Страница 4 из 5
Живанилдо Виейра Де Соуза, он же – Халк
Деньги деньгами, но ведь не только суммами проплат жив футбол. Все-таки следует обратиться и к самой Игре, а значит, к самим действующим лицам, вокруг которых идет этот активный сыр-бор. Без главы о самом дорогом футболисте российского чемпионата, наверное, обойтись нельзя.
Своим прозвищем самый дорогой футболист в истории российского футбола обязан известному киногерою. Реальная история самого Халка могла бы лечь в основу увлекательного романа.
Своим прозвищем Живанилдо Виейра де Соуза обязан отцу, страстному поклоннику сериалов. Бразильскому «мылу» папаша Джован непатриотично предпочитал американское. В киношном герое культуриста Лу Ферриньо ему привиделось сходство с сыном – благо, что мальчиком тот рос нехилым, физически крепким. Во всяком случае, в обиду себя во дворе он никому не давал. Едва ли отец футболиста мог подумать, что в шутку данная отпрыску кличка приклеится к нему на всю жизнь. Однако так и случилось. Сегодня это уже больше чем псевдоним – это бренд. В частности, футбольная школа Халка в родном Кампина-Гранде носит название H12 (первая буква прозвища и любимый номер футболиста).
Живанилдо был единственным мальчиком среди семи детей Джована и Марии. Соответственно, он являлся и первейшим помощником отца. Глава семейства торговал мясом на рынке и время от времени поручал отпрыску какие-то подсобные работы – из серии «принеси-подай». В свободное время Халк гонял мяч, но не на стандартном поле или пляже, как многие начинали в Бразилии, а на футзальной площадке.
У самого Халка двое сыновей – Ян и Тьяго. С их мамой, которая носит имя Иран, футболист познакомился в Японии.
Профессиональный футбол для Халка начался в клубе «Витория» из Сальвадора. Эта команда в числе прочих дала так называемую путевку в жизнь чемпиону мира 1994 года, славному форварду Бебето и не менее знаменитому вратарю Дида, «свой» мундиаль выигравшему восемью годами позже. В Халке тренеры, увы, будущей звезды не разглядели. Возможно, потому что единственный матч за «львов» парень провел на позиции… левого защитника. Да и потом он не сразу перебрался в форварды. Прежде чем стать нападающим, ему еще и в средней линии поиграть довелось.
Как Халка занесло в Японию, история умалчивает. Но без участия предприимчивых агентов дело явно не обошлось. Поразительно, но и в «Кавасаки» он не заиграл! Клуб из одноименного города дважды одалживал фактурного бразильца командам второго дивизиона, и вот там-то он наконец показал себя во всей красе! За год в «Саппоро» Халк наколотил 25 голов, а в «Токио Верди» улучшил этот результат на 12 мячей и стал лучшим снайпером соревнования.
Его время пришло только в 2008-м. Именно тогда «Порту» заплатил € 5,5 млн. за 50 % прав на Халка (обычная практика для бразильских футболистов). Оставшиеся 50 процентов разделили уругвайский клуб «Рентистас» и некая агентская группа. В мае 2011-го португальцы выплатили «Рентистас» 13,5 миллиона за их долю (40 %) и продлили контракт с форвардом до 2016 года. При этом часть прав на игрока по-прежнему принадлежала латиноамериканским предпринимателям. Многие эксперты именно так и объясняют разночтения в оценке трансфера Халка в «Зенит». Питерцам придется платить не только «Порту», но и «группе товарищей» из Бразилии. Так что сумма, которую покажут португальцы своим фискальным органам (а это их обязанность – именно так мы в свое время узнали, за сколько «Зенит» покупал в тех же краях Бруно Алвеша), окажется неполной. Мы будем знать, что питерцы заплатили дороже. А вот на сколько именно, останется только гадать.
Согласно одной из легенд, на стадионе «Порту» Живанилдо впервые оказался 16-летним мальчишкой. Под впечатлением от увиденного он заявил, что когда-нибудь вернется на «Драгау» игроком местного клуба. Сказано – сделано.
Выбор 12-го игрового номера, более распространенного среди вратарей, Халк объяснил «большим уважением к болельщикам». Его же он хотел взять и в «Зените», но в Питере эта цифра как раз и закреплена за «двенадцатым игроком» команды – за болельщиками. Пришлось бразильцу довольствоваться номером 29, под которым в прошлом сезоне выступал Андрей Аршавин.
Европейская карьера Халка началась в полном соответствии с поговоркой «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Травма одноклубника Тарика Сектиуи открыла бразильцу двери основы – и он своим шансом воспользовался сполна. Уже во второй игре за «драконов» мускулистый форвард поразил ворота «Белененсеша» – и пошло-поехало. Вытеснить молодого и пышущего здоровьем бразильца неюному марокканцу было уже нереально, и на следующий год он подался на заработки в ОАЭ. Халк быстро стал лидером «Порту», а впоследствии и его капитаном.
В 2010 году в семье Халка случилась трагедия. Маленькая племянница футболиста, дочь одной из его сестер, утонула, купаясь в бассейне. Футболист пережил настоящую депрессию – ведь этот дом родственникам купил он! Вернувшись на поле, нападающий долгое время посвящал свои голы погибшей девочке, воздевая руки к небу.
Пару лет назад Халк едва не загремел за решетку. Прокурор требовал для него и одноклубника Фусиле три года тюремного заключения, а для румына Сэпунару – все пять! Троице легионеров «Порту» инкриминировалось избиение сотрудников стадиона «Да Луш» после выездного матча с «Бенфикой». В итоге забияки отделались легким испугом – спортивными дисквалификациями. Халк был на четыре месяца отлучен от футбола, но затем и это наказание было смягчено до четырех игр.
14 ноября 2009 года Халк дебютировал в составе сборной Бразилии в товарищеском матче против англичан в Дохе. Первые голы за «селесао» – в количестве двух штук – он забил только в мае 2012-го, датчанам в Гамбурге. В общей сложности в желто-зеленой футболке национальной команды Халк отличился пятью точными ударами в 13 играх. Участвовал в Олимпиаде-2012, выиграл серебро. Хотя применительно к бразильцам, наверное, правильнее все-таки сказать иначе: «проиграли в борьбе за золото».
Потемкинская деревня по имени «Анжи»
У нас в стране есть страсть к строительству потемкинских деревень. Неважно, какова ситуация в той или иной сфере складывается в реальности – главное, как ты ее преподнесешь.
«Анжи» – типичная потемкинская деревня на просторах Дагестана. Неважно, что здесь самая неблагополучная ситуация с точки зрения экономики и социальной жизни. Неважно, что здесь не решены вопросы безопасности, а количество терактов в год измеряется десятками, если не сотнями. Зато здесь есть «Анжи». Лучшие футболисты мира, похоже, готовы просить своих агентов произносить что-нибудь вроде «мой подопечный попал в сферу интересов клуба из Махачкалы» – только для того, чтобы продолжать считаться элитным футболистом. Иначе, если на тебя не обратили внимание в клубе Сулеймана Керимова, то ты вроде как уже и не топ-игрок вовсе.
«Анжи» – ширма. «Анжи» – вывеска. «Анжи» – пока не бренд. Потому что брендом еще надо стать. И желательно для этого жить и играть в том регионе, к которому ты «приписан». Потому как странно числиться приписанным к Дагестану, а жить в Москве и тренироваться в Подмосковье. Не странно ли пытаться прославить своей игрой регион, в котором сам боишься находиться, не так ли?
Когда я написал три года назад статью в одном из футбольных журналов про Гуса Хиддинка с несколько ерническим названием «Хорош, Гус» (тогда Гус Иваныч спешно покидал Россию после мариборской катастрофы), вряд ли мог помыслить, что когда-то вновь доведется писать все о том же персонаже, при этом вновь применительно к российским футбольным реалиям. Пару-тройку лет назад я еще как-то поддавался рефлексированию на тему: а стоило ли так «пинать», пусть и иронично, человека, который впервые за 20 лет нас вывел в плей-офф континентального первенства, потом, правда, позволив тем же игрокам превратиться в избалованную славой и деньгами и абсолютно немотивированную массу. Сегодня я понимаю, в какой власти иллюзий пребывал я в ту недавнюю пору. История с его приходом в «Анжи» свидетельствует только об одном: это беспринципный человек, главное для которого – исключительно бизнес-процессы. О творчестве тренерском, о ремесле футбольном говорить уже как-то не получается. Пытаюсь, а не выходит.