Страница 59 из 62
Это рассказывает Мисс Америка 1921 года. Первая Мисс Америка.
Надо знать степень ханжества послевоенной Америки (дело, повторяю, происходило в 1921 году), чтобы представить себе, сколько трудностей встало перед «поклонниками» женской красоты из Атлантик-Сити.
Купальники на пляже — это одно. Купальник на Бродуоке — это совсем другое. Пятнадцатилетняя девочка в чулках до колен пленяет толпу «переразвитым» бюстом. Что скажет церковь? Что скажет Общество по охране нравственности? Что скажет Армия спасения? Идея могла бы и захиреть, если бы организаторам не удалось непостижимым образом прицепить к своему гениальному коммерческому сексвагончику не менее гениальный пропагандистский паровозик, который должен был вытащить девиц с «переразвитым бюстом» на широкую общенациональную дорогу. Организаторы вдохнули в свое массовое шоу патриотическую ноту («Мы воспеваем красоту американской женщины, будущей матери американских детей, будущих защитников отечества»).
В финальном параде первая Мисс Америка шествовала по Бродуоку в купальнике, сшитом из американского флага. Грудь — в полоску, зад — в звездочку. Фейерверочные ракеты поднимали в небесную высь парашютики. Раскрываясь, они медленно и торжественно опускали на землю все тот же американский флаг.
Менее счастливые участницы конкурса сопровождали Мисс Америку тоже в купальниках из американского флага: грудь — в звёздочку, зад — полоской.
Рядом с ними шествовала половина полицейских сил Атлантик-Сити. Каждый полицейский был в купальнике, в каске, с дубинкой в руках. Они символизировали государственную власть, охраняющую американский образ жизни. Другая половина полицейских была одета в обычную униформу и была вооружена не только дубинками, но и пистолетами. Эти не символизировали. Эти действительно охраняли девиц от возбужденной публики.
Публика же бросала цветы…
Мисс Америка № 3 (1924 года), получив свой титул и не сняв купальника, по приказу устроителей конкурса отправила телеграмму президенту Кулиджу в Белый дом: «Чтобы оправдать этот титул, я буду жить лишь по принципам и в традициях истинно американского образа жизни».
Посудите сами — кто мог теперь отказаться посмотреть на девичьи прелести, если их демонстрация являлась делом глубоко патриотическим. Ни церковь, ни Общество по охране нравственности не сказали ни слова.
Конкурс приобрел широкую известность. О нем стали писать в газетах. Отели, рестораны и магазины Атлантик-Сити оставались теперь переполненными еще целую неделю после Дня труда, и уж никто не осмелился бы палить из корабельных пушек по широченной набережной Бродуок.
Однако устроители, пожалуй, всё-таки переусердствовали с темой патриотизма. Не рассчитали. Не учли, как говорится, встречных требований.
Вот почему, когда в 1928 году выяснились некоторые деликатные подробности взаимоотношений участниц конкурса и жюри, а также участниц конкурса и некоторых богатых представителей публики, а также участниц конкурса и вообще всех, кто был посмелее и попредприимчивей, разразился скандал, который в тогдашней прессе называли вежливым словом «будуарный».
Конкурс пришлось свернуть.
А когда в 1933 году его попытались возобновить, он снова провалился, уже по другой причине. Как оказалось, женская красота и экономическая депрессия — вещи трудно совместимые. Но с 1935 года конкурс действует регулярно, по крайней мере до сих пор, на новой морально-этической и финансовой основе.
Давно уже, очень давно конкурс красоты в Атлантик-Сити выполнил свою первоначальную задачу. Давно бизнесмены, проводящие «вэкэйшн» в Атлантик-Сити, не складывают свои чемоданы в День труда. Давно уже места вдоль широченной Бродуок стоят не пятьдесят центов, а пять долларов. И давно уже девиц, пробующих счастье в Атлантик-Сити, опекают не только скромные ресторанщики, магазинщики и отельщики этого города, но и солидные, на всю Америку и даже на весь мир известные компании: косметическая «Тони» (дочерняя — от знаменитого усатого «Жиллета»), автомобильная «Олдсмобил» (от «Дженерал моторе») и «Пепси-кола».
Пусть вас не смущает вопрос — какое отношение к красоте женского тела имеет автомобильный карбюратор или баночка пепси-колы. Дистанция между ними велика лишь на первый взгляд.
Эти три фирмы (и каждый год к ним присоединяется несколько фирм поменьше) несут все расходы, связанные с конкурсом. И надо сказать, расходы немалые. Только для того, чтобы получить право оплачивать расходы конкурса, фирма обязана сделать вступительный взнос в 29 тысяч долларов. Годовой бюджет комитета, который непосредственно руководит конкурсом (премии участницам, зарплата служащим и т. д.), составляет 500 тысяч долларов (в 1942 году он был равен только 16 тысячам). И полмиллиона отваливают комитету «Тони», «Пепси» и «Олдсмобил».
Они же оплачивают ежегодную двухчасовую телепередачу о финале конкурса из Зала конвентов города Атлантик-Сити. В первую субботу после Дня труда. Это стоит им около миллиона долларов. Общие расходы трех компаний (которые берут на себя еще и часть расходов по проведению предварительных конкурсов красоты в штатах) равняются нескольким миллионам долларов.
А в списке фирм, желающих финансировать конкурс, — десятки компаний. Производители пылесосов, гаечных ключей, галош, средств против облысения стоят в длинной очереди за получением права бросить деньги на алтарь женской красоты.
— Позвольте, — возможно, воскликнет читатель, — но это же альтруизм! Это благородно!
Однако чисто выбритый, усатый старик Жиллет, изготовители карбюраторов, радиаторов, а также бутылок для пепси-колы совсем не так простовато альтруистичны, как может показаться на первый взгляд.
Дело в том, что в обмен на свои несколько миллионов долларов они получают лишь одну простую вещь — рекламу. А она, родимая, нам известно, двигатель торговли.
Давно канули в Лету те скромные времена, когда на девиц в купальниках глядели лишь несколько тысяч ротозеев вдоль Бродуока в Атлантик-Сити.
Ныне финальный тур, который заключает четырехдневные отборочные конкурсы, смотрят 60 миллионов американцев, сидя дома у своих телевизионных приемников. И цифра эта не приблизительная, а точная. В рекламе нужна точность.
Если компания «Тони» оплачивает четверть передачи, то она получает семь минут рекламного времени. Семь раз в течение тридцати минут бессменный человек в смокинге, вот уже много лет ведущий программу, прерывает передачу словами: «Мы вернемся в Конвеншн-холл Атлантик-Сити ровно через минуту, а сейчас несколько слов о новом продукте фирмы „Тони“». И на экранах нескольких десятков, миллионов телевизоров прелестная девица грациозно опрыскивает себя новейшим средством от пота. Несколько сот тысяч долларов — всего на семь минут! Но оказывается, что и за семь минут можно сделать очень много.
Семь минут — это только начало великого рекламного марафона, в который вступает новая Мисс Америка. С того момента, как новый символ всеамериканской красоты и изящества вытерла традиционные слезы радости и произнесла традиционные слова: «Я так счастлива, так счастлива. Спасибо вам всем…» — она становится безраздельной собственностью компаний, которые финансировали праздник красоты. Год ее владычества разделят на минуты. И каждая минута будет кому-то принадлежать. С утра на другой день после конкурса Мисс Америку начинают снимать в рекламных телеминутках, которые называются «коммершлз». Она будет натираться кремом «Тони», она будет мыться в ванной мылом «Айвори», садиться за руль «Олдсмобила», натягивать на себя усовершенствованные бюстгальтеры, демонстрировать ночные рубашки, прижимать к груди карбюратор новой системы, пить несравненный напиток из удобных бутылок и нежно обращаться к зрителям: «Скажите — пеп-си».
Компании считают, что Мисс Америка если и не вечный двигатель в торговле, то отличный рекламный мотор. Особенно на молодежном рынке. Настолько сильный и влиятельный двигатель, что компания, производящая парики и накладки для волос, при её помощи продает свою продукцию не только молодящимся пожилым людям, но и подросткам. «Мисс Америка — отличное средство вызвать к нам интерес девушек и девочек-подростков, которые представляют собой очень большой рынок», — сказал недавно президент этой компании Эдвард Брек — как говорят, совершенно лысый человек.