В доме веселья

Мисс Барт, соответственно, встала на следующее утро с самым искренним убеждением, что обязана пойти в церковь. Она заставила себя прервать удовольствие завтрака, позвонила, чтобы горничная принесла серый наряд, и отправила ее занять молитвенник у миссис Тренор.

Но такое поведение было слишком разумным, чтобы не прорезались ростки бунта. Как только приготовления Лили закончились, они разбудили приглушенное чувство сопротивления. Крохотной искры было достаточно, чтобы разжечь воображение Лили, и, когда она глядела на серое платье и заимствованный молитвенник, вспыхнул огонь, осветивший перспективу на много лет вперед. Ей придется ходить в церковь с Перси Грайсом каждое воскресенье. Они будут восседать на первой скамье в самой богатой церкви Нью-Йорка, и его имя будет красоваться в списке благодетелей прихода. Через несколько лет, когда он растолстеет, его сделают церковным старостой. Каждой зимой пастор будет приходить к ним на обед, и муж будет умолять ее проверить список гостей, чтобы в нем не оказалось разведенных, за исключением тех, кто раскаялся, женившись вторым браком на супруге из сверхбогатых. Ничего особенно трудного не было в этом круге религиозных обязанностей, но он включал значительную часть занятий скучных, и эта громадная, как бревно, скука уже маячила на пути. Но кто бы согласился скучать в такое утро? Лили выспалась, ванна наполнила ее нежным свечением, струящимся сквозь гладкие изгибы щек. Ни одной морщины не было видно этим утром, если, конечно, зеркало ее не обманывало.

И даже день был сообщником ее настроения: это был день для порывов и прогулов. Легкий воздух, казалось, наполнился золотой пудрой, леса вспыхивали и тлели за росистыми лугами, и холмы за рекой плавали и плавились в синеве. Каждая капля крови в жилах звала Лили к счастью.

Шуршание колес вывело ее из задумчивости, и, отодвинув жалюзи, она увидела омнибус, увозящий свой груз. Она опоздала, но это не слишком озаботило ее. Более того, взгляд на удрученное лицо мистера Грайса сказал ей, что она поступила мудро, лишив его своего присутствия, так как разочарование, откровенно написанное на его лице, определенно обещало пробуждение аппетита на послеобеденной прогулке. А уж эту прогулку Лили не пропустит, ибо одного вида счетов на ее письменном столе было достаточно, чтобы помнить о необходимости этого мероприятия. Но пока она еще принадлежала себе и могла наслаждаться мечтами какое-то время. Лили была достаточно хорошо знакома с привычками Белломонта и знала, что, скорее всего, она свободна до обеда. Она видела Уизерэллов, сестер Тренор и леди Крессиду надежно упакованными в омнибус, Джуди Тренор собиралась помыть голову, Керри Фишер, без сомнения, увлекла прокатиться Гаса Тренора, Нед Сильвертон, вероятно, курил в спальне, предаваясь мальчишескому отчаянию, и Кейт Корби определенно играла в теннис с Джеком Степни и мисс Ван Осбург. Из дам неучтенной оставалась только миссис Дорсет, но миссис Дорсет никогда не спускалась до второго завтрака: доктора, по ее словам, запретили ей подвергаться воздействию утренней сырости.

По поводу остальных членов компании никаких особенных мыслей у Лили не возникало; где бы ни были эти люди, они, скорее всего, никак не помешают ее планам. И думы ее на мгновение приняли новую форму — она подумала о платье более сельском, более летнем, чем то, что она выбрала сначала, и прошелестела юбками по лестнице с зонтиком в руке и с беззаботным видом леди в предвкушении моциона. Большой зал был пуст, если не считать клубка собак у камина, которые, заметив прогулочные намерения мисс Барт, немедленно бросились к ней, щедро предлагая свое сопровождение. Она отвела настойчивые лапы, выражавшие предложение, заверила веселых добровольцев, что, возможно, воспользуется им в будущем, и побрела через пустую гостиную в библиотеку на другом конце дома. Библиотека была чуть ли не единственной сохранившейся частью старинной усадьбы Белломонт: длинная просторная комната, убранная в традиционном стиле предков, классические двери, голландские изразцы камина, изысканная решетка его с блестящими латунными урнами. Несколько фамильных портретов худосочных джентльменов, со впалыми щеками, в париках с ленточкой сзади, и дам-карлиц в огромных шляпах висели между полками, где выстроились потертые книги, услаждающие взор, книги — по большей части современники означенных предков, к каковым книгам последующие Треноры не сделали никаких заметных дополнений. Библиотека в Белломонте никогда не предназначалась для чтения, но пользовалась популярностью в качестве курительной или укромного уголка для флирта. Однако Лили предположила, что в данном случае найдет здесь единственного человека из всей компании, сколько-нибудь расположенного использовать эту библиотеку по прямому назначению. Лили бесшумно ступала по толстому древнему ковру, на котором там и сям были разбросаны кресла, и, прежде чем она достигла середины комнаты, увидела, что не ошиблась: Лоуренс Селден и вправду сидел в дальнем конце библиотеки, но, хотя книга лежала на колене, его внимание было занято другим, а именно — дамой рядом с ним, затянутой в кружева и откинувшейся на спинку обитого темной кожей кресла, но сохраняющей при этом несколько преувеличенную осанку.

Лили помедлила, увидев этих двоих, и даже заколебалась на миг — не уйти ли, но, обдумав ситуацию, объявила о своем приближении легким шорохом юбки, заставив парочку поднять головы: миссис Дорсет — с откровенным неудовольствием — и Селдена, улыбнувшегося ей своей обычной спокойной улыбкой. Заметив его хладнокровие, Лили обеспокоилась, но в ее случае беспокойство означало, что придется проявить высшую степень собранности.

— Боже мой, неужели я опоздала? — спросила она, положив свою руку в руку Селдена, когда он подошел, чтобы приветствовать ее.

— Опоздала — куда? — спросила миссис Дорсет едко. — Не на ланч, конечно, но, возможно, у вас были более ранние планы?

— Да, были, — ответила Лили доверчиво.

— В самом деле? Может быть, я им помеха? Но мистер Селден полностью в вашем распоряжении.

Миссис Дорсет побледнела от негодования, и ее собеседница почувствовала некоторое удовольствие от продления страданий.

— О, милая, что вы, оставайтесь, — сказала Лили добродушно, — я вовсе не гоню вас.

— Это крайне мило с вашей стороны, дорогая, но я никогда не вмешиваюсь в дела мистера Селдена.

Реплика эта была подана с намеком на определенные притязания на предмет диалога, от которого намек не ускользнул, что проявилось в слабой вспышке раздражения, скрытой попыткой поднять книгу, которую он уронил, когда приветствовал Лили. А Лили, очаровательно вытаращив глаза, расхохоталась:

— Но у меня нет никаких дел с Селденом. Я собиралась в церковь! И боюсь, омнибус уехал без меня. Не знаете, служба уже началась?

Она повернулась к Селдену, который заметил, что недавно слышал, как отъезжал омнибус.

— Ах, тогда придется пешком, я обещала Хильде и Мюриэль, что пойду с ними в церковь. Так вы говорите, идти туда уже поздно? Ну, в любом случае мне зачтется и намерение. Да и удастся избежать части богослужения. Я ничуть не сожалею, в конце концов!

И, отвесив энергичный поклон паре, которой она помешала, мисс Барт прошла в стеклянную дверь и понесла свое шелестящее величие по длинной тропинке в саду.

Она шла по направлению к церкви, но не очень быстро, чтобы не затруднить одного из наблюдающих за ней, стоящего в дверном проеме с озадаченным видом. По правде говоря, Лили испытала острое разочарование. Все ее планы на день были построены на предположении, что Селден приехал в Белломонт встретиться с ней. Она ожидала, спускаясь по лестнице, что найдет его караулящим именно ее, и застала его в ситуации, которая вполне может означать, что он сторожил совсем другую леди. Возможно ли, что он приехал повидать Берту Дорсет? Та повела себя необычно, появившись в час, в который она никогда не являлась простым смертным, и Лили пока что не могла обвинить ее в злом умысле. Ей не приходило в голову, что Селден, возможно, приехал, ведомый лишь желанием провести воскресенье на природе: женщины никогда не научатся обходиться без сентиментальности в своих суждениях о мужчинах. Но Лили было нелегко смутить, конкуренция закалила ее характер, и она подумала: приезд Селдена если не означал, что он по-прежнему бьется в сетях миссис Дорсет, то доказал, что он настолько свободен от них, чтобы не бояться ее близости.