Страница 65 из 67
Одержав победу в гражданской войне, земское ополчение получило возможность распорядиться троном. Но избрание царя не имело законной силы без участия высшего органа монархии Боярской думы. Между тем боярское правительство и дума, сидевшие вместе с польским гарнизоном в Кремле; были связаны присягой царю Владиславу. Главными претендентами на корону выступили фамилии, связанные с Тушинским лагерем: Трубецкие и Романовы. Д. Трубецкой получил в Тушине боярский чин и возглавил «воровскую думу». Филарет Романов был тушинским патриархом. Как самый знатный из руководителей земского освободительного движения, Трубецкой готовился занять трон. Но соперничество между вождями ополчения расстроило его планы.
Чтобы положить конец кровавой гражданской войне, нужен был человек, которого приняли бы оба враждующих стана, а главное, признал своим государем народ. Им стал Михаил Романов. Он унаследовал от отца и деда популярное в стране имя. Отец Михаила Филарет томился в польском плену. В народе его почитали как мученика за православную веру. Михаил разделил все тяготы, выпавшие на долю семьи. Детство он провел в изгнании и ссылке. Юность он встретил в осажденном Кремле. Но это нисколько не скомпрометировало Михаила ввиду его несовершеннолетия. Решающее значение для народа имело то обстоятельство, что Михаил в качестве племянника царя Федора представлял законную династию, счастливо правившую Россией триста лет.
В Москве был созван Земский собор, включавший представителей дворянства, городов и некоторых крестьянских волостей. Собор отверг предложение об избрании на трон Михаила, после чего сторонники Романова вышли к народу на Красную площадь. Стремясь помешать избранию Михаила, члены собора пригласили в Москву главных бояр, ранее высланных в провинцию. Бояре, включая дядю претендента, решительно воспротивились избранию Михаила. Тогда чернь и казаки ворвались в Кремль и осадили дворы Трубецкого и Пожарского, требуя немедленного избрания царя. 21 февраля 1613 г. Земский собор объявил царем Михаила Романова. Призрачная популярность угасшей династии вынесла наверх ничем не примечательного человека, спутав расчеты и прогнозы земского руководства. Избрание новой династии приостановило развал государства и создало предпосылки для преодоления состояния анархии и смуты в стране.
В течение нескольких лет царь Михаил пытался изгнать поляков и шведов с захваченных ими русских земель, но его полки терпели поражение. Тогда, используя посредничество англичан, Москва начала мирные переговоры со Швецией. В 1617 г. в деревне Столбово на границе был подписан договор о «вечном мире» между Россией и Швецией. Шведы вернули России Новгород, но удержали все течение реки Невы и Карелию.
Осенью 1618 г. царь Владислав подступил к Москве и пытался штурмовать город, намереваясь силой вернуть себе царство. Штурм не удался, и в конце 1618 г. Россия и Речь Посполитая заключили соглашение о четырнадцатилетнем перемирии. Россия лишилась Смоленска, Чернигова и тридцати других городов. Новая граница проходила на ближних подступах к Москве. Король Сигизмунд III посеял семена новой войны.
В конце XVI в. культурная жизнь России оживилась. Учреждение патриаршества послужило стимулом для развития книгопечатания на Руси. В 1589–1610 гг. Андроник Невежа, а затем его сын Иван издали 10 книг. Невзирая на бедствия Смутного времени, печатание книг в России с начала XVII в. практически стало непрерывным, чего не было в предыдущем столетии.
Подобно Ивану IV, Борис Годунов сознавал, сколь необходимы России торговые и культурные связи со странами Западной Европы, и деятельно хлопотал о расширении таких связей. В царствование Бориса в Москве возникли проекты развития просвещения в России. По свидетельству современников, Борис Годунов лелеял планы учреждения в Москве университета и школ, в которых преподавали бы ученые, приглашенные из-за рубежа. По словам Конрада Буссова, Годунов предполагал выписать знающих людей из всех главнейших европейских стран — Англии, Германии, Испании, Италии, Франции, с тем чтобы с их помощью наладить преподавание в Москве и обучить русских людей всем основным европейским языкам. Отпуская за рубеж разного рода иноземцев, царь нередко поручал им приискивать за границей ученых людей, согласных поехать в Москву.
Приглашая иностранных специалистов в Россию, Борис использовал методы личной дипломатии. Он прибегал к посредничеству частных лиц и редко вел переговоры с западными властями. Впрочем, власти пограничных с Россией государств, опасаясь усиления ее военного могущества, часто чинили помехи мастерам, пытавшимся пробраться в Москву. Даже медики, следовавшие в Россию, вынуждены были выдавать себя за купцов, оставлять на родине медицинские книги, опасаясь разоблачения на границе.
Внутри России проекты учреждения университета и приглашения западных ученых неизменно наталкивались на сопротивление духовенства. Руководство православной церкви упорно не желало допустить в Москву иноверных ученых. По словам современников, монахи говорили, что земля Русская велика и обширна и ныне едина в вере, в обычаях и в речи; если же появятся иные языки, кроме родного, то в стране возникнут распри и раздоры.
В конечном итоге попытки Годунова привлечь в Россию большое число западных специалистов не увенчались успехом. Немалую роль в этом сыграли финансовые трудности, вызванные трехлетним неурожаем. Затратив на борьбу с голодом огромные суммы, казна не смогла выделить средства для осуществления проектов развития просвещения. Не имея возможности воспользоваться услугами видных западных ученых, московские власти в ряде случаев довольствовались приглашением студентов из западноевропейских университетов.
С первых лет царствования Бориса в правительственных кругах обсуждались проекты посылки на Запад русских студентов. В 1600 г. при обсуждении проекта унии России и Речи Посполитой польские дипломаты предложили включить в договор следующий пункт: «Свободно посылать в обе стороны для обучения юношей, как московитов к нам, так и наших в Москву». В ходе переговоров русские выразили согласие на то, чтобы после заключения договора разрешить русским посылать детей в Речь Посполитую «в службу и в науку».
В связи с развитием русско-английских торговых и дипломатических отношений возник замысел обмена учащимися с целью подготовки знающих переводчиков. План был осуществлен благодаря усилиям Д. Мерика, агента торговой компании. В 1600 г. в Лондон с Мериком выехали двое иностранных студентов, обучавшихся русскому языку в Москве. Через два года русские власти направили в Англию четырех русских студентов «для науки розных языков и грамотам». То были дети боярские из дьяческих семей: Никифор Алферьев сын Григорьев, Софон Михайлов сын Кожухов, Казарин Давыдов, Федор Семенов Костомаров. Московские приказные люди принадлежали к наиболее образованной части русского общества. Царь Борис сам представил Мерику русских юношей и просил королеву, чтобы им позволено было получить образование и при этом сохранить свою веру. Мерик согласился взять на себя «заботу об их воспитании». Личное обращение царя к королеве возымело действие. В Лондоне студентам из Москвы был оказан наилучший прием, Осенью 1602 г. Д. Чемберлен сообщил, что прибывшие юноши будут обучаться английскому языку и латыни и с этой целью их предполагается определить в различные школы: Винчестер, Итон, Кембридж и Оксфорд. Перед русскими «робятками» открылись двери лучших учебных заведений Англии. Год спустя московское правительство решило направить за рубеж вторую группу учащихся. На этот раз местом обучения была выбрана Германия.
Судьба русских студентов за рубежом сложилась неудачно. В России наступила Смута. Борис Годунов умер, и царская казна перестала отпускать средства на содержание студентов за границей. Заброшенные на чужбину «робятки» вынуждены были искать свои пути в жизни. Немногим довелось вернуться на родину. Среди них был Игнатий Алексеев сын Кучкин, посланный для обучения в Вену и Любек. По возвращении в Москву он рассказал о себе, что «в учении он был в Цесарской земле и в Любках восемь лет, и… во 119 (1610–1611) году поехал из Цесарской земли, научась языку и грамоте, опять к Москве, и на море-де его переняли ис Колывани (Таллина) свейские люди». С большим трудом Кучкину удалось освободиться из шведского плена и вернуться в Россию.