Месть карьерского оборотня

Сплошные проблемы, и любая может стать смертельной. Собственно, одна уже смертельная, судя по тому, что случилось с Павло Молчуном. А Потап? А Ашот? Во дела какие начались, елки зеленые!

— Спасибо, Макс, — сказал Разуваев, выбираясь из «копейки» возле ворот своего дома. — Остаешься за старшего в магазине. Краснуха сегодня занят, я тоже. Справишься?

— Конечно, Лев Сергеевич, — с готовностью отозвался сорокалетний бухгалтер. — Можете не волноваться, все будет нормально, как всегда.

— Справишься — станешь генеральным менеджером, Макс. Это мое слово. Краснуха не потянет, так что, покажи, на что способен в качестве руководителя. О службе охраны я сам позабочусь, но сейчас народ в твоем распоряжении, проинструктируй. Работай Макс.

— Понял, Лев Сергеевич.

Разуваев согласно кивнул и пошел во двор. Тихо там было, и дом казался пустым. Но нет, едва он вошел на веранду, навстречу вышла бледная Ирина. Ненакрашенная, но все же красивая, только сочные губы нервно сжаты.

— Ты где был, Лева? — спросила она.

Судя по виду, она не на шутку разозлилась, и разговор предстоял серьезный. Этого ему только не хватало!

— Прятался, Ирка, — Разуваев чмокнул жену в щеку. — Устал чертовски и жрать хочу. Приготовь что-нибудь на обед.

— У кого прятался, Лева?

— Тебе какое дело?

— Так у кого?

— Ирка, перестань дурить! Не видишь, что творится вокруг, да? Сперва Мошка, потом Гусляр, теперь вот Молчун… На его месте должен был быть я, понимаешь? И ты, дорогая! Но я отвел эту напасть от нашего дома, от тебя, от меня.

— И с кем же ты провел эту ночь?

— Ну ты совсем тупая баба! Зачем тебе это знать? У надежного человека. Выдать его не могу, даже тебе. Менты припрутся, начнут спрашивать, проболтаешься — я человека подведу. Так что не спрашивай.

— Они уже приезжали…

— Пожрать мне дашь или нет?

— Сам себе приготовь. Я знаю, ты изменяешь мне, Лева. И больше не намерена терпеть это. Я, по твоему наущению, Ивана с Катей разлучила. Зачем я это сделала, ты можешь мне объяснить? Грязной шлюхой выглядела ради тебя, а что в итоге? Ночуешь у какой-то сучки?!

Разуваев снял ботинки, бросил пальто на пластиковое кресло и пошел в дом. Ирина направилась за ним. На кухне Разуваев открыл холодильник, достал кастрюлю с куриным супом, поставил на газовую плиту разогревать. Ирина присела на диванчик, внимательно глядя на мужа.

— Чего зыришь?! — зло спросил Разуваев. — Я тебя, может, от смерти спас, а ты достаешь меня своими подозрениями. Что ты хочешь узнать?

— Где ты был этой ночью?

— Не понимаешь, да? Я же только что тебе объяснил!

— А почему нас кто-то должен убивать?

— Да потому, дура несчастная, что за эту красивую жизнь твою нужно платить! Поняла?! Хочешь спокойной нищеты — ну так найди себе кого-то вроде нашего соседа. Но учти, он-то живет за счет своей немки, она больше его получает!

— Сам ты дурак! — истерично крикнула Ирина и ушла в свою комнату смотреть телевизор.

Разуваев стукнул кулаком по столу, потом достал из холодильника бутылку водки, наполнил хрустальную рюмку. Залпом выпил, наполнил рюмку по новой, взял черпак, налил в тарелку горячего супа, положил куриную ножку. И черт с ней, с женой, хоть поесть по-человечески он имеет право? Маринка-то насчет готовки совсем никакая.

Но оказалось, что нет, и поесть по-человечески он не может, ибо зазвонил звонок, кто-то срочно хотел его видеть. Разуваев вышел на веранду и матюгнулся про себя. Менты прикатили, ну просто кошмар какой-то!

— Господин Разуваев, нам необходимо с вами поговорить, — сказал Дунайцев, заходя во двор.

— Что с вами делать? — злобно пробормотал Разуваев. — Говорите, только не мешайте мне жрать!

Двое, и Потапа с ними нет, уже легче. А чем объяснить свое отсутствие дома этой ночью, он знал. Приятель из райцентра приехал на своей машине, к нему и отправился в гости. Потому и попросил Павла отогнать машину домой, куртку оставил в машине. Зачем Павло надел ее — понятия не имеет. С приятелем прикубанским созвонился, тот, если нужно будет, подтвердит, что всю ночь Лев Разуваев гостил у него, а утром он отвез его в Карьер.

Дунайцев и Ледовской пошли за Разуваевым в дом. Загорелова они оставили у Ивана, собака-то на цепи, кому-то нужно было за двором присматривать, пока Евдокия Андреевна в школе.

Роман осторожно двигал командоконтроллеры, подводя зубья ковша к пласту желтого песка. Федорович, седой, коренастый старик, стоял рядом с помощником в кабине экскаватора, скрипучим голосом корректируя действия помощника.

— Стрелу ниже, напорку длиннее, аккуратнее… Так, теперь цепляй… напорку от себя, вот так… вверх, аккуратнее, напорку на себя, взял, еще на себя, подымай стрелу, разворачивай. Так, тормози тута, опускай помаленьку стрелу, как будто над машиной, вываливай!

Ковш с песком замер над грязной лужей, днище открылось, и песок посыпался на лужу.

— Уже лучше, — сказал Федорович. — До твоего отца далеко, Федор просто нутром чует машину, но со временем и ты можешь чегой-то достичь. А сейчас мотай вниз, там уже машины ждут своей очереди. Да про кабель не забудь!

Роман выскочил из экскаватора и, зябко ежась от холодной сырости, побежал к «КамАЗам», их было целых три. У первого был талон карьероуправления, Роман взял его, махнул водителю, чтобы подъезжал под погрузку. Федорович быстро высыпал в кузов машины два ковша по два с половиной куба песка в каждом. Двое других водителей расплатились с экскаваторщиками наличными, что было куда приятнее. Роман сунул деньги в карман джинсов, но отдать их Федоровичу не смог — по дороге двигался еще один грузовик, «ЗИЛ», а за ним — Иван Потапов на своем мотоцикле.

«ЗИЛ» и Потапов почти одновременно подъехали к экскаватору, водитель «ЗИЛа» протянул деньги Роману, но тот отрицательно покачал головой.

— Талон возьми, тогда погрузим.

— Че за дела, парень? На хрен мне нужен талон, если я бабки живые предлагаю? — возмутился водитель.

— Не положено, — сказал Роман. — Это не мой песок, я им не торгую.

Потапов слез с мотоцикла, подошел к нему. Федорович выскочил из кабины, подбежал к Ивану, протянул руку.

— Здорово живешь, Иван! Шо там у нас за убийства творятся, а? Может, опять какой чудищ приперся?

Федорович уважал Потапова больше, чем начальника карьероуправления и главного инженера Соколова. Сорок лет назад сам служил в десантных войсках, с тех пор считал настоящими мужиками тех, кто, как он, был в пору срочной службы десантником. Иван являлся самым настоящим, по его мнению. Потапов пожал его руку.

— Молодец, крылатая пехота, рукопожатие крепкое, как у бывшего президента, — сказал он.

Большей похвалы для Федоровича просто не было.

— Куды ему до меня, — довольно усмехнулся старик. Зыркнул на оторопевшего водителя «ЗИЛа», сурово сдвинул брови и властно махнул рукой.

— Проезжай, у нас тута не частная лавочка, магазин Левы Разуваева! Чего приперся без талона?!

— Загрузи его, Федорович, — сказал Потапов. — Я в ваши дела не лезу и начальству докладывать не стану, песка на всех хватит. А насчет чудищей — не боись. Ситуация под контролем. Ну давай, загрузи мужика, а мне с Ромкой поболтать нужно.

Роман взял деньги, Федорович еще раз пожал руку Потапову и полез в кабину, чтобы высыпать ковш песка в кузов «ЗИЛа». Когда машина отъехала, Роман повернулся к Потапову.

— Что за разговор у тебя, Иван?

— Ты где был минувшей ночью?

— Дома… А почему ты спрашиваешь об этом?

— Кто-то может это подтвердить?

— Отца спроси. Катьку… А в чем дело, Иван?

— Рома, не исключено, что ты попал в дурную историю.

— В какую?

— Рома, ты нормально себя чувствуешь?

— Вполне.

Иван замялся, не знал, как сказать парню о том, что он, возможно, превращается в страшного зверя — убийцу. А если — нет? Он, Иван Потапов, будет выглядеть полным идиотом! Роман казался совершенно спокойным, уверенным в себе парнем.