Страница 47 из 129
R. Дагистани разные языки. Оссы, лезгинцы, суаны, дзики, туши. Кума р. Бивара р. Маджары. От полковника Гарбера я уведомился, что в Тавлинских горах, или Тавлистане, многие народы в малых провинциях, что им описываются, почти двадцатью языками разделены, между которыми есть именующиеся тавлинцами, оссами (24), суанами, дзиками, или гиками, туши. Я б нисколько не сомневался, что оссы усы были; также упоминаются древние поселения мазаров между Доном и Волгою, то есть река Кума, из Кавказских гор на север и на восток по степям текущая и многими реками умноженная, затем в Каспийское море впадающая. Два дня ходу от Кавказа Бивара река, из степи между Доном и Волгою проистекшая, в Куму впадает; при стекающихся реках великого города лежат развалины, остатки палат и подземные погреба. Черкасы и прочие ближние народы в том согласны, что тот город был народа магиар (25).
S. Хазария. Области хазар. Укрух р. Данаприс р. Данастрис р. Днепр – Узы р. Одсы – Очаков гр. Богосола р. Ава р. Олбия и Борисфена. Приступаю снова к казарам в Европе. От Феофана Византийского150 в Делах Иустиниана Ринотмета весьма явственно находим, что Хазария на северной стороне Херсонеса Таурийского, или Крыма, была, но поскольку границы тамошних народов обитания многократно переменены, того ради я точнее рассмотрю, как оные во время Константина императора были, ибо я уже показал, где Таматарха лежит. К тем на азиатском берегу при Меотисе присоединены были девять пределов хазарских (26) и соседями имели при Укрухе зихийцев, а также и аланов с восточной стороны, и узов при Борапелиоте, от Таматархии и от девяти областей Хазарии нужные вещи сыскивали, Константин, стр. 62. О прочем же чтоб точнее представление получить, сначала надобно рассмотреть берега и реки, которые по природе не перемещаются, почему не только в Казарии, но и в прочих областях не ошибемся. Константин, объявляя путь патроны от Дуная в Казарию, реки, текущие в Дунай, а также и промежуточные по своему порядку исчисляя, говорит, что две превеликие реки Данастрис и Данаприс. Данастрис ныне у поляков Днестр, или Нестр, у Геродота Тирас. Данаприс ныне Днепр, у древних Борисфен, в карте турецкой Борисфен, или река Узы. И в мысе, что напротив устьев Борисфена и Бога реки, есть замок Одсы, а значит это город, который ныне Очаков именуем (27). Тирас (Днестр) автор Перипла означил не иным именем, как Тирас. Так же географ Равенна151, Константину императору почти одновременный, стр. 143 издания Порхеронова, назвал: реки Ава, Борисфен (то есть Днепр), Данапр, которые впадают в Понтское море; река Тирас (то есть Днестр), а также Богосола, о каковых именах свидетельствует Иордан152, премудрейший космограф. Об Аве Плацид Пурхерон ничего сказать не мог, по-видимому же Равенна в уме имел Савию и города и реки имена смешал. Перипл Понта Евксинского Олбию Савию называет Олбией, или Борисфен, Древний, (28) город-слободу греческую при Днепре. Напротив же, автор Равенна оный Борисфен от Днепра как-то кажется отличает. Но Иордан, стр. 194 издания Муретова, реки от самого Дуная, Тирас, Вагосолу и великий Днепр исчисляет.
Т. Бог р. Сингул р. Ивул р. Илмате р. Куфис р. Атель сошлась с Доном. Морей соединение. Поляки Богосолу называют Богом. Она у Иордана называется Вагосола, у Руенна – Богоссола, у Константина императора – Богус, у древних – Гипанкс. Константин император, прочие реки называя, так говорит: «Сингул (29), Ивул, Илмате, Куфис, Богус». Делилю Куфис показался тем самым, которого из Геродота Гипациром и Гергом я назвал. Феофан Византийский, стр. 296 и 297, по-видимому, тому мнению угождая, так пишет: «В старину болгары выше Понта Евксинского в северных странах жили и при Меотисе, в который впадает превеликая река, от Океана текущая через Сарматские земли, именуемая Атель (30), в который впадает Дон река. Оная же и сама от Иверских (Грузинских) ворот, находящихся в горах Кавказ, проистекает. Когда уже Атель река смешалась с Доном, то опять Атель к упомянутому Меотису течением своим склонилась, и от оной области Куфис река проистекает и в Понтское море возле Некропилы под мысом Криумтоном впадает». Великая есть беда, когда на авторов сему подобных мы попадем. Однако ж и это досадное указание надобно как-то преодолеть, хотя кажется это никаким образом невозможным, разве только когда вспомним, о чем я многократно объявлял, какое ведение географии оные некоторые нам оставили. Есть у оных Кавказ, к северу весьма далеко уходящий, Каспийское море почти к северу Евксинского моря, между обеими показалось возможным соединение (31). От сего легко было Феофану, чтоб Волгу и Дон, в том же направлении стекающих, довести в Понт. Что же говорит о том, что Куфис при Некропиле впадает, того я не презираю; что же о том, что Куфис от Волги и от Дону, то как бы Феофан ни казался наивным, но устья Куфисовы его не обманули б; и ежели то не случилось, то надобно нам искать Куфис, под тем же именем другую реку в Азии. Географ Равенна, стр. 134, говорит: «Мимо отечества хазиров многие реки текут, между прочими превеликая река Куфис». Никак это не противоречит Феофану, разве что Равенна на девять областей Хазарии в Азии смотрел, потому что тотчас присовокупляет Лазику. Но если посмотришь на Менандра Протектора, стр. 109, то Куфис с озерами мешается, не так далеко от Алании отстоит, более же к востоку Дон. Посему оный Куфис у Менандра есть иной, нежели сей Константинов. Никифор Константинопольский, стр. 22, так, как и Феофан, пишет: «Около Меотийского озера возле Кофина реки есть исстари названная Великая Болгария». Хорошо, что около Меотийского озера, но Феофан пространнее пишет, что возле Некропил впадает; имя без сомнения турецкое или от кюф, то есть от плесни, или от кюб, либо куф, то есть от аиста или совы.
U. Алма р. Близко пред Куфисом Константин исчисляет Алмату, и если послушаем Делиля, то оная река и поныне имя свое сохраняет Алма. Это более чем допустимо и, поскольку Бог, река Куфис, Алма по природному порядку на своих местах полагаются, следует, что Гибул и Сингул так расположены, что ближе есть к Дону Сингул. Гибул, из рукописных Бондуриевых книг, было же издано от Меурсия, Ипсул (32).
V. Адара р. Св. Ефереа остров. Георгия остров. Крарийская переправа. Пороги. Ессупы. Руссов и славян языки различны. Чеканастеры. 2 Улворсы. Островной. Славяне в Греции. Славянский язык в греческий. 3 Геландры. 4 Неясыть. 5 Вольный. 6 Веручи. 7. Набрязи. Остановит меня еще Днепр, или Борисфен. Некропила залив при Днепре уже, можно считать, довольно ведом. На восточном мысу при устьях реки, текущей в зализ, есть Адара, Константин, стр. 113, место более близкое к Некропилам, нежели к реке. В оном озере, которое, по сочинениям, устья рек Днепра и Бога, ближе к морю там же святого Эферия (33) остров был, стр. 61. От оного против Днепра плыли к другому острову, святого Георгия, стр. 60. Впрочем, находилась против реки Крарийская переправа (34), которой ширина как ипподрома, длина же от нижней части сколько глазом усмотреть можно и сколько стрелою дострелить. Я сыскал, что ширина ипподрома Константинопольского была стадия. После переправы наступали семь порогов Днепровых, Константин, стр. 59, 60, называет фрагмусами. Он эти пороги, начавши вниз по реке, описывает, и в этом будем порядку Константинову последовать. Первый по реке порог от руссов и от славян называется Ессупы, то есть не спи, как он сам толкует. Ансельм Бандурий Рагуский, славянского народа красота, на Управление Константина, стр. 37, думает, что надобно читать Нессыпы, говоря: не сыпы у наших значит не спать, как у рагусцев. А у богемцев не спей, у сербов лузитанских не спай, как Христиана Шеттгена153 друг приметил, Первоначалий русских раздел 3, стр. 6, русские говорят – не спи. И поскольку в прочих порогах имена русские от славянских всячески различаются, то удивительно, что в сем слове руссы и славяне согласны. Опасаюсь же я, что имя русское не позабылось ли и что только славянское осталось. Об оном пороге император говорит, что «весьма узок, так, как увеселительные поля, именуемые Чеканистеры, на которых император с дворянами, на лошади сидя, мечом играл». Два были поля в Константинополе, одно старое, а другое новое, неведомо, о каком он говорит, еще более неизвестно, какая ширина была, что одного, что другого. О пороге же император пишет, что «в пороге камни находятся крутые и высокие. которые будто острова кажутся. Об те камни бьют волны и вниз опускаются». Второй порог от русских называется Улворсы, от славян же Островуни праг, по толкованию Константинову, остров порога. Бандурий читает Искробуний праг, говоря: «У наших называется Острый порог холма». Но не мог так ошибиться Константин, ибо при дворе имел своих геодезистов под командою церемониймейстера и своих драгоманов, как их тогда называли (межевщиков), и личного весьма достойного канцлера, которые ему толковать могли. И поскольку в Константинополе великое множество славян было, то двор многих в чины произвел, так что язык греческий многие славянские слова себе усвоил. Император пишет, что тот порог был первому подобен, говоря, что вид острова оный имел, отчего и имя оного порога славянское; русские называют порогом. Посему не надобно читать у Константина Островуни праг, но Островный праг, так что У на место гласного подставлять не требуется. Третий порог Геландры, по-славянски Ихос, что, толкует император, шум порога. Никто мне сего не протолкует, все же говорят, что оное имя не славянское, посему я верю, что оное имя русское было, а славянское, которое обычно император прибавлял, из-за небрежности переписчиков пропущено. Шеттгена же друг говорит, что Геландры у богемцев значит мятеж или шум беснующихся, весьма подходяще к мнению Константинову. Четвертый порог по-русски Анфар, по-славянски Неясыть, от пеликанов, которые между камнями тамошнего порога гнезда имеют. Ничто лучше сего не подходит, потому что как у русских, так и у славян неясыть называется пеликан, так что когда переводчики александрийские святого Давыда стих перевели по-гречески, Псалом 102, ст. 7, то славянский переводчик вместо пеликана положил неясыть (ныне так зовется птица баба). Пятый порог у русских Варуфорос, у славян же Вулни праг, великое озеро составляет. Другу некоему преученому и остроумнейшему показалось, что оное испорчено от слова Волненый порог, или праг, как бы порог волнами утесняемый, а как Шеттген примеченное оставил, что у богемцев вулны значит свободного, или вольного. Шестой же порог у русских Леанты, у славян Веручи, как бы кручения реки, точно от слова вир и виручи, то есть пучина. Историограф русский пишет, что при порогах белобережья Свендослав побежден печенегами. Я верю, что у тех самых порогов, которые император называет верючами. Сего ради Бандурий это из рукописных книг прямо показал, хотя прежде читали верончи. Наконец, имя седьмого порога у русских Стровун, у славян Напрязи, т. е. малый порог. Друг наш мнил, что оно испорчено от славянского слова напряги, или напресчи, натянуть паруса. И вероятно, что в малом пороге это быть могло (35). Удивительно, что русских слов никто растолковать не может, которые нисколько славянским не подобны. Еще ж неизвестно, русские оные имена со славянскими в значении согласны ли, после об этом говорено будет (36).
150
Феофан Византийский (VI в.), византийский историк. Написал «Commentarii de rebus Justiniani imperatoris».
151
Равенна Гвидо (Rave
152
Иордан (Iordanes, VI в.), историк готов, автор сочинения «De origine actibusque Gelarum».
153
Шеттген Иоганн-Христиан (Schoettgenius Ioha