По Южной Индии

И вот царственный Хануман вдруг съеживается, руки беспомощно повисают, на лице появляется выражение страдания. Это уже не могучий вождь, а старая больная обезьяна. Он ложится на пути Бхимы. Каждый шаг появившегося Бхимы сопровождается громким ударом табла. Вот он, гордый и сильный. Сейчас он наступит на лежащую обезьяну. В голосе певца появляются нотки драматизма. Но гордый Бхима останавливается, голос певца надменно звучит: «Прочь с моего пути, ты, старая обезьяна! А то я отшвырну тебя и пойду дальше». Но обезьяна не в состоянии пошевелиться, ее глаза полузакрыты. Слабо и тихо льются слова певца: «Не сердись на меня. Слабый и старый, я живу здесь очень долго, а теперь не могу двигаться. Люди обычно здесь не ходят. Ты возбудишь недовольство богов. Иди с миром назад». Фигура и лицо Бхимы выражают возмущение, презрение и высокомерие. Глаза вращаются, брови угрожающе двигаются. «Даже если все люди и боги выступят против меня, я не испугаюсь. Знай, что я сын бога ветра. Кончай свою болтовню и уходи с дороги». На лице Ханумана появляются хитрые морщинки. Сейчас он — воплощение лукавства. «Если ты хочешь идти по этой дороге, — поет музыкант, — перепрыгни через меня». Бхима жестами и мимикой показывает свое несогласие. «Я не хочу этого делать. Ты принадлежишь к племени Ханумана, вождя обезьян и сына бога ветра. А он мой брат».

Хануман поднимает голову и внимательно смотрит на Бхиму. В его глазах просьба: «Ты говоришь о великом вожде обезьян. Я очень хочу послушать о нем». Гордые слова песни звучат в ответ: «Есть ли кто в этом мире, кто не знает Ханумана, сына бога ветра? Ханумана, поджегшего Ланку и спалившего дворец злого демона Равана? Я думаю, для тебя этого достаточно. Теперь вставай и дай мне пройти». Но Хануман не уступает дороги, и Бхима пытается сдвинуть его с места. Вдруг на лице Бхимы появляется удивление. Брови высоко подняты, жесты выражают растерянность. Он не в силах сдвинуть старую обезьяну с места. Удивление сменяется смущением. В словах певца — робость и стыд. «Послушай, кто ты? Варуна ты или Индра? Я уверен, ты не обычная обезьяна».

«Хануман — я!» — песня звучит торжественно и насмешливо. Грохочет табла. От былой надменности и гордости Бхимы не остается и следа. Он покорно складывает руки и молит брата о прощении. Хануман рассержен. Мелкими шажками он бегает вокруг младшего брата и отчитывает его. В каждом его выразительном движении сквозит беспокойство за Бхиму. Но вот Хануман наконец прощает Бхиму и затем удовлетворяет его просьбу: принять облик, в котором он перепрыгнул с материка на Цейлон, чтобы повидать жену Рамы Ситу, похищенную демоном Раваном. Хануман надувается и начинает увеличиваться в размерах. Движения актера настолько выразительны, что кажется, будто он действительно растет. Пораженный Бхима падает к ногам Ханумана. Последний приводит Бхиму в чувство и, дав ему несколько советов на дорогу, прощается с ним.

Сквозь одежду актеров проступают темные пятна пота. Музыканты усталыми пальцами отбивают последние такты на табла. Пламя светильника тускнеет. Натягивается занавес. Актеры спешат за кулисы. Представление, которое я видела, шло пять часов. Но это совсем немного. Есть драмы-пантомимы, которые тянутся по десять-двенадцать часов, а то и по нескольку дней. «Встречу братьев» давала знаменитая труппа — Керала Каламандалам. Это лучшая труппа катакхали в Индии.

Обычно драмы катакхали играют на открытом воздухе, на площадках перед древними храмами. Особенно красочными бывают представления в ночи религиозных индусских праздников. Современный стиль катакхали зародился в Керале. Своим предшественником он имеет древнюю культовую танцевальную драму, называвшуюся раманаттам, кришнанаттам и котху. Когда-то один из правителей Каликута писал и ставил драмы из жизни Кришны. Раджа Коттараккара, одного из княжеств Южной Кералы, попросил правителя прислать его труппу. Однако через несколько дней от правителя Каликута пришел высокомерный ответ. Он считал бесполезным присылать труппу ко дворцу раджи. По его мнению, жители Южной Кералы не могли оценить и понять высокие формы танцевального искусства. Оскорбленный раджа решил, что он не хуже каликутского правителя. Он написал пьесу из жизни Рамы и поставил ее. Не будучи хорошим знатоком древних традиций классического танца, раджа широко ввел в свою драму-пантомиму элементы народного танца. Представление прошло с большим успехом, и новый вид искусства привлек к себе внимание драматургов, меценатов и актеров Кералы. Было написано еще несколько пантомим на мифологические сюжеты. Новое танцевальное представление получило название «аттакатха» или «катакхали», иначе «рассказ-представление».

Искусство актеров катакхали очень сложное и трудное. Кропотливое обучение актера длится годы. Женщины обычно катакхали не танцуют. Их партии исполняют молодые мужчины. Овладение искусством пантомимы начинается с юношеских лет, а иногда и раньше. Будущий актер сначала вырабатывает выразительность и пластичность движений тела. Это достигается определенной системой физических упражнений и массажа. Затем начинается более сложная тренировка — развитие мимики лица. Лицо актера должно в совершенстве выражать настроения, или «бхава», такие, как любовь, жалость, удивление, презрение, ненависть, злость, страх. Для этого надо научиться владеть каждым лицевым мускулом. Танцор катакхали должен уметь описать взглядом глаз замкнутый круг, восьмерку или треугольник. Его глаза приучаются двигаться в двух разных направлениях. Он может одновременно выражать одной частью лица злобу, а другой — удовольствие. После отработки мимики танцора обучают языку жестов — «мудра». Жестов — 64. Тот, кто знает все значения «мудра», легко может понимать танец, не слушая сопровождающую пантомиму песню.

Грим-маска актера очень сложен и требует большого мастерства гримера. Обычно гримирующийся ложится на длинную низкую скамью, а гример мазками наносит на его лицо грим. Часто гримировка длится час-два.

Но вот грим наложен. Одеты традиционные костюмы, закреплены на головах высокие шапки-короны. Зажигается светильник, раздаются первые удары табла… Представление начинается. И то, что удивляет и поражает зрителя своей легкостью, непринужденностью и выразительностью, на самом деле является плодом долгого и тяжелого труда, результатом упорной тренировки, традиции которой бережно хранятся и передаются из поколения в поколение. И в этом, на мой взгляд, кроется секрет вечной молодости и постоянной творческой свежести одного из проникновенных и прекрасных искусств Индии — танца катакхали.

…Малаяли — народ воинов. С древних времен юношей обучали военному искусству. До сих пор среди народа сохранились традиции владения холодным оружием. Есть в Керале общество, где юноши совершенствуются в этом старинном искусстве, которое называется каларипьяту. Теперь оно имеет скорее спортивный характер. Мне довелось видеть выступление одной из таких трупп.

На сцене несколько пар хорошо сложенных, с прекрасно развитой мускулатурой юношей. Они в традиционных спортивных костюмах — шкура леопарда, закрепленная на одном плече и спускающаяся к коленям короткой юбочкой. Сначала вступает в единоборство пара, вооруженная всего лишь длинными палками. Противники демонстрируют приемы нападения и обороны. Их движения очень экономны и тщательно рассчитаны. В четких и точных выпадах нет ни суетливости, ни спешки. В их искусных руках обычная палка превращается в эффективное и маневренное оружие. Затем выступает следующая пара. У одного — короткий нож, у другого — длинная палка. Кажется, что преимущество на стороне последнего. Вот ему удается свалить противника с ног. Но рывок, острое лезвие мелькает как молния, и палка выбита из рук. Боец с ножом блестяще продемонстрировал древний прием малаяльской самозащиты.

Перед зрителями проходит еще несколько борющихся пар, с различным оружием. Пожалуй, самым интересным был последний поединок. Длинный кинжал и палка у одного и небольшой нож у другого. Зрители думают, что сопротивление юноши с ножом бесполезно. Но вооруженный ножом проявляет удивительную ловкость и смелость. Не проходит и пяти минут — палка летит на землю. Однако противник с кинжалом все еще очень опасен. Он держит почти безоружного противника на расстоянии, заставляет его применять только оборонительную тактику. Последний, прижатый к стене, не имеет возможности сделать и полушага вперед. Его дело почти проиграно. Вот уже длинный кинжал описал дугу над его головой. Но стальные мускулы собираются в комок. Стремительный бросок — и рука с кинжалом беспомощно опускается, парализованная железным захватом противника. Соотношение сил меняется. Обезоруженный партнер, имевший все преимущества в начале боя, переходит к пассивной обороне. Борьба продолжается еще долго. Оказывается, не так просто победить безоружного человека, знающего приемы каларипьяту, и ошиблись те, кто думал, что теперь победит вооруженный ножом противник. Ловким ударом нож уже выбит из рук. Бойцы оказываются в равных условиях. Победит более сильный и ловкий. Но они не уступают друг другу ни в силе, ни в ловкости. Борьба кончается вничью.