Страница 17 из 18
Естественно, наручи использовали и другие народы северо-восточной части Сибири, в частности их использовали оленные эвенки. Так, в 1678 г. под Охотский острог подошли 1000 тунгусов «и в куяках, и в шишаках, и в наручах, с щитами» (ДАЙ. 1862. Т. VIII, № 44-5: 158; Якутия… 1953: 311). Таким образом, и эвенки использовали защиту рук вместе с полным доспехом. Входили наручи и в паноплию юкагиров. Так, в 1650 г. они принесли ясак — «десять куяков якутских до четверы нарушны, шапку железную», 287 пластин для куяков, две большие пальмы (Белов 1952. № 66: 194). Таким образом, защита предплечья была самым обычным видом доспеха в Восточной Сибири в XVII―XVIII вв.
Чукотский наруч из костяных пластин с кожаным усилением.
РЭМ, № 4859-15. Воспроизведено по: Антропова 1957: 207, рис. 246
Чукотская поножа для левой голени.
Состоит из костяных пластин, скрепленных ремнями и усиленных кожаным наколенником. Основные части поножи — защита голени и верха стопы. РЭМ, № 4859-16 Воспроизведено по: Антропова 1957: 207, рис. 24а
Поножи. Естественно, носили поножи при доспехе, не достигавшем колен. Так, поножа входит в один комплекс с уже упоминавшимся костяным панцирем с кожаным наспинником (РЭМ. № 4859-14) и наручем (РЭМ. № 4859-15). Эта поножа состоит из шести пластин из оленьего рога (№ 4859-16). Пластины связаны между собой ремешками, проходящими через парные отверстия сверху, в центре и снизу каждой пластины. Кроме того, сверху к основной части крепился кожаный наколенник, а снизу настопник, состоящий из четырех пластин. Система крепления была та же, что и у наручей: справа петли, слева — ремни, которые завязывались через петлю (см.: Антропова 1957: 207. Рис. 24а). Носили такую поножу на одной левой голени (Богораз 1991: 101; Антропова 1957: 207), поскольку стойка в бою была левосторонней (т. е. воин был обращен левым боком к врагу), с выставленной вперед левой же ногой. Вспомним, что разрез панциря находился справа, а щит-крыло, наоборот, слева.
Известен и другой тип ламеллярного наголенника, сделанного из трех (вероятно железных) пластин и имеющего три петли и три завязки (Богораз 1991: 100. Рис. 91d). Эта поножа шириной около 20 и высотой около 17 см прикрывала часть голени спереди и с боков. Возможно, ее также носили на левой голени, ближе к колену. Ламеллярных железных поножей у воина могла быть и пара, как это показывает доспешный комплект из РЭМа (Антропова 1957: 213). У азиатских эскимосов также зафиксировано использование пары поножей. Последние представлены рядом пластин длиной 16,5 см из бивней мастодонта (? mastodon ivory). Пластинки скреплялись друг с другом сверху и снизу (Field Museum of Natural History. № 34, 153; Laufer 1914: 264, n. 1). Другая пара поножей была сделана из одинарных пластин из мамонтовой кости длиной 27 см (VanStone 1983: 12. Fig. 6; Hughes 1984: 245. Fig. с). Применение пары поножей, видимо, обусловлено тем, что эскимосы с их двукрылым панцирем менее мобильны в бою и при переменной право— или левосторонней стойке им требовалась лучшая защита ног.
Кожаный наголенник.
Воспроизведено по: Богораз 1991: 100, рис. 91d
Технология изготовления поножи и наруча одинакова с технологией производства панциря, таким образом, они имеют одно происхождение. Вероятно, данные детали защитного снаряжения были рассчитаны, прежде всего, на защиту от стрел при метательном бое, поскольку во время рукопашной воин должен был полагаться на свое индивидуальное умение.
Щит, судя по всему, не использовался чукчами и эскимосами — его заменяли либо крылья панциря, либо, при их отсутствии, ловкость самого воина, увертывавшегося от стрел. Впрочем, в одном предании, рассказывающем о поединке корякского богатыря с чукчей, у обоих противников упоминается щит (у коряка — круглый деревянный, обшитый кожей лахтака (Богораз 1900. № 150: 393; Меновщиков 1959: 63). Поскольку данный материал записывался со слов переводчика и В. Г. Богораз (1900: 388, примеч. 1) не мог контролировать качество перевода, тут могли вкрасться ошибки. Впрочем, В. Г. Богораз (1901: 30) упоминает наличие у оленных чукчей кожаных и деревянных щитов (катат — 'заслон'), однако в другом месте он же заявляет, что «ни одно племя в этой стране не знало употребления щитов» (Богораз 1939: 50). Вероятно, последняя сентенция ближе к истине, а упоминаемые щиты, скорее всего, относятся к деталям панциря (ср.: Богораз 1949. № 4: 139). Также некорректным, излишне обобщенным следует признать и мнение Ж. Малори о том, что «тут и там эскимосы и чукчи использовали щит» (Маlaurie 1974: 144). Вспомним, что и эскимосы побережья Западной Аляски также не использовали щиты (Nelson 1899: 328), хотя, по воспоминаниям эскимосов Уэльса (третья четверть XX в.), у них существовали тяжелые, около 10 кг, круглые щиты из китовой кости (Malaurie 1974: 144), а приморские эскимосы юпик Юго-Западной Аляски использовали кожаные щиты для боя с каяка (Fienup-Riordan 1994: 329).
В качестве материала для наступательного оружия использовались камень и кость, а с XVII―XVIII вв. камень был потеснен костью, которую не смогло вытеснить даже железо, распространившееся у чукчей в XVIII в. (ср.: Орехов 1987: 125). Вместе с тем железо попадало на Чукотку, по крайней мере, с начала I тыс. н. э., но распространилось оно лишь с приходом русских (Вдовин, Кочешков 1985: 95). В качестве костного материала применялись китовые ребра и челюсти, оленьи ребра, а также китовый ус, моржовые клыки, олений рог[26]. Из камней же использовались обсидиан, кремень, песчаник, шифер (Вдовин 1965: 34; 1987: 71). Железное оружие чукчи покупали у русских или коряков, которые, в свою очередь, приобретали железные заготовки на казенных заводах (Слюнин 1900: 657; ср.: Известие из Гижиги. 1865: 59). Даже на рубеже XIX―XX вв. работы с железом не получили у чукчей достаточного развития. Все они в основном сводились к починке приобретенных железных предметов. Этим занимались приморские жители (Богораз 1991: 149).
Луки. Главным оружием чукотского бойца для дальнего боя был лук, который воин, по словам К. Мерка (1978: 114), всегда имел при себе. Т. И. Шмалев, со слов очевидца похода 1744 г., упоминает и лук, сделанный из ели (Вдовин 1965: 35). Вероятно,
Чукотский сложносоставной лук.
Длина — 1,6 м. А — деталь внутренней оплетки сухожилиями этого лука.
Воспроизведено по: Богораз 1991: 89, рис. 69; 92, рис. 70а
это было импортное из Аляски изделие (КПЦ. № 71: 186; Мерк 1978: 116; ср.: Parry 1824: 510). Боевой лук был сложносоставной, сделанный из нескольких кусков дерева с накладками, и сложный, состоящий из нескольких деревянных частей. Оба типа были близки по форме[27]. Первый тип имел слабоизогнутую кибить, состоящую из основы из лиственничного (а в XVIII в. — елового) креня — наружного слоя древесины с винтообразными слоями, — к которому сверху рыбьим клеем приклеивалась тонкая березовая планка. Далее лук оклеивался одним-двумя слоями сухожилий оленя, оплетался шнурком из этого же материала заливался клеем, а сверху часто обматывался берестой, очевидно для того, чтобы кибить не отсырела и не утратила гибкость (ср.: Линденау 1983: 114―115; Миддендорф. Отд. 5. 1869: 598; Шренк 1899: 245; Глинский 1987: 126; МАЭ. № 704-1). Снаружи на лук накладывался китовый ус (Глинский 1989: 125). Часто рога лука делались из отдельных кусков дерева. В разрезе лук представлял собой треугольник. Этот тип был слабоизогнутым, с отогнутыми вперед краями рогов. Общая длина лука была весьма значительной и составляла 150―170 см (ср.: Адлер 1903: 183, 192). Тетива была сделана из плетеных сухожилий (у эскимосов — оленьих или китовых) или ремня. Она была съемной и крепилась к луку по краям за петли. Последние были сделаны отдельно, что повышало устойчивость тетивы к перетиранию (Богораз 1991: 89; Меновщиков 1959: 61; Глинский 1986: 11; ср.: у оседлых коряков — из тюленьего ремня (Линденау 1983: 115)).
26
У В. Г. Богораза в романе «Восемь племен» встречается упоминание о наконечнике стрелы тельпекских чукчей, сделанном из раковины (Тан-Богораз 1979: 53).
27
Дж. Мердоч предлагает делить луки эскимосов на три типа, базируясь на географическом принципе («Южный», «Западный», «Арктический») и в меньшей степени — на конструкции, что не представляется удачным (Murdoch 1884).