Страница 41 из 71
Принято считать, что террористические бомбежки городов с целью подавить моральный дух населения начали немцы еще во время Гражданской войны в Испании, разбомбив баскский город Герника. После этого были бомбардировки Варшавы в сентябре 1939 года, налет на Роттердам весной 1940 года и бомбежка Ковентри осенью того же года. В лексикон человечества вошел новый глагол – «ковентрировать». Я понимаю, что дальнейшие рассуждения могут показаться циничными, но немецкую авиацию обвинили не в том, в чем она действительно виновата. Потери во время этих «ужасных» и «террористических» налетов были ничуть не больше, чем в ходе того же самого «воздушного блица» над Англией, более того, в Лондоне погибло гораздо больше людей, чем в Ковентри. И такие налеты не вызывали никаких других чувств, кроме озлобления и желания поквитаться, что англичане и сделали. Как писал СалтыковЩедрин в своей сказке «Медведь на воеводстве»: «Его прислали кровопролитие учинить, а он чижика съел. Тьфу!»
Точно так же неверным является мнение, что первым по-настоящему чудовищным воздушным налетом стало уничтожение британской авиацией Гамбурга летом 1943 года – операция «Гоморра». К сожалению, это трагическое событие произошло гораздо раньше, причем на Восточном фронте. Однако сначала советские, а теперь и российские историки страшно не любят рассказывать о событиях 23 августа 1942 года в Сталинграде. Именно в этот день, а совсем не в ходе последующих многомесячных боев, город был превращен в груду дымящихся развалин, впервые в истории войны всего за один день в результате воздушного налета погибли десятки тысяч мирных жителей.
В этот день танковый корпус генерала фон Витерсгейма, прорвав оборону советских войск, вышел к северным окраинам Сталинграда. В полном соответствии с доктриной поддержки войск ударами с воздуха 4-й Воздушный Флот подверг город массированной бомбардировке: за день его самолеты совершили около 2000 вылетов. Результаты получились совсем не те, на которые рассчитывали немцы. Дело в том, что в это время Сталинград был просто забит беженцами, в городе находилось, по различным оценкам, более 700 тысяч человек, но Сталин лично запретил эвакуацию гражданского населения. Вот она, главная причина, по которой наши так называемые «историки» не любят рассказывать о кровавом преступлении фашистов. Заметьте, эти слова я не беру в кавычки. Председатель городского комитета обороны Чуянов позднее вспоминал, что лично звонил Сталину и доказывал, что нужно убрать из города лишних людей, на что получил холодный ответ: «Эвакуация – это паника. Мы паники не допустим». Так что господин Исаев сознательно лжет, когда рассказывает об эвакуации жителей города. Скот – да, перевозили за Волгу, людей – нет. Вообще в книге А. Исаева «Сталинград», изданной в 2008 году, вы не найдете ни одного слова о бомбардировке 23 августа.
Город жил обычной жизнью, работали магазины, детские сады. Но в 15.18 прозвучал сигнал воздушной тревоги. Предоставим слово Алексею Чуянову:«И сразу над центральной частью города появляются сотни тяжелых бомбардировщиков гитлеровцев. Одна волна сменяет другую. Наши истребители мужественно бросаются в бой, но их слишком мало. Зенитные батареи подавлены. Немцы методически сбрасывают то зажигательные, то тяжелые фугасные бомбы. Кромешный ад. Дым пожарищ застилает полуденное солнце. Взрывы страшной силы сотрясают воздух. Горят жилые кварталы, рушатся, как карточные, здания школ, превращенные в госпитали, культурно-бытовые учреждения. Отовсюду доносятся стоны, крики раненых. Смерть разит людей в квартирах, подвалах, магазинах, на работе, на улицах. Кто уцелел, ищет спасения в щелях. А с почерневшего от дыма неба продолжают сыпаться бомбы. Все основные коммуникации города – водопровод, электросеть, телеграф и телефонные линии – выведены из строя».
Более внятных описаний происходившего найти не удалось, но, судя по всему, в этот день впервые в результате бомбардировки возник огненный шторм, явление, которое и было основной причиной гибели людей во время подобных налетов, хотя точно утверждать этого нельзя, так как мы не располагаем достоверными описаниями этих событий. Он образуется, когда возникшие разрозненные очаги пожаров объединяются в один огромный костер. Воздух над ним нагревается, его плотность уменьшается, и он поднимается вверх. Снизу на его место поступают холодные массы воздуха с периферии. Прибывший воздух тоже нагревается. Подсос кислорода действует как кузнечные мехи. Образуются устойчивые центростремительные направленные потоки, ввинчивающиеся против часовой стрелки от земли на высоту до пяти километров, возникает эффект дымовой трубы. Напор плазмы достигает ураганных скоростей. Температура подскакивает до 600 градусов, все горит или плавится. Немцы явно на это не рассчитывали и зажигательные бомбы хотя и применяли, но ограниченно. Увы, теплая, безветренная погода – одно из главных условий возникновения огненного шторма – очень характерна для Южного Приволжья.
В результате в огненном аду погибло от 42 до 46 тысяч человек, более 50 тысяч получили ранения и ожоги, было разрушено от 60 до 80 процентов жилых зданий. Это потери, вполне сопоставимые с потерями при бомбежках Дрездена и Токио, но если о последних знает весь мир, об уничтожении Сталинграда не знают даже в России. День памяти жертв 23 августа так и остается событием городского масштаба.Лишь на следующий день началась частичная эвакуация населения. По словам военного историка, директора Музея-панорамы «Сталинградская битва» Бориса Усика, за один день за Волгу отправили 300 тысяч человек, остальным предстояло остаться и погибнуть в городе. Сталинградские историки полагают, что всего за период битвы погибло около 220 тысяч жителей города. Но вокруг этой цифры также царит заговор молчания.
Королевские ВВС, точнее их Бомбардировочное Командование, обратились к налетам на немецкие города после того, как продемонстрировали свою полнейшую неспособность бороться с хорошо защищенными промышленными объектами на территории страны. Новому главе Бомбардировочного Командования маршалу Харрису требовалась победа, и он решил найти ее там, где сопротивление будет наименьшим. Вместе со своим начальником штаба вице-маршалом авиации Сондби он предложил бросить все имеющиеся бомбардировщики для атаки одного крупного немецкого города. Они вытащили на свет обветшавшие постулаты Джулио Дуэ, утверждая, будто политический и моральный эффект будет колоссальным, хотя на самом деле пытались спасти свою вотчину – стратегическую авиацию, которая до сих пор, несмотря на огромные расходы и усилия, так и не совершила ничего достойного. Если же вспомнить, что в результате бомбардировок английских городов, которые сопровождались многочисленными жертвами, немцы ничего не достигли, приходится признать, что Харрис и Сондби изначально планировали массовое убийство мирного населения, но почему-то ни того, ни другого военными преступниками не назвали.
В общем, Бомбардировочное Командование стремительно двигалось к так называемым «рейдам 1000 бомбардировщиков», которые можно было бы назвать квинтэссенцией доктрины Дуэ, если бы они хоть наполовину оправдали возлагавшиеся на них надежды. А после проведенной инвентаризации выяснилось, что 1000 бомбардировщиков никак набрать не получается. В распоряжении Харриса к весне 1942 года имелись 16 эскадрилий «веллингтонов», 6 – «галифаксов» и6– «Ланкастеров», 5 – «стирлингов»,2—«манчестеров» и 2– «хэмпденов», то есть настоящая сборная солянка общей численностью около 400 самолетов. При этом сразу возник вопрос: удастся ли направить к одной цели хотя бы эти самолеты? Имелась система наведения по радиолучу, которую использовали немцы, но полной уверенности не было. При этом английское командование приняло важное решение – постараться одновременно сосредоточить над целью максимальное количество самолетов, чтобы массированным ударом прорвать ПВО противника, сознательно пойдя на риск столкновений в воздухе. В этом заключалось принципиальное отличие английской доктрины от немецкой, которая не допускала ничего подобного.