Крысы и ангелы

— Хочу провести маленькое расследование, Джаки.

— Это как?

— Покопаться у него в кишках. Всю жизнь мечтал, да как-то все не получалось.

— Много ты там не откопаешь. Разве что записку с приветом от дьявола, — сообщил Джаки.

— Вот-вот, она меня и занимает, — сказал Блейд, с пыхтением подтягивая тяжелую ношу повыше. — А скажи-ка, старина, вы сами не пробовали этим заняться?

— Чем?

— Ну, вскрыть корпус, поглядеть, чего там внутри…

— Ха! Больно-то нужно! — Джаки скорчил презрительную мину. — Одно дело — бластер выломать или там днище отшибить для каких-никаких надобностей… А разглядывать их поганое нутро совсем ни к чему. Лысина божья, там же одни мокрицы десятиногие! На кой они годятся?

— Мокрицы, говоришь? Десятиногие? Хм-м… — Блейд призадумался, чувствуя, что вскоре сумеет проверить первую из своих гипотез. — Но я все же хочу разобрать эту штуку, — он мотнул головой назад, в сторону своего груза. — Поможешь?

— Пусть Бронта тебе помогает. Он парень молодой, любопытный… и руки у него нужным концом приделаны. Поможешь, Бронта? — вождь обернулся и посмотрел на племянника.

— Угу…

— Тогда тащи покойничка прямо в мастерскую, — посоветовал вождь Блейду. — Там и вскроете.

С минуту они шагали в молчании.

— Хорошая сегодня драчка была, — снова начал Джаки. — Ни тебе вонялки, ни хлоп-бряка, ни прочих гадостей… Бомбометы да кряхтелки, самое чистое дело!

— Чистое-то чистое, — заметил Блейд, — да только они чуть нас не ухлопали. Если б не твоя засада на верхотуре…

— Обычно мы их не пускаем дальше середины или всех кладем еще у входов. На это раз уж больно много тварей набежало, вдвое или втрое больше, чем всегда, — пояснил Джаки. — Наверно, хотели тебя поприветствовать!

— Вот я и говорю — если б не засада, поприветствовали бы в лучшем виде.

— Засада… Какая там засада! Всякий раз я посылаю наверх сотню своих червоедов, и всякий раз они палят с балконов — да так, что от кэшей и дерьма не остается… А этот блошиный корм все одно лезет… будто не ясно, откуда их поджарят! Тупые твари, — заключил Джаки, покачивая головой. -Быстрые, сильные, настырные, но — тупые! Где им тягаться с человеком…

— Раз так, — произнес Блейд, — берем весь народ, идем в Гладкие Коридоры и переплавим всех кэшей в болванки. А потом — наверх!

— Ха, наверх! А про вонялку и хлоп-бряк забыл?

— А что хлоп-бряк?

— А то! Хлоп в лоб, ты и бряк на пол… Бери потом хоть голыми руками…

Впереди показалась стена первого шлюза, и Джаки мрачно замолк. Похоже, настроение у него испортилось.

Мастерская представляла собой обширную нору с потолком, заросшим лишайником. Кроме его неяркого фосфоресцирующего сияния, свет давали четыре цилиндра на подставках — древние осветительные приборы, найденные в Гладких Коридорах еще в незапамятные времена. С тех самых времен они и работали, испуская желтоватые лучи; вероятно, источник энергии, питавший эти лампы, был рассчитан на века. В свое время Блейд внимательно осмотрел световые цилиндры и выслушал пояснения Бронты, утверждавшего, что их нашли около восемнадцати тысяч хряпов назад. По привычному счету это составляло более пятидесяти лет, и странник пришел к выводу, что во времена оны цивилизация Дыры намного превосходила земную. Во всяком случае, в техническом отношении! Что касается социологических достижений, судить о них было еще рано. Все зависело от причины, по которой аборигены оказались загнанными под землю; она могла быть и внешнего, и внутреннего порядка. Если верно последнее, то, значит, все достижения науки обернулись для местных самой черной стороной.

Как раз с этим Блейд и хотел сейчас разобраться. По его мнению, внешние обстоятельства упадка сводились либо к нашествию из космоса, либо к какому-то колоссальному катаклизму вроде взрыва светила Дыры или внезапного оледенения планеты. Предположение о космической катастрофе он отбросил, поскольку это не вязалось с наблюдаемыми фактами. Где-то в Дыре велась активная технологическая деятельность; кто-то изготавливал отравляющий газ, оружие и боевых роботов и пытался с тупым упорством прикончить людей. Всех до единого! Тут чувствовалась целенаправленная воля, и природные явления, даже всепланетного масштаба, были совершенно ни при чем.

Странник задумчиво оглядел корпус кэша, водруженный на металлический стол. То была черная сплюснутая полусфера диаметром в три фута и высотой в средней точке дюймов десять; основанием служил прочный металлический диск -точно такой же, как те, что пошли на сварные переборки шлюзовых камер. Под диском на шарнирах крепился треножник, сейчас изломанный, с двумя отсеченными лучом бластера ходовыми стержнями. Третий был цел; он заканчивался плоской металлической лапой, снизу закатанной в толстый слой пластика. По окружности основания торчали остатки шести щупалец, походивших на гофрированные металлические шланги. Их Блейд хорошо рассмотрел еще в депо — одно заканчивалось излучателем, два — линзами, а остальные были снабжены парой многосуставчатых манипуляторов, позволявших удерживать предметы. Сверху на полусфере находились зажимы, скобы и кольца, намертво вделанные в корпус, — вероятно, крепления для боеприпасов и оружия. В целом вся конструкция напомнила Блейду миниатюрную копию уэллсовского марсианина, немного гротескную, но весьма похожую на виденные им иллюстрации к «Войне миров».

— Ну-ка, посвети мне, — велел он Бронте, который стоял за его спиной с излучателем наготове. Похоже, ему не терпелось раскромсать кэша на части.

Парень отложил свой бластер и поднял повыше световой цилиндрик. Блейд, низко склонившись над черным корпусом, приступил к осмотру. Внимательно изучив поверхность полусферы, он недовольно хмыкнул — кроме креплений, там не было ничего любопытного. Ни головок болтов, ни следов сварки, ни, самое главное, надписей — никаких «made in». Снова хмыкнув, странник поставил корпус на ребро и осмотрел днище. Надписей или клейма не было и там.

Он повернулся к Бронте.

— Ты можешь вскрыть корпус? Очень аккуратно, вот здесь? — Блейд очертил линию там, где верхний щит смыкался с основанием.

— Да, Чарди. Если ты хочешь, я это сделаю.

Парень отставил лампу, взялся за излучатель и начал его регулировать, добиваясь, чтобы луч стал тонким, как игла. Несомненно, в Дыре бластер был самым универсальным инструментом. С ним не только шли в бой; с его помощью резали металл, сваривали стальные конструкции, разжигали костры, выбивали отверстия в камне, плавили пластик, намертво соединяя размягченные края. По сути дела, подумал Блейд, обитатели Ньюстарда и прочих анклавов должны быть благодарны кэшам — те доставляли прямо к порогам их нор массу полезного, начиная от этих самых бластеров и кончая собственными корпусами, которые тоже шли в дело.

— Ну, начинаю! — Бронта осторожно повел тонким лучом вдоль края днища. В металле тут же появилась щель; под ударом концентрированного пучка энергии он даже не успевал сильно нагреться. Блейд, внимательно следя за точными и уверенными движениями Бронты, начал поворачивать корпус. Когда луч почти обежал всю окружность, он сказал «хватит!» и осторожно опустил прооперированного кэша на стол.

— Теперь поглядим! — странник сунул в щель нож, расширил ее, подцепил край пальцами и потянул вверх. С протяжным скрипом металл уступил; черепаший щит откинулся в сторону. Две головы склонились над распотрошенным кэшем.

— Гляди-ка! — Бронта ткнул пальцем в полупрозрачную пластинку, усеянную небольшими, в полдюйма длиной, блестящими овалами, — Мокрицы десятиногие! Точно как Джаки говорил!

— Это не мокрицы, парень. Они ведь неживые, — Блейд взялся двумя пальцами за крохотную детальку и дернул. То, что лежало теперь у него на ладони, и в самом деле казалось похожим на мокрицу — маленькое овальное тельце, по краям которого торчали ножки контактов. Однако к скудной фауне Ньюстарда эта штучка не имела никакого отношения — микросхемы не ползают по стенкам, не забиваются в щели и не падают с потолка в грибное варево.