Сквозь розовые очки

– Тунеядец типичный! – по новой разливая кофе, вставила Эвелина Горская. – Я таких вообще за мужчин не считаю.

– Он встречается с детьми? – спросила Лариса.

– Нет, что вы! Даже не интересуется. Он и не приходил ко мне ни разу после развода, только когда узнал, что я вышла за Николая и что мы стали жить обеспеченно, стал наведываться. Я вначале даже подумала, что его совесть заела, а оказалось, что он пришел денег просить. Пожаловался, что у него плохое материальное положение, что мама болеет, операция нужна… Я растаяла и дала ему денег. Николаю сперва не стала говорить, конечно, сами понимаете… А потом он снова пришел, Николай как раз дома был. Так он его просто с лестницы спустил, когда узнал, что тот денег просит. Мне пришлось признаться, что я уже давала ему один раз, так у нас с Николаем просто скандал вышел! Он кричал, что Анатолий просто альфонс, что он меня использует, а я, как дура, этого не понимаю. В сущности, он был прав, конечно, я сама понимаю… Просто у меня характер такой… Нетвердый. Порой даже безвольный. Я вообще конфликтов не люблю, в спорах скорее соглашаюсь, чтобы отношения не портить… Это не всегда хорошо, конечно, но что делать? Такая уж я родилась, а в сорок пять лет меняться трудно… – Людмила Николаевна развела руками и улыбнулась виноватой улыбкой.

– Вот тобой все и помыкают, добротой пользуются, – вставила Эвелина Горская и вздохнула.

– А как сложились ваши отношения с Николаем Головановым? – спросила Лариса.

– Мы познакомились у Кости Ярцева, я его жену лечила – я врач по профессии. Николай как раз тоже к ним зашел и предложил проводить меня домой, поздно уже было. Мы разговорились, потом стали встречаться… А потом он сделал мне предложение, и я согласилась, вот и все. Он мне понравился, к тому же мне так тяжело одной было с двумя детьми! Родители мои оба умерли к тому времени, муж ушел, я просто разрывалась… Хорошо еще, что Тамара помогала, а то бы я вообще не знаю, как выкручивалась.

– А кто такая Тамара? – заинтересовалась Лариса.

– Это сестра моя старшая. Она одинокая совсем, к детям моим очень привязана. Нянчилась с ними всеми, когда они маленькими были, да и теперь приходит часто. Одной-то скучно, сами знаете…

– У нее своя квартира?

– Да, от бабушки досталась. А мне – родительская, после того как они умерли. Николай сразу после свадьбы хотел наши квартиры обменять на одну большую, но я почему-то отказалась, и мы жили у меня. А потом Николай стал заниматься бизнесом, это уже в девяностые годы, в гору пошел, тогда мы уже мою квартиру продали и купили другую, в элитном доме. А свою – она пустовала все время – Николай Варе завещал. Он их с Алешей усыновил сразу после свадьбы, а потом у нас Наташа родилась, ей сейчас восемнадцать лет. Алеше двадцать два, а Варе двадцать пять.

– А чем все-таки они занимаются?

– Варя работает в библиотеке, она же мало что может, сами понимаете… Алеша в этом году юридический заканчивает, место ему уже подобрали для работы. Об этом же заранее нужно заботиться, так ведь? А Наташа только первый год учится, в экономическом. И еще дома работает, тексты на компьютере перепечатывает. Наташа у нас такая умница!

– А отношения в вашей семье какие? Между детьми, между ними и вашим мужем?

– Дети между собой хорошо дружат, особенно Алеша с Наташей. С Николаем тоже все в порядке было, с Алешей он вообще больше всех возился, да и тот с ним даже ближе, чем со мной, – Алеша тянулся к нему, сами понимаете, мужчины. Он же совсем маленькими их с Варей усыновил – Алеше два годика было, а Варе пять. А с Наташей вообще никаких проблем никогда не возникало, я же говорю, она у нас просто золото.

– Людмила Николаевна, – тщательно подбирая слова, сказала Лариса, – а как вы сами думаете, почему так получилось в вашей семье, что после стольких лет счастливого брака ваш муж завел любовницу? Причем связь между ними, как я поняла, длительная.

– Ох, да мужчин разве поймешь! – помрачнела Голованова. – У них другая психология, сами понимаете. Хотя я думаю, что тут бизнес его виноват. Николай уставать стал, нервничал много, настроение часто плохое… Вот, наверное, и захотелось развеяться. А потом, мужчинам вечно чего-то в жене не хватает, сами знаете.

– Вы знаете, как зовут ту женщину? – спросила Лариса.

– Знаю, – неохотно ответила Людмила Николаевна. – Даша.

– А фамилию не знаете?

– Кольцова. А вам это зачем?

– Мне необходимо с ней встретиться. Кстати, вы в милиции сказали о ее существовании?

– Нет, что вы! Это же просто позор! Зачем это выносить на свет божий? – всплеснула руками Людмила Николаевна.

– Я думаю, что это вы напрасно, – нахмурив брови, заметила Лариса. – Сообщить в подобной ситуации о существовании этой женщины просто необходимо. Хорошо, что вы рассказали об этом мне. И в дальнейшем я вас попрошу ничего от меня не скрывать, если вы хотите, чтобы я нашла убийцу вашего мужа. Эта Даша Кольцова по-прежнему живет в вашей квартире?

– Да, я не успела этим заняться, но собираюсь сегодня же! Теперь-то я сделаю все, чтобы она ее покинула. – Людмила Николаевна взволнованно сцепила руки.

– Сделать это вам, я думаю, будет несложно, если только с ней не составлен официальный договор на определенный срок на проживание в вашей квартире.

– После смерти Николая он должен быть расторгнут, – возразила Голованова. – Ведь теперь квартира принадлежит Варе. А она уж точно не захочет терпеть там эту Дашу.

– Тогда я попрошу вас не выгонять ее до того момента, пока я с ней не встречусь. А сделать это я постараюсь прямо сегодня, после нашего разговора. До вечера у меня будет время, – посмотрев на часы, сказала Лариса. – А теперь мне нужны от вас еще кое-какие сведения. Во-первых, адрес квартиры, где живет пока Даша Кольцова. Во-вторых, адрес вашего первого мужа, и в-третьих, адрес и телефон Константина Ярцева и фирмы «Недвижимость для вас».

Пока Людмила Николаевна записывала для Ларисы адреса, та задала ей еще один вопрос:

– А ваши дети знают про эту Дашу?

– Нет-нет, что вы! – удивленно подняла голову от листка Голованова. – Откуда же?

– А насчет того, что квартира достается Варе и, следовательно, она может жить отдельно, они не высказывали недовольства? Все-таки они все уже взрослые, молодежь любит отделяться от родителей.

– Ни Алеша, ни Наташа никогда ни о чем подобном не говорили. К тому же они оба вполне могут снимать квартиру, средства легко это позволяют. А если возникнет необходимость, то и купить. Но мы всегда жили так дружно, что они не заговаривали об этом. Кроме Вари. Но ее тоже можно понять – она самая старшая, ей ведь и замуж нужно выходить…

– А что, есть кандидатура? – поинтересовалась Лариса.

– Да… – замялась Людмила Николаевна. – Вроде есть. Правда, не очень он нам нравится, так, ни рыба ни мясо… Историк какой-то полунищий. Николай его альфонсом называл. Но… – Голованова вздохнула, разведя руками. – Ничего не поделаешь, лишь бы ей нравился. Девочка же больная, ей и так трудно жениха найти. Вот вам адреса, тут и наш есть, и телефон тоже. Вы ведь позвоните мне, как только что-то узнаете?

– Непременно, – взяв протянутый Головановой листок с адресами, заверила ее Лариса. – Я вас только попрошу еще об одном. Когда приедете домой, позвоните Константину Ярцеву и предупредите о моем визите, а то вдруг он не захочет со мной говорить. Кстати, кто знает о том, что вы решили нанять меня для расследования?

– Пока никто. Я даже не успела никому рассказать. Как только Эвелина сказала про вас, я сразу к ней помчалась, – ответила Голованова.

– Понятно. Ну, у меня пока вопросов больше нет, – сказала Лариса.

Людмила Николаевна снова вздохнула и поднялась. Она поблагодарила Эвелину и Ларису и пошла в прихожую. Горская с озабоченными видом пошла ее провожать. Когда она вернулась, Лариса уже была готова к укладке волос. От предложенного Эвелиной пресловутого «кабаре» она отказалась сразу же, как только увидела изображение этого «нового слова в парикмахерском искусстве» на фотографии, и попросила просто оставить волосы распущенными, придав им нарочитую легкую небрежность. Пока шел процесс, Эвелина вовсю старалась словесно дополнить картину отношений в семье Головановых. Лариса же продумывала предстоящий разговор с Дарьей Кольцовой и попутно размышляла, исходя из предварительных сведений, над тем, кому помешал Николай Голованов.