Кровавые луны Альбы

— Удар стражника не был причиной твоих болей, повелитель.

Блейд вскинул голову. Этот старый дьявол, что, читает его мысли?!

В ответ на невысказанный вопрос старик покачал головой.

— Искусство проникновения в мысли других людей мне не ведомо; этим даром обладают лишь друсы. А потому, полагаю, именно их стоит винить в твоих злоключениях.

— Друсы? — В голосе Блейда звучало неподдельное изумление. Он обернулся к Сильво, словно ища у того поддержки, однако физиономия владельца Крэгхеда ровным счетом ничего не выражала. — Но откуда же они узнали…

Еще и суток не прошло с его появления в Альбе. И все же кто-то успел донести… Но кто?!

Абдиас вновь покачал головой; похоже, это был излюбленный жест советника. Он отошел от окна и принялся мерить зал шагами, подметая мозаичный пол своим длинным лазоревым одеянием со стоячим воротником, расшитым золотыми рунами.

— Тому есть несколько объяснений. Они могли случайно проведать о твоем появлении. Могли держать под мысленным контролем все подозрительные места — в уверенности, что рано или поздно ты вернешься. С их способностью влиял, на разум людей в этом нет ничего удивительного. Я слыхал и о куда более невероятных вещах. Однажды, когда Вот Северный еще царствовал…

Старческий голос мерно журчал над ухом, но Блейд перестал вслушиваться, погрузившись в свои раздумья.

Как видно, друсы были невероятно злопамятны. И до сих пор не забыли о той невольной роли, которую он сыграл в гибели верховной жрицы Канаки… Как не отказались и от безумных планов объединить всю Альбу под знаменем своей веры…

Но почему именно он? Зачем им так настойчиво разыскивать его — и тратить столько сил, чтобы подчинить его волю? Все это было лишено смысла, если только…

Пришедшее ему на ум объяснение было невероятно, нелепо, однако попробовать стоило.

— Скажи-ка мне, старина, — обернулся он к Сильво, — помнишь ли ты о медальоне друсов? Который ты подобрал на палубе, когда Талин столкнула за борт Друзиллу Канаки? Я оставил его тебе. Что с ним стало потом?

Лицо Сильво мгновенно приняло пепельный оттенок, на лбу выступили крупные капли пота, глаза совсем разбежались в стороны.

— Н-не знаю, мой господин… Клянусь Тунором! — Рот его скривился, и на миг Блейду даже стало жаль его, но сейчас он не мог позволить себе подобной роскоши. — Я хорошо запомнил твои слова… ты пригрозил, что разобьешь его о мою башку, если он еще раз попадется тебе на глаза! Времени-то сколько прошло… Должно быть, задевался куда-то…

Интересно, какую выгоду мошенник хотел извлечь из талисмана? Собирался о чем-то сторговаться с друсами, или же дела обстояли еще более запутанным образом? Сейчас у Блейда не было времени думать об этом.

Гибкий и сильный, как огромная кошка, одним прыжком соскочил он с постели и встал, нависая над Сильво во весь свой гигантский рост.

— Где талисман, пройдоха? Отвечай! — Ухватив бывшего слугу за отвороты бархатной рубахи, странник приподнял его над полом и с силой встряхнул. Абдиас наблюдал за этой сценой с видимым интересом. — Отвечай, пока душу из тебя не вытряс!

Заячья губа Сильво дрогнула, но страх и жадность недолго боролись в его душе. Он слишком хорошо знал, на что способен в гневе его хозяин.

— Вспомнил, вспомнил, мой принц! — Ложь его была настолько нелепой, что Блейд едва сдержал усмешку. — Сейчас принесу… Только отпусти меня.

Странник разжал пальцы, и едва Сильво грузно опустился на пол, как со всех ног кинулся к дверям. Блейд обернулся к Абдиасу.

— Боюсь, этот неприятный эпизод помешал нам закончить разговор… Так значит, ты уверен, что мои головные боли — дело рук друсов?

— Да, если не самой их богини. Но у меня слишком мало фактов, чтобы утверждать это наверняка.

— Хм-м… — Блейд ненадолго задумался. — Но каким же образом тебе удалось избавить меня от наваждения? Ведь, полагаю, именно тебя мне следует благодарить за это.

Абдиас кивнул, подошел к столу и налил себе чистой воды в чеканный кубок.

— Ты прав, мой господин. Хота, по правде сказать, мои заслуги тут невелики и ограничиваются лишь тем, что мне посчастливилось оказаться в нужном месте и в нужное время… что я склонен расценивать больше как удачу для себя… А защитила тебя от магии ярусов вот эта мелочь.

Проследив за направлением его взгляда, Блейд обнаружил у себя на бедрах кожаный пояс со странной литой пряжкой из неведомого металла. От пряжки исходило тепло, ощутимое даже через рубаху. Удивительно, как он сразу не обратил на это внимания.

— Боюсь, я не совсем понимаю…

Усталым жестом Абдиас опустился на низенькую скамеечку у кровати.

— Прошу простить меня. Годы уже не те… — Тонкая щель рта растянулась в смущенной улыбке. — А пояс… Мне посчастливилось обнаружить его в заброшенном святилище, очень давно… Я, видишь ли, немало побродил в свое время по свету… — Это подтверждало догадки Блейда, — Пояс сей — древнейшая реликвия, от тех времен, когда друсы только открыли в себе могущество влиять на умы людские. Остальным богам нужно было защитить своих приверженцев от чуждой воли, ибо соперничество между ними было в самом разгаре. Вот они и научили смертных создавать самые разные обереги. У этого, насколько я знаю, в пряжку при литье была подмешана зола от ветви священного дуба… Не удивительно, что он обладает такой силой!

Блейду это отнюдь не казалось само собой разумеющимся. Более того, все эти разговоры о богах и священных деревьях он счел старческим бредом. Обычные варварские легенды, каких можно наслушаться в любом из миров, за редким исключением… Но талисман и вправду действовал, этого он отрицать не мог. Как не мог и найти удовлетворительного объяснения данному факту.

— Почему же священный дуб обладает такой силой? — Странник припомнил, что видел это древо в первое посещение Альбы, когда присутствовал при кровавом жертвоприношении друсов. Однако дуб показался ему совершенно обычным, пусть и очень древним. — Что в нем особенного, досточтимый?

Старик советник в недоумении воззрился на чужака.

— Должно быть, ты и впрямь прибыл издалека, принц Лондонский, — заметил он, — если не знаешь таких простых вещей. Ведь дуб этот — сама богиня земли Друзза, околдованная и плененная в обличье дерева!

— Богиня? — В голосе Блейда прозвучало неприкрытое недоверие, если не насмешка, но старик не успел оскорбиться или возразить. В коридоре послышались торопливые шаги, отголоски горячего спора, и в комнату, запыхавшись, влетел Сильво, торопясь прикрыть за собою дверь.

— Матерью Фриггой клянусь, ты об этом пожалеешь! — раздался из-за двери разъяренный голос Хантары, и владетель Крэгхеда криво ухмыльнулся, словно извиняясь перед гостями.

— Ба-абы, — протянул он досадливо и, подойдя к Блейду, сунул ему в ладонь что-то твердое и округлое, поспешив отдернуть руку, как будто ноша его жгла пальцы. Он выглядел испуганным и беспрестанно оглядывался на дверь, втянув голову в плечи.

Но сейчас Блейду было не до того, чтобы философствовать по поводу мужей-подкаблучников и общего женского влияния на некогда разумных и самостоятельных мужчин. Его ждала дальняя дорога, и про себя он подумал, что, возможно, отъезд его будет воспринят в Крэгхеде с облегчением.

Взявшись за кожаный шнурок, странник задумчиво покачал перед глазами медальон, изображавший лунный серп, запутавшийся в плетении дубовых ветвей. Альбийское солнце брызнуло алым на золотой овал, и амулет засиял зловещим багрянцем, как будто его окропили свежей кровью. Сердце Блейда сжалось от дурных предчувствий. Он поднял глаза на Сильво.

— Есть ли у тебя готовое к отплытию судно? Я хочу как можно скорее попасть в Канитру, к Ярлу.

Сильво понимающе кивнул, стараясь не смотреть на медальон, отливающий красным в руках Блейда.

— Есть одно. Как раз третьего дня пришло с грузом масла из Кирк Вила, и к рассвету может сняться с якоря. Если позволишь, господин, я отдам нужные распоряжения.

И он бочком засеменил к двери, стараясь держаться подальше от магического талисмана.