Месть карьерского оборотня

Но сегодня ехать на работу не очень-то хотелось после того, что было совсем недавно дома. Но — надо. Служба есть служба.

Ледовской ждал его в кабинете, он дежурил ночью, знал оперативную обстановку на текущий момент. По справедливости, они должны были дежурить ночью по очереди, но у Ивана была молодая, любимая жена, а Володе нравилось встречаться со своей девушкой в кабинете, где очень кстати имелся старый диван. Дома-то родители, не развернешься. Так и решился этот вопрос. Ночным блюстителем порядка был Володя, и, похоже, ему жутко нравилось, что девушка видит, какой он тут начальник. А Ивану нравилось ночевать дома. Договорились.

— Ну, и что у нас тут случилось? — спросил Иван, входя в кабинет.

Ледовской поднялся навстречу, пожал начальнику руку.

— Да все нормально. Жена Петра Алексеенко, Марина, пришла с жалобой, что муж дебоширит. Я пошел к ним…

— И набил морду Петру? Правильно сделал.

— Это так. Но Марина стала кричать, что подаст на меня в суд за то, что издеваюсь над ее мужем.

— Это тоже так, — сказал Потапов.

— Не понял?

— Бывал в твоей шкуре. У них постоянно семейные проблемы случаются, я как-то раз тоже набил Петру морду, обнаглел он донельзя. И услышал то же самое. Со временем понял — утром они совершенно не помнят, что было ночью, так что ты поступил правильно. Нужно дать в морду Петру, он успокоится, а Марина снова пожалеет его.

— У летней танцплощадки подростки затеяли драку. Я пришел, рявкнул на них — разбежались. Кстати, Иван, какое-то средство передвижения нужно и мне. Не все же время пехом, концы-то разные бывают.

— Пробиваю, Володя, сам знаешь, дорогой наш мэр обещал предоставить машину, но пока… не мычит не телится. Потерпи, скоро все решится.

— А в остальном — нормально.

— Свободен, можешь отдыхать. Есть такое намерение?

— Есть намерение поскорее дождаться ночи. Слушай, Милка Терещенко такая баба!.. Просто фантастика.

— Ну так отоспись и подготовься к новому дежурству, — сказал Иван, понимающе усмехаясь.

Ему нравился новый помощник, сработались без лишних слов. Людка Терещенко далеко не кинозвезда, он мог бы многое порассказать о ней Володе, но если у них все о’кей — зачем? Людка знает, чем и как ублажить изголодавшегося десантника, а ныне — сержанта МВД. Ну и пусть.

Когда Ледовской ушел, Иван откинулся на спинку кресла, задумался. Все у него хорошо, просто замечательно, а что-то неспокойно в душе. После страшных событий в сентябре, когда он мог потерять Катю, встречавшуюся с оборотнем и подпавшую под его влияние, когда мог потерять и жизнь вместе с Катей, если бы не мудрая баба Лиза, которая поняла, что такое ее постоялец Егоров и заранее переплавила фамильное серебро в пули. Все хорошо, но тревожно… Этот гад выбрал именно Катю, пытался ее сделать своей парой. И она почти поддалась его чарам. Какие-то флюиды были у него, просто одурманил девушку. Он совсем прошел, этот дурман, или нет? Ведь Катюша беременна, они ждут ребенка.

И никто не хочет объяснить, что же это было такое? Все засекретили, взяли подписку о неразглашении — и тишина! Идиотизм, а что поделаешь. ФСБ наложило вето на любую информацию о карьерском оборотне, районное начальство тут же сказало «есть!». Баба Лиза молчит, после гибели пожилого учителя пения Леонида Поликарповича, которого она когда-то давно любила, совсем замкнулась, ни с кем не разговаривает.

В кабинет вошла стройная брюнетка, секретарша мэра поселка Нина Потийчук.

— Вань, тебя босс хочет, — с кислой миной сказала она.

— Тебя уже не хочет? — поинтересовался Потапов.

— Очень смешно. Иди, он скоро сваливает в Ростов, хочет руководящие указания дать.

— Они есть у него?

— Вань, кончай!

— Прямо сейчас? Нина, мы только поговорили…

— Ох, Ванька, ты идиот самый настоящий. Если надоела твоя немка, так прямо и скажи, я, может быть, и помогу.

— Спасибо, Нина, но мне моя жена никогда не надоест.

— Тупой ты мент, Потапов. Вали к боссу слушать руководящие указания.

Соблазнительно покачивая бедрами, Нина вышла из милицейского кабинета. Потапов тяжело вздохнул и пошел следом за ней. Новый глава поселка Илья Петрович Манько не очень-то нравился ему, и на то были свои причины.

Прежде Манько был главным инженером завода железобетонных изделий, ЖБИ-7, где работала крановщицей и Катя, а существо, которое баба Лиза уничтожила у дальнего озера, в образе инженера Егорова руководило электроцехом. И вот что странно, после того как в октябре Манько стал главой администрации поселка и велел именовать себя «мэром», он ни разу не спросил, куда подевался начальник электроцеха завода, где он сам был, по сути, вторым человеком. А ведь слухи по поселку ходили всякие, но официально никто и нигде не высказался о причине исчезновения Егорова. Неужто Манько ничуть не интересовала причина, по которой исчез начальник электроцеха? И второе — в начале октября, в самый разгар предвыборной кампании, Манько проявил такую активность, какая другим претендентам и не снилась. Выступления на районном и краевом телевидении, плакаты, листовки, артисты из Краснодара и даже из Москвы, призывающие голосовать за передового инженера, который поднял ЖБИ-7, сделал его процветающим заводом, то же самое сделает и с поселком, то есть значительно улучшит жизнь всех простых посельчан.

ЖБИ-7 и вправду был «на плаву». Манько перепрофилировал производство и вместо никому не нужных железобетонных конструкций для промышленных предприятий (многим из них было явно не до реконструкций, и уж подавно — не до новых цехов) стал производить блоки фундамента, столбы, стены и перекрытия для частного сектора. Хочешь построить одноэтажный дом? Вот тебе набор конструкций. Двухэтажный — вот другой набор. Трехэтажный с подземным гаражом — третий. Желаешь эксклюзивный проект? Нет проблем, только плати. И платили. Стыдно сказать, но зарплата Кати была в два раза выше, чем у него, мужа. Да, ЖБИ-7 в норме. И, тем не менее, откуда такие бешеные деньги на предвыборную кампанию? Директор завода тоже участвовал в этом марафоне, но выглядел просто бледно по сравнению со своим главным инженером. А ведь если и были у них побочные доходы, конечно же были, так у директора они должны быть побольше. Ан, нет!

По этим двум причинам, не совсем понятным Ивану, новоявленный мэр не очень нравился ему. Но, поднимаясь на второй этаж вслед за Ниной, Потапов думал совсем о другом. Как и всякий нормальный мужик, он по достоинству оценил тугие ляжки девушки, обтянутые черными эластичными джинсами. Но ничего не сказал, ибо знал, что Нина неравнодушна к нему.

К чему лишние разговоры?

Нина вошла в «предбанник», села за свой стол, Иван молча прошагал дальше, толкнул обитую кожзаменителем дверь и остановился перед столом начальника. Невысокий, толстоватый, почти лысый, а вот поди ж ты! Теперь может пользоваться такой бабой, как Нинка! Джинсы, небось, подарил, и не одни, на зарплату секретарши особо не пошикуешь.

— Слушаю вас, Илья Петрович.

— Это я тебя слушаю. Уезжаю завтра в Ростов, на совещание руководителей местных самообразований у представителя президента в округе. Какие меры будут предприняты, чтобы в мое отсутствие преступность не возросла?

Потапов развел руками. Понимал, что возрастание уровня преступности с отъездом мэра — только на руку начальнику. Мол, уехал хозяин, и все пошло вразброд.

— Меры у нас одни и те же, что с мером, что без него, — сказал Иван. — Работаем по мере сил своих.

— Насчет «мера» не остроумно. Иван, я хочу, чтобы все было в порядке за время моего отсутствия. План работы представь ближе к вечеру.

— Могу прямо сейчас сказать.

— Ну давай, я слушаю.

Иван знал, что мэр относится к нему тоже, мягко говоря, предвзято. Терпит только потому, что рейтинг участкового, как говорят политики, куда выше, чем у Манько.

— Вы уедете в Ростов, а у нас по-прежнему нет машины. Может, свою собственную предоставите в наше распоряжение?