Страница 37 из 42
Первым было разбито 1-е орудие сержанта Чапа. Видел его лежащим возле орудия с залитым кровью лицом. Судьбу его дальнейшую не знаю.
У второго орудия взрывом оторвало колесо, расчет погиб сразу.
Четвертое было серьезно повреждено, у него осколком пробило противооткатное устройство. В расчете были убитые и раненые.
Я в это время находился недалеко от этого орудия. Меня взрывом отбросило и контузило с потерей сознания. Когда очнулся, увидел, что шофер Волгин едет на машине на батарею. С ходу развернул машину, подал назад, зацепил орудие, но немецкий снаряд попал в машину, и она вспыхнула. В это время телефонист Захаров восстановил связь с командиром дивизиона. Получили приказ отходить. Вынули панораму из четвертого орудия и пошли в лощину в направлении ОП 9-й батареи. Вышли всего с батареи шесть человек. Раненых еще раньше отправили к машинам и эвакуировали в тыл » [101] .
Согласно оперативной сводке № 45 штаба артиллерии 9-й гв. вдд 11 июля в артчастях и подразделениях пропало без вести 50 человек младшего командного и рядового состава, было разбито четыре 76-мм орудия, семь автомашин, убито две лошади. Полностью погибла 7-я батарея 7-го гв. вдап, пропали без вести командир 9-й батареи гв. ст. лейтенант С.И. Дубравный и командир ее взвода управления гв. лейтенант Д. Лобазов [102] . А в оперсводке № 48 за 12 июля сообщается, что попавший в плен 11 июля красноармеец Степанов, из взвода управления 3-го дивизиона, из плена вырвался [103] .
Как вспоминал начальник штаба 3-го дивизиона О.И. Малюков, эсэсовцы у совхоза захватили командира 9-й батареи ст. лейтенанта Кронина и его взвод управления с несколькими ранеными артиллеристами. Комбата и тех, кто не мог идти, расстреляли, остальных взяли в плен, в том числе и Д. Лобазова. Уже после освобождения Полтавы его обнаружили бойцы 9-й гв. вдд в лагерном госпитале для военнопленных. По неписаному, но «железному» закону «особистов», никакие боевые заслуги офицеров, побывавших в плену, не учитывались. Они в лучшем случае лишались офицерского звания и направлялись на передовую. Так произошло и с гв. лейтенантом Д. Лобазовым. Его вернули в 7-й гв. вдап, где он прослужил до конца войны красноармейцем.
После того как группа Пайпера разделилась и первая ее часть атаковала совхоз и Петровку, вторая, численностью до 10 машин с мотопехотой на бэтээрах, прорвав на всю глубину позиции 3/26-го гв. вдсп, устремилась вдоль железной дороги к Прохоровке, но была остановлена перед траншеями 1/26-го гв. вдсп и 2/58-й мсбр. Они располагались примерно в 500 метрах от западных окраин станции. Левофланговая рота батальона десантников находилась примерно в 150 метрах от железнодорожной насыпи, а правый флангупирался в балку за свх. «Октябрьский». Мотострелки окопались перед его правым флангом. Бывший заместитель командира 1/26-го гв. вдсп ст. лейтенант Ф.Д. Глаголев вспоминал, что «в связи с предстоящим контрударом оборона батальона в противотанковом отношении не была подготовлена»2. Минные поля не выставлялись, из артсредств батальон располагал лишь взводом 45-мм ПТО (2 орудия) и ПТР. В этот момент 3/7-го гв. вдсп был скован боем в совхозе, а 10-й оиптад (16 45-мм ПТО), как и 2/7-го гв. вдд (1276-мм ПТО и 122-мм гаубиц), находился в резерве комдива. 1/7-го гв. вдап участвовал в отражении очередной атаки за железной дорогой, поддерживая 2/26-го гв. вдсп. Не понятно чем руководствовался комдив А.М. Сазонов, но при построении обороны он, по сути, оголил наиболее опасный участок, собрав 28 орудийных стволов в резерв и выведя их за боевые порядки дивизии. В то время как находившимся на направлении главного удара боевой группы «Лейбштандарт» бороться с танками было просто нечем.
Бойцам 1/26-го гв. вдсп и 2/58-й мсбр пришлось бы очень туго, и ситуация могла бы в точности повториться, как и в полку В.С. Соловьева, если бы не случай. Неожиданную помощь десантникам оказал отставший отдельный истребительно-противотанковый артдивизион 58-й мсбр (12 76-мм ПТО), который двигался от Прохоровки по грейдеру в направлении свх. «Комсомолец».
Заметив идущие навстречу немецкие танки и самоходки, командир дивизиона капитан Коломиец отдал приказ: с ходу развернуть орудия и приготовиться к ведению огня прямой наводкой. Бой длился недолго. Экипажи вражеских машин заметили не окопанные позиции артиллеристов и сосредоточили по ним огонь осколочными снарядами. Сразу появилось много убитых и раненых. Расчет крайнего от грейдерной дороги орудия 3-й батареи ст. лейтенанта Павла Ажиппо был полностью выведен из строя. Заметив это, к пушке подбежал ст. сержант М.Ф. Борисов, комсорг дивизиона. Михаил Федорович был опытным бойцом, участвовал в боях на Крымском полуострове в декабре 1941 г. и под Сталинградом. По первой воинской специальности он был наводчиком, поэтому без труда справился с прицелом. Первый танк загорелся на средней дистанции, второй и третий – вблизи огневой позиции орудия. Из наградного листа:
«Гв. ст. сержант М.Ф. Борисов – комсорг артиллерийского дивизиона 58-й мотострелковой бригады. 11 июля 1943 года в момент боя за свх. «Октябрьский», Прохоровского р-на Курской области был на огневой позиции батареи 76-мм пушек, где ранен был наводчик орудия. Противник предпринял атаку огневой позиции батареи 19 танками и вывел из строя весь расчет орудия. Борисов сам лично встал к орудию и подпустил танки пр-ка на близкое расстояние до 200 метров – прямой наводкой подбил 8 танков противника типа «тигр», тем самым сорвал атаку танков противника.
Только после тяжелого ранения и выхода пушки из строя гвардии старший сержант Борисов был вынужден прекратить неравный бой.
За доблесть, мужество и героизм, проявленные в борьбе против немецких захватчиков, Борисов достоин присвоения звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда» [104] .
В документ вкралась ошибка. В беседе с автором Михаил Федорович вспоминал, что подбить удалось семь боевых машин противника. «Восьмую лишь поймал в прицел и только нажал на спуск, – говорил ветеран, – как тут же меня подбросило вместе с орудием вверх. Снаряд танка, который я должен был подбить, разорвался рядом. Очнулся быстро, в голове гудит, на лице и гимнастерке кровь, но поднялся сам. Руки, ноги целы, но все передо мной плывет, чувствую – контузило. Рядом никого не вижу, орудие искорежено. Пошел, пошатываясь, назад, к пехоте, которая находилась в нескольких сотнях метров от дивизиона. Помню, иду и крою их по матушке. Ведь они отошли и оставили нас на голом месте без прикрытия. Это потом, когда атака немцев захлебнулась и перед дивизионом дымилось полтора десятка танков, они начали подходить к нам».
В ходе этого поединка отличились все батареи дивизиона. За поединком наблюдал с НП 1-го батальона 58-й мсбр в с. Ямки генерал-майор А.Ф. Попов. По его приказу водитель начальника политотдела 2-го тк полковник Чернышов на машине вывез Михаила Федоровича в госпиталь в Чернянку. Контузия оказалась легкой, и через несколько дней он уже вернулся в свой дивизион. За этот подвиг ст. сержанту М.Ф. Борисову
10 января 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. Он оказался первым из двух воинов Красной Армии, кому за отвагу и мужество, проявленные в Прохоровском сражении, было присвоено это высокое звание.
Параллельно с ударом по позициям 3/26-го гв. вдсп часть сил боевой группы «Лейбштандарт», перейдя железную дорогу, атаковала рубеж 2/26-го гв. вдсп. Эсэсовцы явно пытались выйти на южные окраины станции. Батальон поддерживал 1/7-го гв. вдап. Его командир, капитан К.В. Казаков, построил боевые порядки дивизиона углом назад, что впоследствии сыграло важную роль. В центре угла он расположил 1-ю пушечную батарею лейтенанта Н.Н. Троицкого (200 м от южных окраин Прохоровки). Справа впереди на южных скатах выс. 252.2 замаскировал 2-ю (пушечную) батарею ст. лейтенанта П.С. Грузинского, а 3-ю (гаубичную) лейтенанта В.Д. Трошкина – напротив 2-й, в 500 м от ж. д. насыпи.