Страница 313 из 323
Р. Горнона и Гэри сопровождали киборги-«извращенцы» Зорма и Клодия с Бироном Мейсердом, который теперь не скрываясь шел рядом с ними. Гэри настоял на том, чтобы Ванда Селдон и Гааль Дорник также присоединились к процессии. Правда, с Ванды пришлось взять обещание, что она не будет прибегать к ментальному воздействию. Некоторые из присутствовавших роботов также обладали этой способностью и могли противостоять ее усилиям.
У внучки был несчастный вид, и Гэри попытался подбодрить ее улыбкой. Селдон был меритократом, а это означало, что у него могут быть только приемные дети, а не собственные. Но ему доставляло радость быть отцом Рейча, а затем дедом замечательной молодой женщины, которая так серьезно относилась к своим обязанностям посланца судьбы.
Хорис Антик заранее попросил извинить его за отсутствие, сославшись на необходимость закончить исследование. Однако Гэри знал подлинную причину. Пылающая «аномалия пространства-времени» вызывала у Хориса ужас. Но поскольку Горнон не желал, чтобы кто-то оставался в лагере, Антик поплелся с остальными. Он шел рядом с пленником, Морсом Планшем. В процессии принимали участие даже выжившие ктлинцы. Правда, казалось, что Сибил и остальные обращают внимание лишь на хриплые голоса, звучащие у них в мозгу.
Когда они приблизились к аномалии, забранной лесами, Гэри еще раз по очереди посмотрел на каждый из древних городов.
Побитые непогодой небоскребы первого, Старого Чикаго все еще дерзко устремлялись к солнцу, напоминая об эре прямоты и неуемного честолюбия. Следом за ним пал Новый Чикаго — чудовищная крепость, в которой миллионы людей укрылись от солнечного света и ужаса, причины которого они не могли постичь. Последней исчезла маленькая Чика — деревушка из белого фарфора. Это случилось тогда, когда последняя земная цивилизация тщетно боролась со всей Галактикой, заселенной колонистами, которых больше не заботило их происхождение.
Свернув за угол, они вышли на территорию древнего университетского городка и приблизились к той точке, откуда была видна трещина в толстых стенах, скрывавших что-то очень страшное. Навсегда похоронивших его. Гэри повернул голову налево и посмотрел на Р. Горнона.
— Если эта аномалия действительно дает вам доступ к четвертому измерению, почему она столько веков не использовалась? Почему никто не попытался изменить прошлое?
Робот покачал головой.
— По ряду разных причин путешествие в прошлое невозможно, доктор Селдон. Но даже если бы можно было изменить прошлое, это создало бы новое будущее, в котором был бы неудовлетворен кто-то другой. Те люди в свою очередь отправили бы посланцев, чтобы изменить их прошлое, и так далее. Каждый отрезок времени имеет одинаковое право предъявлять реальности свои требования.
— Точнее, ни один из них не имеет такого права, — задумчиво промолвил Гэри. — А может быть, дело вовсе не в этом. Все мы можем быть лишь параллельными зеркальными отражениями… или моделями, которыми мы морочим себе голову в Главном Радианте. Видимостями. Призраками, которые существуют только потому, что кто-то другой думает о них.
Гэри не смотрел, куда он идет. Его левая нога соскользнула с клочка неровной земли, и Селдон упал бы ничком, если бы его не подхватил Р. Горнон. Прикосновение робота было мягким, но Гэри все равно ощутил боль и усталость. Старику не хватало его няньки, Керса Кантуна, и кресла на колесиках, которое он ненавидел. Гэри имел право говорить, что умирает: он двигался к смерти уже несколько лет.
— Мое состояние не слишком годится для такого далекого путешествия, — пробормотал Гэри.
Горнон стоял рядом и ждал, пока он придет в себя.
— Человек, путешествовавший таким образом, тоже был стар, — заверил робот. — Испытания показывают, что перегрузок в таком полете не бывает и что он не причинит вам вреда. Иначе мы не рисковали бы. А когда вы прибудете туда, вас будут ждать.
— Понимаю. И все же я думаю…
— О чем, профессор?
— Вы, роботы, за прошедшие тысячелетия добились огромного прогресса в области медицины. Похоже, эти «киборги», — он показал в сторону Зормы и Клодии, — способны дублировать тела и продлять жизнь бесконечно. Поэтому я не могу понять, что помешало вам немного укрепить мои силы перед началом путешествия.
— Это запрещено, профессор. По ряду причин — моральных, этических и…
Зорма снова насмешливо фыркнула:
— И потому, что это соответствует вашим целям! Горнон, ты должен дать Сел дону другой ответ.
После паузы Горнон вполголоса произнес:
— У нас больше нет аппаратуры, формирующей органы. Ее забрали у нас во время пребывания на Пенджии. Этот прибор понадобился в каком-то другом месте для продолжения очень важного проекта. Вот и все, что я могу об этом сказать.
Они шли до тех пор, пока зарево, пробивавшееся из треснувшей башни, не оказалось прямо над их головами. Леса, которыми был обнесен разрушенный университет, отбрасывали тень, напоминавшую паутину. Большинство землян и другие зрители вскарабкались на курганы и начали следить за тем, как Гэри и Горнон ведут изрядно поредевшую процессию на деревянную платформу. Заскрипели канаты, и платформа поползла вверх.
Во время подъема Селдон шепнул Влимту:
— Зачем тебе понадобилось столько ненужных хлопот? Знаешь, есть другой способ послать человека в будущее.
На этот раз робот не ответил. Когда самодельный лифт со стуком и треском достиг места назначения, Горнон поддержал Гэри, обхватив его за плечи. Селдону пришлось прикрыть глаза, защищаясь от жаркого света, пробивавшегося сквозь трещину в саркофаге.
Слыша испуганное бормотание своих гостей, Горнон дал краткое, но емкое объяснение происходящего.
— Все началось с простого и хорошо продуманного эксперимента, проведенного в то же время, когда люди изобрели роботов и гипердрайв. У здешних ученых возникла невероятная идея, и они решили срочно проверить ее. Внезапно наружу вылетел луч раздробленного пространства-времени, поймал в ловушку пешехода по имени Джозеф Шварц, вырвал его из нормальной жизни и забросил на десять тысяч лет вперед. Для Шварца это обернулось самым большим событием в его жизни. Но в оставленном им Чикаго начался настоящий кошмар.
Гэри следил за лицом робота, пытаясь обнаружить проявление сложных эмоций, которые так хорошо умели изображать Дорс и Дэниел. Но этот искусственный человек был угрюм и мрачен.
— Ты говоришь так, словно присутствовал при этом.
— Я — нет. Но ранняя модель моего робота при этом присутствовала. Я унаследовал ее воспоминания. Не слишком приятные. Кое-кто из нас считает, что это событие стало началом конца великой эры, когда человечество было полно юного энтузиазма. Вскоре после этого последовало международное осуждение и поднялась первая волна безумия. Роботов изгнали с Земли. Ухудшились отношения между нациями и колонизованными планетами. Взрывались склады биологического оружия. Кое-кто из нас поклялся…
Внезапно Гэри осенила догадка.
— Ты оставался здесь, верно? Тот агент Дэниела, о котором ты говорил раньше, тот самый, который помог спасти землян от распространения новой чумы, — это был ты?
Р. Горнон сделал паузу, а затем коротко поклонился.
— Тогда Зорма права. Ты вовсе не кельвинист.
— Я думаю, что больше не подпадаю под жесткую классификацию. Правда, одно время я был пылким сторонником жискарианства.
Маска бесстрастия была сброшена. Так же, как маска стоика. Обе они не выдержали натиска наиболее сильного из чувств — надежды.
— Время действует даже на бессмертных, доктор Селдон. Многие из нас, старых усталых роботов, не знают, что мы такое. Может быть, вы, именно вы, сумеете рассказать нам об этом, если у вас появится такая возможность. Со временем.
«Пора решать», — понял Гэри. Он все еще прикрывал глаза рукой и впивался взглядом в яркий свет. Отступать было поздно. Все следили за ним. Даже те, кто, как Ванда, не одобрял этот план, были бы до некоторой степени раздосадованы… Ну как же, им обещали потрясающее шоу, а звезда эстрады в последний момент взяла и передумала. С другой стороны, у Гэри была репутация человека непредсказуемого. Ему отчаянно хотелось удивить всех этих людей.