. Темные глаза, казалось, следили за каждым движением Блейда. Во рту у него пересохло. Он убил Экебуса, сына повелителя моуков! Знает ли об этом Эль Кал?

По обе стороны статуи дымили на треножниках кадильницы. Перед ней лежал пестрый ковер. Следуя полученным инструкциям, Блейд опустился на колени и произнес:

— Я, Ричард Блейд, явился сюда, чтобы услышать из твоих уст, о великий Эль Кал, решение своей судьбы. С трепетом жду твоих слов, мудрейший.

В ответ — полная тишина. Только где-то далеко слышится рев труб и барабанная дробь — там все еще идет праздничный пир.

Ожидание затягивалось. Наконец из чрева идола донесся глубокий громыхающий звук, зычный бас, словно усиленный гигантской морской раковиной. Раскатистый голос наполнил зал.

— Приветствую тебя в стране Эль Кала, Блейд! Мы всегда рады гостям, если они не нарушают наших законов и подчиняются нашим обычаям. — Пауза. По том, вкрадчиво: — Ты встретился со своим братом… Исполнились ли ваши желания?

Блейд склонил голову. Эль Кал сидел где-то в брюхе идола и, несомненно, мог видеть его. Словно Гудвин, великий и ужасный маг страны Оз! Он с трудом удержался от смеха.

— Наши сердца полны счастья, о великий, — Блейд снова поклонился, вспоминая поведанные Джеймсом истории о головах, насаженных на крюки. Да, Эль Кал — не поддельный волшебник из детской сказки! Смеяться ему расхотелось.

— Но теперь, — громыхнул голос, — возникла некая сложность. Дочь моя, Канда, не может сделать выбор. Вы оба — достойные люди и великие воины; она жаждет ваших объятий. Твоих и твоего брата. — Снова пауза, словно говоривший набирал воздуха в грудь. — Такое невозможно по нашим законам, Блейд. Ты хочешь что-нибудь предложить?

Разведчик уставился в пол. Предложить? Что он может предложить? Вдруг мгновенный всплеск боли пронзил виски и тут же исчез. Компьютер! Он покачал головой.

— Я чужой в твоей стране, великий и мудрый Эль Кал. Право решать принадлежит тебе.

Внезапно он уловил едва слышный шепот. Канда! Она находилась в брюхе каменного идола вместе с Эль-Калом, и слова ее прозвучали чуть-чуть громче, чем нужно.

— Заканчивай скорее, отец!

Снова раздался голос повелителя моуков:

— Ты верно говоришь, Блейд; здесь решаю я. Скажи, готов ли ты сражаться насмерть со своим братом? Убьешь ли его ради женщины?

Блейд задумался, не рискуя ответить сразу. Странно! Его послали сюда именно с такой целью. Почему же он колеблется? Что с ним происходит?

Наконец он решился ответить, и в его словах прозвучало больше правды, чем он хотел бы высказать:

— Если нужно, я стану биться… Но с горечью в сердце, великий Эль Кал, ибо тяжело скрестить оружие с братом.

Сейчас он не играл — ему действительно не хотелось убивать русского агента. Слишком это походило на самоубийство… К тому же Джеймс согласился сменить команду. Он был бы ценным приобретением для британской разведки!

— Есть и другой путь, — громыхнул Эль Кал, — Мы можем испытать вас, а если не добьемся успеха, снова поговорим о поединке. Слушай меня внимательно!

Блейд снова разобрал шепот Канды — видимо, она подсказывала на ухо отцу. Тот послушно повторил:

— Мы испытаем вашу мужскую силу, Блейд. Твою и твоего брата. А судьей станет моя дочь, Канда. Пусть каждый из вас проведет с ней по четыре ночи. Она выяснит, кто сильнее, кто достоин ее ложа. Проигравший покинет город навсегда. Ты согласен?

Блейд поднял голову и, окинув невозмутимое лицо идола долгим взглядом, с иронией произнес:

— Я знаю, повелитель, что по законам моуков изгнание из города равносильно смерти. Почему бы не назвать вещи своими именами?

Молчание. Даже шепота Канды не слышно. Затем прогремел бас Эль Кала:

— Это верно, Блейд. Даже я не в силах отменить древний закон. Так ты согласен на испытание?

Сейчас, подумал разведчик, самый подходящий момент, чтобы решить кой-какие проблемы и отдать старые долги.

— Согласен, — решительно сказал он, — но прошу у тебя милости.

— Милости, Блейд? Какой же?

— Не для себя, мудрейший повелитель, — для моих спутников

— Хорошо, я выслушаю тебя и сделаю то, что ты просишь.

Блейд поклонился.

— Благодарю. В моих просьбах нет ничего сложного, владыка. Со мной пришла женщина, потерявшая рассудок. Пусть позаботятся о ней, но не помещают туда, где у вас держат больных. За этой несчастной присматривает бывший сармийский раб, Шефрон, которого она любит и слушается. Пусть они останутся вместе, и пусть твоя щедрость сделает их жизнь легкой.

Пожалуй, только этим он мог помочь Зене. Жизнь связала раба и тайриоту Сармы; лучше не рвать объединившие их узы.

— Да будет так, — прогудел идол. — А теперь…

Блейд поднял руку.

— Еще одна просьба, великий.

В голосе Эль Кала послышалось нетерпение: