Страница 10 из 18
Кроме того, у приморского населения проводились соревнования по метанию камней из пращи, по дальности и меткости (Леонтьев 1969: 137―138). Существовали состязания и в метании дротиков (Богораз 1991: 199).
Весь образ жизни чукчей с постоянными тренировками был нацелен на суровую борьбу за существование, на готовность к перенесению голода и холода, к охоте на зверя, борьбе с врагами. Тренировка мальчиков велась индивидуально, поэтому они были превосходными воинами-индивидуалами в ущерб групповым действиям в бою. Традиции спортивной подготовки сохранялись еще и в первой половине XX в. Так, штабс-капитан Н. Ф. Каллиников (1912: 168) восхищенно заметил о физической подготовке: «Чукчи, особенно оленные, замечательные ходоки. Это прямо какие-то стальные люди в преодолении усталости, голода, бессонницы… особенно в молодые годы».
Военная специализация. В соответствии со своей подготовкой воины могли специализироваться на том или ином способе боя. Это, естественно, не исключает того, что при необходимости воин мог сражаться и по своей специализации, ведь еще не было ни различных родов войск, ни отдельных отрядов, специализировавшихся на каких-то военных занятиях. Юноши, согласно своим физическим данным, по тренингу могли быть борцами или бегунами, реже и теми и другими (Меновщиков 1985. № 127: 307). Первые и были, собственно, воинами в панцирях, способными разбить врага даже в рукопашной схватке. Впрочем молодежь в конце XVIII в. кичливо считала, что сражаться в доспехе недостойно (Сарычев 1952: 267). По-видимому, это был определенный максимализм юности, ведь сражались все же в панцирях. Бегуны предназначались для преследования спасающегося бегством врага уже на финальном этапе боя (Бабошина 1958. № 100: 242). В эскимосском сказании о Виютку выделяются три основные специализации, в соответствии с которыми было поделено ополчение приморских жителей: борцы, бегуны и копьеметатели (Меновщиков 1985. № 127: 307―310). Если первая категория бойцов, вооруженная луками, копьями и пращами, участвовала только в самой битве, то бегуны и, в меньшей степени, копьеметатели должны были преследовать разбитого врага. Так же и в самой битве: воины в легком вооружении были подвижны в бою, а некоторая часть, очевидно в панцирях, сражалась в группах или даже парах (Козлов 1954: 143). Ведь в доспехе, особенно металлическом, напоминавшем узкое платье с разрезом справа, подвижность воина была ограничена. При налете на стойбище врага воины также различались по своим задачам: одни были арканщиками, опрокидывавшими ярангу, другие — копейщиками, прокалывающими покрытие яранги, третьи — угоняющими стада (Мерк 1978: 120). Естественно, существовали и более оригинальные «специализации». Так, упоминается и мастер по захвату языка (пленного) (Бабошина 1958. № 98: 238―239).
Естественно, каждый воин мог предпочитать то или иное оружие и в соответствии с этим сражаться. В. Г. Богораз, базируясь на своих данных, полагал, что воины у южных телькепских чукчей в доспехах были вооружены фехтовальными копьями, тогда как легковооруженные воины были палиценосцами, пращниками, дротикометателями или имели в качестве главного оружия «каменные кистени на крепком ремне» (Тан-Богораз 1979: 53―54). Судя по сохранившейся информации, у чукчей воины в доспехах сражались и луком, и копьем, у эскимосов же латники предпочитали лук и стрелы. Пращников и дротикометателей можно рассматривать как бойцов без доспехов. Воины с различным оружием, как уже отмечалось, не составляли отдельных отрядов, они располагались в строю в соответствии с их тактическими возможностями.
ВООРУЖЕНИЕ, СНАРЯЖЕНИЕ, CPЕДCTВА ПЕРЕДВИЖЕНИЯ
Чукчи не имели ремесленников, производивших военное снаряжение. В конце XIX в. «кузнецы» оседлых чукчей и эскимосов умели изготовлять лишь простые изделия из полос железа методом холодной ковки (Богораз 1991: 76; Тан-Богораз 1934: 11). Согласно М. Соэру, оседлые жители производили луки, стрелы и копья (Sauer 1802: 105―106, 110; Воскобойников, Меновщиков 1951: 579; Козлов 1956: 186). Оленные чукчи сами не производили вооружение, исключение составляли, по-видимому, лишь стрелы — наиболее часто расходуемое оружие, довольно простое в производстве. Так, к примеру, в коллекции Н. П. Сокольского в РЭМе есть стрела с наконечником, сделанным из напильника (Ухтомский 1913: 115. Рис. 6g) или из старого лезвия ножа (Ухтомский 1913: 115. Рис. 4g). Очевидно, собственно чукотскими изделиями являются и стрелы, имеющие наконечник из котельной жести или листового железа (Ухтомский 1913: 111). Возможно, именно нуждами подобного производства и объясняются российские подарки — пластины доспеха — восточносибирским народам («полицы куяшные»; Орлова 1951. № 140: 364; Белов 1952. № 12: 60; № 19: 77; № 58: 172; № 66: 194; № 67: 196). Панцири обычно чукчи не производили сами. Хотя, с другой стороны, в конце XVIII в. чукчи просили у русских медные листы именно для производства панцирей (Вдовин 1965: 34, 39; ср.: Богораз 1899: 365; Сарычев 1952: 239). Оружие обычно обменивалось или захватывалось в ходе набегов. В XVIII в., когда шли войны, одним из основных источников получения оружия была военная добыча (Словцов 1856: 21). После же этого периода остался один источник — торговля (см.: Врангель 1835: 604―608). От юкагиров чукчи получали копья, пальмы, китайские ножи (Андреев 1940: 156); от аляскинских эскимосов — луки и стрелы (Мерк 1978: 116; Меновщиков 1959: 27); от коряков же и американских эскимосов — панцири (Мерк 1978: 116); от русских уже в 1788 г. — табак, котлы, копья, ружья и другие железные изделия (Лессепс 1801. Ч. II: 115). Доспех из Музея культур в Хельсинки, полученный от чукчей в Анадыре, был добыт от ительменов (Palsi 1983: 104).
Доспех. Чукчи использовали два основных типа доспеха: кожаный ленточный-ламинарный и пластинчатый-ламеллярный, а позднее — железный[19]. Кожаные и железные доспехи представляли собой латы, закрывающие воина с головы до колен или даже до середины голени, тогда как костяной ламеллярный панцирь был полукирасой или кирасой, защищавшей корпус воина, иногда в сочетании с крыльями. Как справедливо отметил И. С. Вдовин (1965: 36), наиболее распространенным был доспех из моржовой кожи, поскольку он, по-видимому, был более дешевым. Ламеллярный доспех ценился дороже. Пластины такого доспеха делались из ребер оленя, моржового клыка, китового уса (Вдовин 1965: 36; Кашеваров 1846. № 228: 911―912), в XVIII в. их изготовляли из железа, сохранив при этом сам тип панциря. По сообщению У. Хага, основным материалом для доспехов были клыки моржа, реже кость, причем они не комбинировались в одном доспехе (Laufer 1914: 263, п. 3). Судя по всему, доспех был самым обычным видом оборонительного оружия у чукчей в XVIII в. Царское правительство запрещало продавать чукчам железо, и потому такие покупные латы считались наиболее ценными (Мерк 1978: 116―117; Григорьев 1876: 572; Вдовин 1965: 36). Во второй четверти XVIII в. железные доспехи стали постепенно теснить костяные. Так, в 1731 г. у чукчей были «куяки железные и лахтачные» (Вдовин 1965: 37). Участник похода Д. И. Павлуцкого сообщал (1744), что чукчи имели «куяки железные, костяные, выделанные так же, как и железные» (Вдовин 1965: 35). Капрал Г. Г. Шейкин (1750-е гг.) отметил, что «чукчи ж место панцыря во время баталии надевают куяки однобоки, сделаны из железа и из китовых усов» (АИИ, ф. 36, оп. 1, № 643, л. 585; Вдовин 1965: 37). Записка от 1769 г. упоминает «куяки железные, костяные, тож и панцыри» (Окладников 1948: 36).
Наиболее дешевым был ламинарный доспех из кожи лахтака — крупного тюленя, называемого морским зайцем (Phocabarbata). Участник экспедиции капитана И. И. Биллингса доктор Карл Мерк со свойственной ему немецкой скрупулезностью так описывает данный доспех (1978: 116; ср.: Вдовин 1965: 36): «Их панцирь — Murgau — состоит из заднего шита, который представляет собой деревянную доску четырехугольной формы в один дюйм [2,5 см] толщины, в полтора фута длины [45 см] и в один фут и три дюйма [37,5 см] ширины, которая снаружи и изнутри обтянута окрашенной в белый цвет тюленьей кожей и закрывает затылок и голову. Сверху, частично по краям, а также по середине щит окрашен в красный цвет, и с него свешиваются окрашенные кисти. К заднему щиту прикреплен с левой стороны передний щит, свободный и гибкий, состоящий из четырех тонких также обтянутых внутри и снаружи тюленьей кожей дощечек в четыре дюйма [10 см] ширины, которые заканчиваются спереди куском из двойной кожи лахтака в шесть с половиной дюймов [16 см] ширины. Эти дощечки соединены друг с другом узкими ремнями, а передние дощечки скошены наверху вдоль. Для удлинения панциря служат загнутые вокруг тела человека восемь ременных лент из кожи лахтака в два слоя. Первая лента шириной в пять дюймов [12,5 см], остальные — в четыре дюйма [10 см][20]. Задний щит прикреплен ремешками к самой верхней ленте, последующие ленты соединены друг с другом таким же образом. Снаружи недалеко от верхнего края прикреплены ровдужные ремешки, которыми нижняя часть панциря подвязывается к поясу, и это обеспечивает передвижение в нем. Спереди к самой верхней ременной ленте прикреплена нагрудная часть из кожи лахтака, взятой вдвойне, шириной десять дюймов [25 см] и длиной в семь дюймов [17,5 см], имеющая у шеи закругленный вырез, по бокам которого прикреплены закрепки из кости или китового уса, которые служат для притягивания панциря. Такие же кости просунуты в прорези ремня, пропущенного сзади внутри верхней ленты, как и через задний щит, лежащий на плечах. Через петлю переднего щита просовывают чукчи левую руку (а иногда и правую, если передний щит имеется у них и с правой стороны, что бывает реже), благодаря чему они могут отгибать щит вперед и назад. С правого бока нижняя часть панциря соединяется только наверху на груди при помощи петли, в которую входит крючок, а внизу она открыта». Именно такой тип доспеха приводит на своем рисунке художник экспедиции Лука Воронин (см.: Самойлов 1945: 112; Антропова 1957: 205. Рис. 22).
19
О типологизации конструкции доспехов. Худяков, Соловьев 1987. 138.
20
В переводе 3. Д. Титовой 10 дюймов — 25 см. Цифра, приводимая И. С. Вдовиным (4 дюйма), представляется, исходя из длины самого доспеха, более реальной.