Страница 18 из 64
Эриел Матер приехала в город рано утром. Боуз помог ей поселиться в мотеле, потом она, не разбирая вещей, отправилась с ним в приют — с известным удручающим результатом. Теперь ее разбила усталость, и она сказала Боузу, что хочет выспаться.
— Спасибо за угощение, и вообще…
— Мне еще надо кое-что обсудить с Сандрой, — сказал Боуз и, попросив официанта вызвать для Эриел такси, продолжил: — Пока мы ждем, можно еще один вопрос?
— Спрашивайте.
— Оррин связывался с вами после того, как приехал в Хьюстон?
— Разок позвонил, чтобы успокоить — мол, у него все в порядке. Я было набросилась на него за то, что он удрал, и он повесил трубку, я потом жалела, что не сдержалась, надо было взять себя в руки. Сколько на него ни ори, толку никогда не было. Спустя неделю получаю письмо: дескать, получил работу, надеюсь, ты не сердишься… Я бы ответила, но он не написал обратного адреса.
— Он сообщил, что у него за работа?
— Не припомню такого.
— Не на складе? Не упоминал про некоего Файндли?
— Нет, сэр. А что?
— Так, ничего. Еще раз спасибо, Эриел.
Боуз пообещал ей позвонить завтра и сообщить, как идут дела. Она встала и пересекла ресторан с гордо задранным подбородком.
— Ну, что? — обратился Боуз к Сандре. — Какое у вас мнение?
Сандра покачала головой.
— Ничего не получится. Вы ничего от меня не добьетесь, пока сами не ответите на пару-тройку вопросов.
— Справедливо. Кстати, мне еще надо добраться до дому — сюда я приехал с Эриел на такси. Не подбросите?
— Пожалуй. Только не вздумайте вешать мне лапшу на уши, иначе высажу вас на пол пути, даю слово!
* * *
Как оказалось, Боуз жил в новом квартале на западе города, и чтобы туда добраться, Сандре пришлось сделать изрядный крюк, но она не роптала: зато было время собраться с мыслями. Боуз спокойно сидел рядом с ней, положив руки на колени, и наблюдал, как она перестраивается на загруженной дороге с полосы на полосу. Вечер был изнуряюще жаркий, но к этому пора было уже привыкнуть. Кондиционер в машине трудился на пределе возможностей.
— То, что вы делаете, явно выходит за рамки стандартной полицейской процедуры, — нарушила она молчание. То есть?
— Я не специалист. Но ваш интерес к Оррину кажется мне необычным с того момента, как вы доставили его в приют. Я видела, как вы дали Эриел деньги на такси — а как же чек? И разве вы не должны были допрашивать ее там, у себя?
— Где?
— В полицейском участке. Судя по кино, полицейские всегда…
— Так то в кино.
Она почувствовала, что краснеет, но не унялась.
— Если бы только это! Мы в приюте каждый день имеем дело с лицами, доставляемыми полицией. Многие из них гораздо менее сговорчивы, чем Оррин, и многие так же напутаны и беззащитны. Профессиональный долг требует от меня одинакового отношения к ним всем. А для полицейских, которые их нам сдают, это скучная необходимость, и они торопятся вон, облегченно переводя дух. И совершенно не интересуются теми, кого сдали. Ни один коп не станет наводить справки о ком-то из них, если его не заставят. Но вы — другое дело. Похоже, что Оррин вам небезразличен. Так что сначала объясните мне, чем это вызвано, а потом мы вернемся к теме сочинений Оррина и моего мнения об его сестре. Выкладывайте, в чем состоит ваш интерес.
— Что, если он просто мне приглянулся? Или мне показалось, что у него серьезные неприятности?
— Неприятности с кем?
— Толком не знаю. И если не до конца откровенен, то только потому, что не хочу, чтобы и вам грозили неприятности.
— Ценю ваше благородство, но я уже увязла в этой истории.
— Если мы наделаем ошибок, то под угрозой может оказаться ваша работа.
Сандра неожиданно рассмеялась.
— За последний год дня не было, чтобы я сама не мечтала об увольнении. Забросала своим резюме все больницы страны.
Это соответствовало действительности.
— Нашлось для вас местечко?
— Пока еще нет.
— Боуз вгляделся в мерцающую темноту за лобовым стеклом.
Если честно, то вы угадали: это не обычная полицейская работа.
* * *
Во время Спина службам правопорядка и безопасности по всему миру пришлось нелегко, особенно при устрашающем финале, когда в ночном небе снова зажглись звезды, а солнце, состарившееся за последнее пятилетие на добрых четыре миллиарда лет, пересекло зенит, как кровоточащий символ апокалипсиса. Все это сильно походило на конец света. Множество сотрудников полиции, пренебрегая своим долгом, бросили службу, чтобы провести последние часы с родными. А когда выяснилось, что конец света откладывается, что гипотетики отфильтруют достигающее Земли излучение и понизят до приемлемого уровня, дав планете еще один шанс, многие из этих дезертиров так и не вышли на работу. Жизнь изменилась неузнаваемо и непоправимо, невзирая на всеобщую амнистию.
Пришлось нанимать новичков, зачастую почти без всякой квалификации. Боуз поступил на службу в полицию двумя десятилетиями позже, когда многие из этих случайных людей уже заняли командные посты. Полицию Хьюстона раздирали конфликты, шла война поколений. Карьера Боуза поэтому двигалась с черепашьей скоростью.
Он объяснил Сандре, что все дело в неискоренимой коррупции, развившейся за годы, когда процветал порок, а добродетель подвергалась осмеянию. Нахлынувшая волна экваторианской нефти все только усугубила. С виду Хьюстон казался довольно-таки пристойным городом: полиции города удавалось держать закрытой крышку на кастрюле, где варились посягательства на собственность и тьма насильственных преступлений. И даже если под глянцевой наружностью протекала река незаконной торговли и отмывания денег, то задачей полицейского управления было сделать так, чтобы это не привлекало излишнего внимания.
Боуз старался держаться подальше от темной стороны своего ремесла. Он добровольно взваливал на себя рутинную работу, лишь бы не нарываться на сомнительные поручения, и, бывало, отклонял предложения продвинуться по службе. Этим он заработал репутацию лишенного воображения сотрудника, если не глупца. Но поскольку он никогда и ни в чем не обвинял своих коллег, его считали полезным работником, уделяющим внимание мелочам и тем самым позволяющим более корыстным сослуживцам набивать карманы.
— Не желаете пачкаться? — сделала вывод Сандра, постаравшись не показать, что ей пришелся по душе автопортрет Боуза.
— Насколько получается. Я тоже не святой.
— Почему бы вам не обратиться к вышестоящему начальству и изобличить коррупционеров?
Он улыбнулся.
— Простите, это не для меня. В этом городе деньги и власть — друзья не разлей вода. Высокое начальство гребет больше остальных… На ближайшем перекрестке сверните направо, мой дом — второй слева после светофора. Хотите услышать продолжение — милости прошу в гости. Больших развлечений не обещаю, разве что бутылочка вина… — Оказывается, он умел быть застенчивым. — Конечно, если вам интересно.
Интересно, еще как! И дело было не только в любопытстве. Вернее, ее любопытство не ограничивалось историей Оррина Матера и продажностью хьюстонской полиции. Ей был все более любопытен сам Джефферсон Боуз.
* * *
Назвать его знатоком вина не поворачивался язык. Он принес пыльную бутылку не самого лучшего «Шираза» — скорее всего, чей-то подарок, залежавшийся в кухонном шкафу. Сандра высказалась в пользу пива, благо что его холодильник был забит «Короной».
Жилище Боуза было прилично обставлено и относительно ухожено — уборка явно была недавней, хотя, кажется, проводилась без особенного рвения. Квартира находилась на третьем этаже, но из ее окон открывался неплохой вид на небоскребы Хьюстона — все эти безвкусные башни, выросшие после Спина, бесконечные соты окон, перемежающиеся черными провалами тьмы.
— Деньги порождают коррупцию, — рассуждал Боуз, вручая ей холодную запотевшую бутылочку и опускаясь напротив нее в видавшее виды кресло. — Деньги и кое- что еще, что ценнее денег.