Пылающий остров

Это перезаключение имело место 26 февраля 1958 года, и окончательная поставка боеголовок была произведена 19 мая 1958 года.

В связи с тем, что на территории военно-морской базы США Гуантанамо, на Кубе, размещен склад с нужными боеголовками, а также в связи с тем, что эти боеголовки находились в состоянии наибольшей готовности для использования их правительством Кубы, — соответствующие американские власти приказали военно-морской базе в Гуантанамо произвести обмен боеголовок.

Это было простым исправлением ошибки, возникшей после инициативы, проявленной правительством Кубы 2 марта 1956 года. Был произведен обмен боеголовок, но не самих ракет.

Кубинские военно-воздушные силы доставили на военно-морскую базу Гуантанамо инертные боеголовки и взяли там взрывающиеся боеголовки, которые были погружены на два кубинских транспортных самолета».

Рауль кончил читать и посмотрел на консула.

— С текстом, который знаете вы, расхождений нет? Неточности, ошибки?

Уоллэм молчал.

— Значит, все правильно. Очень хорошо. Плохо только, что эта «ошибка» стоила жизни сотням и сотням людей, — сдерживая гнев, продолжал Рауль. — Я думаю, что никаких доказательств вам больше не требуется?

Уоллэм молчал. Нет, американский консул явно был неразговорчив в тот вечер.

Ночь Уоллэм провел на территории Второго фронта. Утром его разбудили рано, и Рауль, как всегда свежий, подтянутый, очень вежливо пригласил консула посмотреть близлежащие зоны, разрушенные авиацией Батисты, а также крестьянские жилища, подвергшиеся бомбардировкам.

К их услугам был «джип», но Рауль предпочитал ходить пешком, и консулу пришлось проделать довольно большой путь, пока Рауль, показав все, что хотел показать, не произнес:

— Ну, вот, господин консул, это очень маленькая, даже микроскопическая, часть тех разрушений, которые с помощью вашего правительства произвела и производит авиация Батисты. Вы убедились во всем своими глазами. Вы видели разрушенные жилища и видели неразорвавшиеся бомбы с очень знакомой вам маркой. Я думаю, что вы понимаете, я мог бы показать вам значительно больше, но и того, что вы увидели, я полагаю, достаточно.

Консул, не говоря ни слова, мрачно смотрел в сторону. Рауль закурил сигару и продолжал:

— Я прошу вас, господин консул, довести до сведения своего правительства, что командование повстанцев, выражая волю всех этих страдающих людей, — и он показал рукой в сторону разрушенных крестьянских хижин, — настоятельно просит прекратить, наконец, оказание преступной помощи кровавой тирании диктатора Батисты.

Консул молча кивнул. Через некоторое время «джип», в котором сидел господин Уоллэм, укатил в сторону Сантьяго-де-Куба.

Через несколько часов желтый «джип» снова показался в поле зрения передовых постов повстанцев, и еще более раздраженный, чем утром, господин Уоллэм выцедил сквозь зубы, что его правительство согласно на условия, выдвинутые повстанцами.

Последние дни

Прошли лето и осень 1958 года. «Решающее» наступление диктатора Батисты на Сьерра-Маэстру провалилось. Ему не помогло американское вооружение — танки, артиллерия, самолеты, ракеты.

К декабрю 1958 года фронты, организованные в Ориенте, соединились, и вся провинция фактически оказалась в руках повстанцев. Город Сантьяго-де-Куба был окружен, и батистовский гарнизон, расположившийся в казармах Монкада, уже понимал всю безвыходность своего положения.

Колонна под командованием бывшего аргентинского врача майора Че Гевары успешно действовала в центре Кубы — в провинции Лас Вильяс и вела бои за освобождение от диктатуры города Санта-Клара.

Колонна, руководимая легендарным героем кубинской революции майором Камило Сьенфуэгосом, развивала свой успех на севере центральных районов острова.

Не было места на Кубе, где бы армия диктатуры считала себя в безопасности. И даже в воздухе! В воздухе появились самолеты повстанцев.

Основой военно-воздушных сил Повстанческой армии послужил маленький самолетик «кингфишер», захваченный бойцами Рауля Кастро у войск Батисты летом 1958 года. А к декабрю ВВС Второго фронта насчитывали уже 12 машин, которые в редкие часы, когда они не нуждались в ремонте, запчастях или горючем, все-таки могли подниматься в воздух и сеять настоящую панику среди солдат Батисты. Дело было здесь не столько в боевой силе этих самолетов, сколько в самом факте существования авиации у повстанцев.

Впервые Фидель узнал о военно-воздушных силах Второго фронта от Вильмы Эспин. Она принесла ему очередной доклад Рауля, где было сказано, что авиация Второго фронта стала небольшой, но реальной силой. Фидель недоверчиво покачал головой, услышав рассказ Вильмы. Ему было трудно представить, что Повстанческая армия, которая всего два года назад состояла из двенадцати человек, теперь уже имеет свои самолеты и даже свои аэродромы.

Он улыбнулся, откусил кончик сигары, пожевал его, выплюнул и, захватив рукой всю свою бороду, вдруг засмеялся громко и весело.

— Этот план Рауля необыкновенен, — сказал он уже серьезно. — И поэтому мне трудно свыкнуться с мыслью, что он осуществлен…

Фидель чиркнул зажигалкой, закурил и, глянув хитровато на Вильму, добавил:

— Но если это правда, пусть он мне пришлет один самолет… Мне тут надо вывезти одного летчика. Он потерял свой самолет и сейчас находится здесь, в Сьерре… Пусть пришлет…

Как только Рауль получил, это распоряжение Фиделя, он немедленно направил в Сьерру самолет. Горючего в баках было очень мало, и Рауль боялся, что машина не сможет возвратиться. Но все обошлось благополучно. Самолет выполнил задание, а Фидель получил вещественное доказательство того, что Повстанческая армия завоевывает теперь позиции и в воздухе.

Диктатура доживала свои последние дни.

27 декабря 1958 года колонна имени Хосе Марти, возглавляемая Фиделем Кастро, расположилась лагерем недалеко от Пальма-Сориано, на территории сахарного завода «Америка», захваченного у Батисты. Колонна, в которую влились сотни крестьян, уже давно спустилась с боями из Сьерры, одержала ряд крупных побед и теперь отдыхала перед маршем на Сантьяго-де-Куба, где она должна была соединиться с колоннами Рауля Кастро. Братья уже встретились несколько дней назад в Хигуани. 9 месяцев, прошедших с тех пор, как Рауль с колонной в 82 человека двинулся на север Ориенте, изменили их обоих. Оба похудели и оба возмужали, оба накопили огромный опыт борьбы.

…Новогодним утром, первого января 1959 года Фидель встал, как всегда свежий, но на этот раз сердитый и озабоченный. Штаб его стоял в Пальма-Сориано, захваченной три дня назад у Батисты, и сегодня ночью повстанцы на радостях подняли стрельбу, салютуя наступлению нового года. Радость естественная, но зачем палить?

Фидель Кастро выпил кофе и вышел из домика, где ночевал.

— Соберите всех, кто стрелял этой ночью в звезды! — распорядился он. — Транжиры! Я у каждого, кто палил, отберу по пятьдесят патронов — будут знать! Еще один такой праздник, и мы останемся без боеприпасов…

Прошло уже два года с того дня, как Фидель Кастро со своими единомышленниками высадился на берегу Кубы. Но до сих пор Фидель чрезвычайно бережно и экономно, помня первые месяцы борьбы, относился к боеприпасам. До сих пор раздача их находилась в его ведении, и он лично отсчитывал патроны каждому бойцу. Вот почему ночная пальба не выходила все утро у него из головы.

Однако Фиделю не удалось исполнить свою угрозу в то новогоднее утро. В 8 часов гаванская радиостанция «Прогресс» сообщила о государственном перевороте в Гаване. Батиста бежал с острова. «Через несколько минут, — говорил взволнованный диктор, — мы предоставим нашим слушателям полную информацию о хаотическом положении на Кубе. В эти минуты в Кампо-Колумбия проходит важное совещание, на которое вызваны журналисты…»

Что же в действительности случилось?

В новогодний вечер высшие политические и военные деятели Кубы собрались на ужин в одном из домов Кампо-Колумбия. Среди них присутствовал диктатор Фульхенсио Батиста.