Страница 100 из 123
Итак, основываясь на своей теории о трансформации прежней украинской культуры в общерусскую и о дальнейшем ее развитии уже в качестве общерусской на Украине и в Великороссии, кн. Трубецкой ставит вопрос: должна ли эта культура после соответствующей реформы продолжать оставаться общерусской или же общерусская культура вовсе существовать не должна, а должны быть созданы новые, реформированные культуры для каждой отдельной разновидности русского племени?
Чтобы сделать свой ответ на поставленный им вопрос более ясным, кн. Трубецкой замечает, что в каждой культуре необходимо должны быть две стороны: одна, обращенная к конкретному народному этнографическому фундаменту, другая, обращенная к вершинам духовной и умственной жизни, или, как он образно выражает свою мысль, должны существовать два «этажа» культуры — «нижний и верхний»[95].
«Нижний этаж» должен быть приспособлен к конкретным чертам русского этнологического типа, следовательно, тут отводится место и для украинского языка, в для украинской литературы, поскольку они смогут помочь усвоению более элементарных культурных понятий и облегчать переход в высший этаж культуры, обращенный непосредственно к верхам общечеловеческой науки и культуры. Иными словами, кн. Трубецкой повторяет уже много раз преподносившийся украинцам рецепт «литературы для домашнего обихода»: пусть на украинском языке учат в народной школе, пусть создается популярно-научная литература на украинском языке, пусть, наконец, развивается и изящная украинская литература, в особенности поэзия, но по преимуществу из народной жизни; а все то, что стоит выше народной школы, и все, что должно обслуживать высшие запросы образованного человека, не говоря уже о науке, — все это пользуется общерусским языком. Такая теория литературы для домашнего обихода была выдвинута даже одним из корифеев украинского национального возрождения Костомаровым в 1880–1881 гг., т. е. в момент наибольших репрессий против украинского слова со стороны российского правительства (печальной памяти указ 18 мая 1876 г., запрещавший украинскую литературу вплоть до текста к нотам народных песен) и наибольшего упадка духа среди украинской национальной интеллигенции.
Но надо сказать, что советы Костомарова были единодушно отвергнуты: украинские писатели ответили на предложение Костомарова сузить свою деятельность до пределов простонародных песенок и рассказов переводами на украинский язык Шекспира, Байрона, Гёте и других классиков, созданием украинской научной прозы и печатанием на украинском языке ученых монографий, конечно, вне пределов досягаемости российской цензуры — в Австрии и Швейцарии. Ни преследованиям со стороны русского правительства, ни убеждениям со стороны известной части русских писателей и публицистов (преимущественно из лагеря «Московских Ведомостей», «Нового Времени» и «Киевлянина») вперемежку с травлей и издевательствами не удалось отвратить украинцев от создания своей совершенно самостоятельной литературы и развития собственной национальной культуры. Революция 1905 г. послужила первой отдушиной для этих усилий с украинской стороны: достаточно было первого дуновения политической свободы, чтобы возникли в пределах России украинская пресса, крупные украинские книгоиздательства культурно-просветительные и научные общества. Еще в начале революционного 1905 г. категорически высказались за отмену всяких ограничений, тяготевших над украинским словом. Петербургская академия наук и университеты Киевский и Харьковский. Мало того на страницах возникших в Киеве научных украинских изданий мы видим появление на украинском языке трудов таких русских ученых, как академик А.А. Шахматов, акад. Ф. Корш, акад. В. Перетц, проф. Григ. Ильинский, не говоря уже об ученых-украинцах, таких, как проф. Н. Сумцов, проф. Гр. Павлуцкий, проф. В. Данилевич и целый ряд других.
Когда же в 1918 г. возникла Украинская Держава, то организатором Украинской академии наук явился член Петербургской академии наук В.И. Вернадский, а в числе первых академиков, равно как и в числе профессоров украинских государственных университетов, мы видим такие имена, как проф. М. Туган-Барановский, проф. Д.И. Багалий, проф. Н.И. Петров, проф. М.Ф. Кащенко, проф. С.П. Тимошенко, проф. Ф. Тарановский, проф. В.А. Косинский, проф. В. В. Зеньковский и длинный ряд других профессоров и ученых. Не страх и насилие привели их в украинские научные учреждения, ибо никакого насилия над русской культурой гетманское правительство 1918 г. не вроизаодило (украинские националисты упрекали его, наоборот, в русофильстве и из-за этого подняли даже восстание против гетмана); все они добровольно оптировали в пользу украинской культуры как культуры «верхнего этажа».
Достаточно кинуть хоть самый беглый взгляд на развитие украинской науки под советским режимом, на издания хотя бы одной только Украинской академии наук, посмотреть на состав ее членов и сотрудников, чтобы убедиться, что ставить в данный момент вопрос об оптации со стороны образованного украинского общества в пользу общерусской или украинской культуры, как это делает кн. Трубецкой, — значит ставить вопрос совершенно академический; для того чтобы решить его фактически в отрицательном смысле, нужно вычеркнуть из истории несколько десятков лет и вернуться к указу 18 мая 1876 г.
Население Украины уже оптировало в пользу украинской культуры, и эта культура, как видно, умеет приспособить свой «нижний этаж» к конкретному этнографическому фундаменту. Кн. Трубецкой высказывает опасение, что «верхний этаж» этой культуры не соответствует высшим запросам квалифицированной интеллигенции Украины и потому эта интеллигенция — наиболее ценная с точки зрения культурного творчества — не захочет в своем подавляющем большинстве оптировать за самостоятельную украинскую культуру. Пусть будет так, пусть большинство современной квалифицированной интеллигенции в душе (ибо фактически советская власть, проводя политику украинизации, заставляет эту интеллигенцию говорить, писать, преподавать, печатать по-украински) не сочувствует украинской культуре и верует в свои прежние общерусские идеалы; она воспиталась в прежних понятиях и взглядах, и переделать себя ей трудно; на ведь на смену ей нарождается и занимает места новая интеллигенция прошедшая украинскую школу от низшего народного училища до университета, интеллигенция, вышедшая из народа, иначе не мыслящая и не представляющая сама себя, как людьми украинской культуры. Через одно-два поколения эта новая украинская интеллигенция естественно займет место прежней интеллигенции общерусского толка, и вопрос разрешится сам собой.
Кн. Трубецкой опасается, что в случае победы украинской культуры понизится вообще уровень культуры на Украине; во-первых, — он не верит в возможность создания сносного «верхнего этажа» в здании самостоятельной украинской культуры: эта культура не будет обладать такой богатой традицией, как культура общерусская. На это могу заметить, что украинская культура строится не на пустом месте. Она восходит ко временам Владимира и Ярослава, она, по собственному признанию кн. Н.С.Трубецкого в ХVII веке была воспринята Московией и продолжала развиваться в роди общерусской культуры; украинцы прекрасно сознают, каков обширный вклад внесли они в течение хотя бы одного XIX века в эту «общерусскую» культуру и сколько способствовали выработке ее традиций, и не думают отказываться от своей доли: Д.Велланский, Лесевич, Остроградский, Костомаров, Потебня, Антонович, Кистяковский, М. Ковалевский, К. Ушинский, М. Тугай-Барановский, Овсянико-Куликовский — все те украинцы, которых кн. Трубецкой мог бы причислить к лику русских ученых (как бы в противовес украинской культуре) лишь на том основании, что они писали свои труды на русском языке[96] — это ведь продукт творчества украинского гения, украинского духа, и мы не думаем от них отказываться, как не отказывались и они сами от своей украинской национальности. Развивающаяся теперь с большей свободой — а отнюдь не созидаемая наново — украинская культура имеет в них достаточно надежную традицию.
95
Кн. Трубецкой оговаривается, что в выражения «верхняя» и «нижняя» не вкладывает никакого элемента оценки, считая, что оба этажа означают лишь две разные функции культуры.
96
Костомаров, Потебня, Антонович и Кистяковский писали также и на украинском языке, а Лесевич к Туган-Барановсквй издавали свои труды по-украински.