Страница 36 из 90
Братии же врата затворивъшемъ и никогоже пустящемъ по повѣлению блаженааго, и бѣша присѣдяще надъ нимь и ожидающе, донъдеже разидуться людие, и тако того погребуть, якоже самъ повелѣ. Бѣша же и боляре мнози пришьли, и ти прѣдъ враты стояще. И се по съмотрению Божию пооблачилося небо, и съниде дъждь. То же ти тако разбѣгошася. И абие пакы дъждь прѣста и сълньце въсия. И тако того несъше въ прѣжереченую пещеру, положиша и́, и запечатьлѣвъше и отъидоша, и без брашьна вьсь дьнь прѣбыша.
Братья же заперли ворота и никого не впускали, как повелел блаженный, и сидели возле тела его, ожидая, когда разойдутся люди, чтобы тогда и похоронить его, как он сам повелел. И немало бояр пришло и стояло перед воротами. И вот по воле Божьей затянуло небо облаками, и пошел дождь. И разошлись люди. И тотчас же перестал дождь и засияло солнце. И так отнесли Феодосия в пещеру, о которой мы говорили прежде, и положили его, и, запечатав гроб, разошлись, и весь день пребывали без пищи.
Умрѣтъ же отьць нашь Феодосий въ лѣто 6 и 582, мѣсяца маия въ 3, въ суботу, якоже прорече самъ, въсиявъшю сълньцю.
Умер же отец наш Феодосии в год 6582 (1074) — месяца мая на третий день, в субботу, как и сам предсказал, после восхода солнечного.
НЕСТОРА, ИНОКА МОНАСТЫРЯ ПЕЧЕРСКОГО, О ПЕРЕНЕСЕНИИ МОЩЕЙ СВЯТОГО ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА НАШЕГО ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО. АВГУСТА 14. СЛОВО 9
«С похвалами бывающиа памяти праведных възвеселятся людие», — рече премудрый Соломонъ. Обычай бо есть въ божественем праздника тръжествѣ духовнѣ ликоствовати богоименитым людем, по речению мудраго Соломона: «Праведник, аще умреть, — живъ будет, и душа праведных в руцѣ Божии суть». Прославляет бо Господь славящаа его, якоже въистинну сего блаженнагои добляго мужа, высокаго житиемь, чюднаго в добродѣтелех, изряднаго в чюдесех, блаженнаго Феодосиа. Благоволи Богъ явити своего угодника, иже истинно сътворивый Богъ сице по 18 лѣт преставление преподобнаго.
«Когда умножаются праведники, веселится народ», — сказал премудрый Соломон. Обычай ведь есть в божественный праздник торжества духовного ликованию предаваться богоименитым людям, по словам мудрого Соломона: «Праведник, если и умрет, — жив будет, и души праведных в руке Божьей». Прославляет Господь славящих его, как воистину этого блаженного и доблестного мужа, высокого житием, чудного добродетелями, неутомимого в чудесах, блаженного Феодосия. Соблаговолил Бог явить своего угодника, что воистину и свершилось по воле Божьей через восемнадцать лет после преставления преподобного.
В лѣто 6599 събрашася пречистыа Печерьскыа лавры множество иночествующих с наставником игуменомъ их вкупѣ, единонравнѣ совѣт сътвориша еже принести мощи Феодосиа преподобнаго.
В 6599 (1091) году все иноки пречистой Печерской лавры, собравшись вместе со своим наставником игуменом, единодушно порешили перенести мощи преподобного Феодосия.
Тѣмже лѣпо есть приглашатися вам: въистинну блаженнии есте, отци, добро съвещание ваше! О богосъбранный личе! О постническый великий съборе! О пречестный полче! О благое съвокупление, еже бо Отца пѣсеное вѣщание събывше есть на вас, реченное: «Се коль добро и что красно, еже быти братии вкупѣ». Въистинну добръ съвѣтъ вашь, отци, велегласнѣйши трубы глас вещаний ваших. Истиннаго своего пастыря желающе, яко ту не глаголаху: «Лишаеми есмы отца и учителя!» И вси, яко единемиусты, рекше: «Возмем честныа мощи любимаго отца нашего Феодосиа, нѣсть бо нам лѣпо пастыря лишеным быти, ни пастырю подобно есть своих Богомъ порученых овець оставляти, да не дивий зверь, пришед, распудит стадо Христовых словесных овець; но да прииде пастырь во свою ограду и духовною цевницею въструбит, да пастырьскаа сопль отгонить звѣря мысленаго нападание и съблюстителя живота нашего и хранители аггели призовите». Вси единогласно друг другу вѣщающе: «Лѣпо есть нам, братие, всегда пред очима нашима честную раку отца нашего Феодосиа имѣти и достойно поклонение всегда тому приносити, яко поистенѣ отцу и учителю. Неудобно есть пребывати преподобному отцю нашему Феодосию кромѣ монастыря и церкви своеа, понеже той основал ю есть и черноризца съвъкупил».
Подобает за это хвалу принести им: воистину блаженны отцы, и мудро решение ваше. О Богом собранный совет! О постнический великий собор! О пречестное воинство! О благое объединение, ведь сбылось на вас изречение Отца, сказавшего: «Что может быть лучше и прекраснее, чем единение братии». Воистину добр замысел ваш, отцы, громогласнее трубы слова решений ваших. С истинным своим пастырем пожелали быть всегда вместе, — нельзя было не восклицать: «Лишены мы отца и учителя!» И все, как едиными устами, сказали: «Возьмем честные мощи любимого отца нашего Феодосия, не подобает нам быть без пастыря, а пастырю не подобает Богом порученных ему своих овец оставлять, чтобы страшный зверь не пришел и не разогнал стадо Христово словесных овец; пусть придет пастырь в свою ограду и цевницею духовной вострубит, пусть пастырская свирель оградит нас от нападения коварного зверя и блюстителя жизни нашей и ангелов-хранителей призовет». Все единогласно друг другу говорили: «Подобает нам, братья, всегда пред очами своими честную гробницу отца нашего Феодосия видеть и достойное поклонение всегда ему творить, как истинному отцу и учителю. Негоже лежать преподобному отцу нашему Феодосию вне монастыря и церкви своей, потому что он основал ее и черноризцев собрал».
И съвѣт сътворше, абие же повелѣша устроити мѣсто на положение мощемь святаго, и раку каменну поставиша. Бѣ же приспѣ праздникъ, пречестное Успение святыа владычица Богородица; и прежде триехъ дьний праздника Божии Матере повелѣ игуменъ в печеру ити, да мѣсто назнаменуют, идѣже суть мощи святаго отца нашего Феодосиа. Его же благому изволению и азъ, грѣшный Нестеръ, сподобленъ быхъ и пръвие самовидець святых его мощей, по повелѣнию игуменову. Еже исвѣстинно извѣстно вам повѣм, не от инех слышах, но сам началник бых тому.
И совет сотворив, не медля повелели устроить место, где положить мощи святого, и гробницу каменную поставили. В это время приспел праздник пречестного Успения святой владычицы Богородицы; и за три дня до праздника Божьей Матери повелел игумен в пещеру идти, чтобы то место отметить, где лежат мощи святого отца нашего Феодосия. По его же благому изволению и по повелению игумена и я, грешный Нестор, сподобился быть первым, кто увидел святые мощи Феодосия. Да будет вам известно, что истинную правду поведаю я, так как не от кого-то другого это слышал, но сам был зачинщиком этого дела.
Пришед бо игуменъ и рече: «Грядивѣ, чадо, в печеру къ преподобному отцу нашему Феодосию». И приидохом же в печеру, не съвѣдущу никомуже. Разсмотривше, кудѣ раскоповати, и назнаменавши мѣсто, гдѣ раскоповати, кромѣ устиа, таже рече ко мнѣ игуменъ: «Да не повѣси никомуже, развѣ поими, егоже волиши, да поможет ти, и развѣе того да не увѣсть ни единъ от братии, дондеже святаго мощи вынесем пред печеру». Аз же пристроихъ въ семьдний рогалиа, имже копати. Бяше же день вторник. Въ вечеръ глубокъ поахъ съ собою два мниха, чюдна мужа в добродѣтелех, иному же не ведущу никомуже. И яко приидохом в печеру, молитвы и молениа сътворше с поклонениемь и псаломьское пѣние пѣвше, таже приахомся дѣлу. Начах копати, и тружашеся много, и вручих другому брату; и раскоповающе до полунощи, и не могохом обрести мощи святаго. Начахом зѣло скорбѣти и слезы от очию испущаховѣ, помыслих, егда святый не волит себѣ явити; и другаа мысль прииде ми, егда како на страну копаем. Аз же взях рогалиа, начах прилѣжно копати. И иже со мною сущему мниху, предстоащу пред печерою, и, якоже услыша било церковное заутрении, възгласи ко мнѣ братъ, яко удариша въ церковное било. Азъ же прокопахъ над мощьми святаго, и оному, ко мнѣ рекшу о билномъ ударении, мнѣ же к нему отвѣщающю: «Прокопах, брате!» Егда же прокопах над мощьми святаго, и абие велий страхъ обиат мя, начах звати: «Преподобнаго радиФеодосиа, Господи, помилуй мя!»
Пришел игумен и сказал: «Пойдем, чадо, в пещеру к преподобному отцу нашему Феодосию». И пришли мы в пещеру втайне от всех. Когда рассмотрели мы, куда копать, и обозначили место, где раскапывать, — в стороне от входа, — то сказал мне игумен: «Никому не сообщай об этом, кроме того, кого по своему желанию возьмешь в помощники, и пусть не знает об этом ни единый из братии, пока не вынесем мощи святого из пещеры». Я же приготовил в тот день лопаты, чтобы копать. Был вторник. Поздно вечером взял я с собою двух монахов, мужей особо добродетельных, никто другой об этом не знал. И как только пришли мы в пещеру, то, сотворивши с поклонами молитвы и отпев псалмы, принялись за дело. Начал копать я и, потрудившись много, поручил продолжать другому брату; и так раскапывали мы до полуночи и не могли обнаружить мощей святого. И начали мы тужить, и, плача, решили, что не хочет объявить себя святой; и тут пришла мне на ум другая мысль, что не в ту сторону копаем. И я, взяв лопату, начал снова усердно копать. Монах же, который был со мной, стоял перед пещерой, и, когда услыхал он, как ударили к заутрене в било, сказал мне брат: «Ударили в церковное било!» Я же в это время докопался до мощей святого, и, когда он мне говорил о том, что бьют в било, я сказал ему: «Докопался я, брат!» И когда раскопал я мощи святого, то великий страх охватил меня, и стал я взывать: «Преподобного ради Феодосия, Господи, помилуй меня!»