Наследие Чингисхана

Сложнее дело обстоит в прочих частях Дагестана. Из всех южнодагестанских племен самое большое — кюринское, занимающее почти весь Кюринский округ, восточную половину Самурского и северную часть Кубинского уезда Бакинской губернии. Из всех нетюркских туземных языков этой части Дагестана кюринский язык самый простой и легкий, он близко родствен некоторым другим туземным языкам того же района. Поэтому его можно было бы сделать для этой части Дагестана «международным» и официальным. Таким образом, Дагестан в языковом отношении оказался бы поделенным между двумя туземными языками — аварским и кюринским.

В Абхазии следует признать официальным языком абхазский, поощрять развитие абхазской интеллигенции и внушить ей сознание необходимости борьбы с грузинизацией.

1925 г.

О государственном строе и форме правления

Вопрос о форме правления до сих пор является в глазах многих русских людей центральным политическим вопросом. Партии делятся на монархические и республиканские. И это не только в эмиграции, но и в тех кругах СССР, которые духовно не подчинились коммунистической власти, не стали равнодушными к политическим вопросам. Многие сознают, что решение вопроса «монархия или республика» сейчас несвоевременно, а главное, что это решение почему-то даже теоретически стало теперь особенно трудным. Осознав это, стараются пока об этом вопросе не думать, отложить его в сторону. Но все-таки даже и для таких людей вопрос этот не утрачивает своей центральности.

Между тем такое отношение к вопросу о форме правления совершенно неправильно. Оно лишь отчасти оправдывается тем, что с идеей монархии и с идеей республики ассоциируются у каждого разные комплексы эмоций, лично биографические воспоминания о разных переживаниях, не только религиозных, эстетических или бытовых, но даже почти физиологических: так, для многих — особенно военных — с монархией связаны воспоминания о параде в высочайшем присутствии, в этих воспоминаниях патриотический подъем и чисто эстетическое оценивание красоты зрелища перемешаны с ощущением физиологического напряженного волнения, сердцебиения, захвата дыхания и т. д. Эти-то субъективные комплексы воспоминаний и ассоциаций и придают идеям монархии и республики их особую эмоциональную окраску, превращают эти идеи в эмоциональные центры или узлы, порой настолько мощные, что у иных импульсивных, мало размышляющих, но сильно чувствующих людей именно эти эмоциональные центры и управляют всем политическим сознанием. Конечно, всякий политик должен учитывать роль и значение эмоциональных факторов — и потому-то каждая власть, каждый режим стремится путем всевозможных торжеств, парадов и проч. создавать в сознании граждан ярко эмоциональные комплексы воспоминаний, ассоциированных с данным режимом. Но все же значение этого фактора не следует переоценивать, и при выработке системы политических воззрений ко всем вопросам, в том числе и к вопросу о форме правления, следует подходить трезво, т. е. по возможности выключив всякий привходящий эмоциональный элемент.

Если подойти к вопросу о монархии и о республике именно трезво, без эмоциональности, то сразу становится ясным, что вопрос этот отнюдь не является центральным. В самом деле, так как существовала некогда (в Польше до раздела, например) выборная монархия, а с другой стороны, существуют и такие республики, в которых президент может переизбираться неограниченное число раз (например, Чехословакия), то разница между монархией и республикой практически сводится, строго говоря, лишь к тому, что в монархии функции главы государства бессрочные, тогда как в республике эти функции присущи данному лицу только в течение определенного срока, по истечении которого они могут (но не непременно должны) перейти и к другому лицу. Совершенно ясно, что это различие не настолько существенно, чтобы можно было положить его в основу деления политических систем. И теоретически и практически важно не то, срочны ли или бессрочны обязанности и функции главы государства, а то, каковы именно эти обязанности и функции. Да и этот вопрос, в конце концов, не самый существенный.

Война и революция (сначала русская, потом и другие) поставили перед миром целый ряд новых проблем. Жизнь взвихрена и перевернута до основания. И по сравнению с глубиной и радикальностью тех проблем, которые стоят на очереди, вопрос о монархии и республике оказывается малосущественным. А главное — вопрос этот лишен самостоятельного значения. Решение его зависит от решения других вопросов. Это надо твердо сознать: форма правления есть производное других факторов, и решению подлежит не вопрос о форме правления, а целый ряд других, гораздо более основных вопросов.

Взгляд на государственно организованное человеческое общество как на живое органическое единство предполагает существование в этом обществе особого правящего слоя, т. е. совокупности людей, фактически определяющих и направляющих политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь общественно-государственного целого. А в среде этого правящего слоя в свою очередь можно всегда ясно выделить некоторый государственный (правительственный) актив. Как правящий слой вообще, так и государственный актив отбираются из общей массы данной общественно-государственной среды по какому-нибудь определенному признаку, но признак этот не во всех государствах один и тот же; в одних этот признак — имущественный, в других — генеалогический и т. д. Вот этот-то признак, по которому в данном государстве отбирается правящий слой и правительственный актив, и является наиболее существенным и основным для характеристики данного государства. Ибо этот признак определяет собой не только политическую, экономическую и социальную, но и культурную физиономию данного государства. Так, строй геронтократический (геронтократия — правление стариков), т. е. такой, при котором правящий слой и правительственный актив отбирают исключительно по возрастному признаку, предполагает совершенно определенный тип политической, экономической и культурной физиономии общественно-государственного целого: при другом типе культуры, политики и экономики геронтократический строй был бы немыслим. Точно так же обстоит дело и с другими типами отбора правящего слоя: каждому из этих типов соответствует определенный тип политического, экономического, социального и культурного уклада, и с переменой принципа отбора правящего слоя соответственно меняется и вся политическая, экономическая, социальная и культурная физиономия государства[106].

Именно типы отбора правящего слоя, а вовсе не типы формы правления существенно важны для характеристики государства. Аристократическая республика более похожа на аристократическую монархию, чем на республику демократическую; точно так же и демократическая монархия ближе к демократической республике, чем к монархии аристократической. Существенно важно во всех этих случаях не различие между монархией и республикой, а различие между аристократическим и демократическим строем, т. е. между двумя типами правящего слоя.

Однако, несмотря на то что с одним и тем же типом отбора правящего слоя могут сочетаться разные формы правления, тем не менее между типом отбора, с одной стороны, и формой правления — с другой, существует известная функциональная связь. Каждый тип отбора правящего слоя предполагает особую форму правления, которая для него является наиболее нормальной и естественной: это не исключает возможности сочетания и с другими формами правления, но все же предполагает постоянное тяготение к одной определенной форме правления. Эта нормальная форма правления, к которой данное государство тяготеет или которую оно уже осуществило, является, таким образом, зависимой, производной от данного типа отбора правящего слоя.

106

Со строго научной точки зрения можно только констатировать наличие такой функциональной связи между определенным типом отбора правящего слоя и определенным типом культуры, хозяйства, политического устройства и т. д. Обусловлен ли данный тип отбора данным типом культуры или, наоборот, данный тип культуры обусловлен данным типом отбора — это вопрос, который со строго научной точки зрения разрешен быть не может.