Дождь

— В общем так, парни, — Ричард Блейд повернулся к своим перемазанным тиной бойцам, — убегать не вижу смысла, только совсем из сил выбьемся. Сделаем вот что… Первое: каждый найдет себе какое-нибудь укрытие, — он обозрел расстилавшуюся вокруг проплешину, мысленно чертыхнулся и добавил: — Можете выбрать самые уютные лужи, только не утоните в них, пока вас не расстреляют. Теперь второе: когда вертолеты подойдут ближе, по моей команде открываем огонь по головной машине. Но только по моей команде, понятно? — Все четверо молча кивнули. Блейд выпрямился и передвинул на грудь автомат. — Пожалуй, — он передернул затвор, — в таких случаях командир должен сказать солдатам что-нибудь бодрящее… Что ж, мне очень жаль, что все так получилось, парни… Вы все держались молодцом, и я вами горжусь. А теперь — за дело.

Трое из его подчиненных завертели головами, пытаясь изобразить усердие по части поиска подходящих луж, а Блейд, отвернувшись, еще раз щелкнул затвором. Он не хотел умирать, но был готов к смерти. В эти секунды мир представлялся ему в виде гигантского, затянутого паутиной окна; в центре ее сидели круглые пауки, дергая за ниточки, и каждая из них вела к пауку помельче, агенту или резиденту, наемному осведомителю или шпиону-двойнику. Сам он, мелкая букашка, — не агент и даже не осведомитель, а просто пушечное мясо, — бился где-то на периферии, пытаясь вырваться из клейких нитей и вытащить еще четырех таких же бедолаг. Но паутина была прочна, и он не мог ее разорвать…

Внезапно чья-то маленькая ладонь легла ему на плечо, прервав эти невеселые раздумья.

— Ты по-прежнему не веришь, капитан Блейд? — жизнерадостно поинтересовался его проводник.

Блейд отпустил затвор и обреченно вздохнул.

— Ты же знаешь, что мне нелегко поверить в такие вещи, Тхелеб-Квон.

— Да? Тогда смотри!

Медленно, словно во сне, Блейд обернулся, уставившись в ту точку небосвода, только что абсолютно чистого, куда указывал измазанный тиной палец проводника. Посередине воображаемой прямой, соединяющей уже отчетливо различимую четверку вертолетов и застывших посреди болота людей, в ласково-голубом небе парило крохотное облачко. На глазах у него облачко вдруг начало расти и раздуваться, одновременно закручиваясь по часовой стрелке словно маленькое веретено. Через несколько секунд в небе повис небольшой облачный смерчик, а по земле потянули прохладным ветерком. Вертолеты, не меняя курс, по-прежнему быстро неслись вперед, и Блейд уже мог различить блестящие иголочки пулеметов и фигурки людей в шлемах, которые выглядывали из раздвинутых дверей кабин. Внезапно небо резко потемнело, приобрело свинцово-серый оттенок, а среди темной массы заслонивших солнце облаков тягуче, словно разминаясь, рявкнул гром.

Успеют, машинально отметил про себя Блейд, глядя как стремительные машины уверенно рассекают воздух лопастями винтов, с каждым мгновением приближаясь к замершим в тревожном ожидании людям. Он видел, как пулеметчик на головном вертолете нагнулся и уверенно приник плечом к прикладу выглядывающего из кабины крупнокалиберного пулемета. Его длинный ствол моментально ожил и задвигался вверх-вниз, словно голова готовящейся к броску кобры. Гром в небе теперь гремел не переставая, и тянувший понизу пронзительный ветер покрывал лицо Блейда мелкой водяной пылью.

Он стоял, окаменев от ужаса, и зачарованно глядел на совершающий гипнотические движения пулеметный ствол, каждую секунду ожидая, что пули вот-вот начнут рвать его тело на части. Он забыл про свой автомат, забыл, что может защищаться; смерть была рядом, и он впервые ощутил — и телом, и разумом, — ее холодное зловонное дыхание.

Из сгрудившихся облаков в головную машину с шипеньем ударила белесая молния, разбрасывая вокруг длинные змеящиеся отростки. Она походила на яркий огненный язык, выброшенный тучей и мгновенно слизнувший вертолет; машина взорвалась под ее обжигающим прикосновением, и в воздухе расцвел ослепительный факел неистово крутящегося пламени. Летевшие по бокам и чуть сзади аппараты, изрешеченные осколками, маневрировали, пытаясь обойти огненный столб; но у правого из натужно завывавшего двигателя внезапно повалил густой черный дым, и он, неуклюже завалившись набок, камнем рухнул в болото. Вторая из прикрывавших лидера машин, видимо, пострадала меньше. Пилот, неуверенно отвернув, повел ее куда-то вбок, предоставляя замыкающему возможность для атаки. Маневр, однако, не удался; порыв шквального ветра швырнул беспомощный вертолет навстречу последней машине, делающей боевой заход. Через мгновение во все стороны со свистом полетели обломки намертво сцепившихся лопастей, и еще две груды искореженного металла рухнули вниз. Буро-зеленая топь раздалась с хищным всплеском и вновь застыла; только ветер раскачивал метелки чахлой травы над грязной водой.

Ричард Блейд медленно опустил голову. В воздухе едко пахло гарью, затянутое свинцовой пеленой небо начало ронять первые капли дождя. Ливень шел с запада, со стороны джунглей, надвигаясь косой серой шуршащей пеленой на Блейда и его маленький отряд; он словно хотел смыть с них кровь, грязь и пот тяжкого пути, вдохнуть надежду и силу.

Глаза молодого лейтенанта встретились с бездонно-черными зрачками Тхелеб-Квона.

— Что сказал тебе дед? — неожиданно и словно против воли спросил он. — Что сказал бвала, когда мы покидали хижину?

Проводник улыбнулся.

— Дед был доволен, что встретился с тобой. Духи открыли ему, что тебя ждет странная судьба… странная и необычайная, капитан Блейд. Так он сказал, — Тхелеб-Квон с наслаждением подставил лицо первым освежающим струям. — И еще он сказал: может быть, когда пойдет дождь, молодой инглези поверит моим словам.