Страница 9 из 59
— Тот совсем другое дело. Ему палец в рот не клади — жаден до жизни.
— Понимаете, Игорь умер, вернее, убит.
Она надолго замолчала и переменила тон.
— Знаешь, ты меня не удивил. Я где-то такое предчувствовала: сгорит парень — по проволоке ходит. Мы, женщины, не задумываемся, откуда у мужчин деньги, которые они на нас тратят. Только Игорь все стандарты перешел. Инга тут виновата, с жиру баба бесилась.
— Эля, скажите, пока вы были вместе на юге, вы ничего подозрительного не замечали?
— Да нет, пожалуй. Слишком мало с ними была. Нервничали они. Какого-то грузина найти не могли. Даже в Гагру к нему ездили.
— А Валентин мог… Игоря…
— Исключено.
— И последнее: этот человек вам знаком?
Я вытащил фотографию и ткнул пальцем на смеющегося.
— Видела только раз. С какой-то толстухой. Сразу поняла — не мужчина, таких за километр вижу и терпеть не могу. Слова с ним не сказала.
Прощание с Элей получилось поспешным, очень похожим на побег. В ее глазах я заметил насмешку, но мне уже было не до того.
По всему при расследовании я упустил одно очень важное обстоятельство и, чтобы убедиться в этом, отправился в ГАИ Петроградского района. По карточке на машину ЛЕГ 24-45 она должна находиться в своем гараже. В одежде убитого ключа от гаража не было, у сторожа запасного тоже не оказалось, пришлось ломать замок. Гараж был пуст, запасные части и инструменты аккуратно лежали на полках, везде виднелась пыль — ничего иного я и не ожидал. Если дальше будет так, как мне видится, то многое скоро станет на свои места.
Я вернулся на работу и взялся за телефон. Это одно из основных наших орудий производства. Я учился у людей, которые чудеса могли делать при его помощи, и кое-что умею теперь сам. Уже через пять минут узнаю, что четырнадцатого ноября сего года в первой нотариальной конторе на Невском проспекте Игорем Игнатьевым жителю Грузинской ССР Резо Комушадзе выдана доверенность на право пользования автомашиной «Волга» на трехлетний срок. Из практики давно известно, что выдача доверенности на длительное пользование автомашиной есть не что иное, как скрытая форма продажи ее.
Значит, у Игоря к моменту выдачи доверенности, то есть в 15 часов 14 ноября, при себе было много денег. Через десять часов Игорь был мертв, а деньги исчезли, и наиболее достоверной версией представляется убийство с целью ограбления. Собственно, уже есть о чем докладывать начальству, но я решил проверить еще одну свою догадку, и снова мне на помощь пришел всемогущий телефон. Я узнал, что ночь с 14 на 15 ноября Резо Комушадзе провел в гостинице «Астория», номер 413.
Впервые я попал в «Асторию», хотя побывал уже во многих гостиницах в разных городах страны, и не разочаровался. Мне она понравилась тишиной, уютом, неспешностью и отлаженностью здешней жизни и еще чем-то неуловимым, что есть в старых фильмах, когда люди были увереннее, спокойнее, доброжелательнее. Чувствовалось, что за многие годы здесь ничего не изменилось. Лифт был старомодный, отделанный под красное дерево, с внимательной лифтершей, торгующей иллюстрированными журналами; медные ключи от номеров большие, обслуживающий персонал ненавязчивый и приветливый. Понравился мне и зал ресторана, затемненный и в дневное время, с зеленоватым светом и приглушенной музыкой.
Когда я вошел, в вестибюле было многолюдно. Сбившиеся в кучки иностранцы ждали гидов для поездки по городу, швейцары вносили и выносили большие разноцветные чемоданы. Главный администратор привычно отослал меня к дежурной по этажу, та — к горничной. Последняя запомнила пребывание Резо по большому количеству грязной посуды, оставшейся после устроенного в номере праздника. Сейчас номер был не занят, и мне захотелось осмотреть его. Обычный люкс с просторной приемной и большой комнатой, где место для сна отделено портьерой. В центре комнаты — журнальный столик, на нем ваза с увядшей хризантемой, два кресла, тумба с телефоном. Я сел на стул у письменного стола. Через окно видна Исаакиевская площадь. На столе оказалась красиво отпечатанная карточка с телефонами «Астории». Я нашел телефон ресторана и попросил метрдотеля выяснить, кто именно 13 ноября исполнял заказ Резо. Официантка Лиля Тимофеева оказалась на месте, и я попросил ее зайти в номер.
Лиля, миловидная блондинка с пышными волосами, ясно помнила этот день. Вечером в ресторан позвонил мужчина и попросил принести в 413-й номер все лучшее, что есть в ресторане. Она старалась выполнить заказ и потому замешкалась. Мужчина позвонил снова и попросил поторопиться. Лиля привезла все в номер в десять часов вечера. Хорошо помнит троих посторонних мужчин, один из них грузин, и девушку. Лиц присутствовавших она не запомнила. Поглядев на фото Валентина и Игоря, Лиля не могла с уверенностью сказать, что именно они были в тот вечер в номере.
Делать мне в гостинице больше нечего, и я поехал с докладом к начальнику. Он у меня молодой, во всяком случае, гораздо моложе меня. Банально, но так оно и есть: далеко не каждый, даже ноги сносивший и зубы проевший, оперативник может быть начальником. Что касается моего, то он как раз на своем месте. Умеет ладить с подчиненными, подчас более старшими и опытными, чем он сам; никогда не мешает, если видит, что ты на верном пути, и не дает советов, когда их не просят. Обладает интуицией, которая дороже опыта, и, наконец, он полностью доверяет тем, с кем работает, — это для меня самое важное. Мне с ним легко работать, ему со мной, кажется, тоже.
Принял он мое сообщение, естественно, хорошо — появился наконец человек, от которого можно узнать многое, если не все. Он не сказал, как, на его взгляд, действовать лучше, но и без того ясно, что нужно снова лететь и снова мне. Есть еще неведомо куда пропавший Валентин, но его поисками будет заниматься оперативная группа. Мой же путь на юг. Мне довелось много поездить по стране в отпусках и по работе, но не припомню, чтобы так вот приходилось, как в трамвае, мотаться на самолете в Сочи и обратно.
Рейс снова оказался ночным. Самолет был почти заполнен — летели на тренировочный сбор легкоатлеты. Меня всю дорогу не покидала мысль, что эта поездка ненужная, а Резо — звено цепи, на конце которой, как в колодце, пустое ведро.
В Адлере, не заезжая в Сочи, я сел на поезд и поехал прямо в Гагру. Я люблю этот живописный кавказский городок с отличным пляжем, игрушечным герцогским дворцом, изобилием мандаринов и веселым рестораном. Гагра совсем рядом с Сочи, но жизнь здесь иная: здешние отдыхающие в основном народ семейный, в возрасте, они всегда приезжают к одним и тем же хозяевам, и за многие годы между ними складываются почти родственные отношения. Местных жителей, кажется мне, мало волнуют бурные проблемы века: они пьют вино, едят шашлыки, приправленные ткемали и аджикой, сыр «сулгуни», сочную траву кинзу. Они громко говорят, любят хорошо погулять, и не вяжется это райское место с моей ленинградской историей.
Резо Комушадзе оказался владельцем большого каменного дома и обширного мандаринового сада. В момент моего прихода на открытой веранде играли в какую-то настольную игру два черноволосых человека. Я открыл калитку — залаяла собака. Они подняли головы. Я поздоровался — радостно закивали головами. Я спросил Резо Комушадзе.
— Так это я! — счастливо отозвался сидевший слева.
— Я из Ленинграда, приехал к вам по делу.
— Лучшего подарка быть не могло!
Он громко крикнул что-то по-грузински. Бесшумно появилась женщина и поздоровалась со мной. Резо принялся быстро давать ей какие-то указания, кивая в мою сторону. Женщина пропала, но через минуту появилась с маленькой старушкой, и они принялись хлопотать по хозяйству. На столе появились телятина, помидоры, мед, травы и другие плоды благодатной земли, Я всегда теряюсь перед непосредственностью, бесшабашным гостеприимством южан.
— Резо, вы напрасно так беспокоитесь, я ведь по делу.
— Тем более, генацвале, тем более.
Стол уже накрыт, рядом со мной большой костяной рог, в кувшине пенится молодое вино «Изабелла», на разных концах стола бутылки чачи, подоспел и душистый шашлык. Пришли скромные молодые люди из соседних домов. Понеслись берущие за душу тосты за родню, за друзей. Еще очень хвалили Ленинград. Получилось — будто меня ждали, готовились долго и, когда дождались, рады были безмерно. Через час я был приглашен почетным гостем во все окрестные дома.