Страница 57 из 61
Называя себя правыми и консерваторами, свободовцы, подобно национал-социалистам Германии или фашистам Италии в начале становления этих движений, активно используют левую и даже революционную риторику, посылая проклятия олигархам и бюрократам. Вместе с тем они позиционируют себя как государственники-тоталитаристы, которые научат всех «правильно жить», а также пропишут женщинам, когда им делать аборты, а когда нет. Интересно, что Гитлер и Сталин как противники абортов внедрили уголовную ответственность за их проведение и для врачей, и для пациенток. Христианские церкви, хотя морально осуждают аборты, не сажают за них в тюрьму.
Пример с абортами является весьма показательным для определения «Свободы» на политической шкале, так как затрагивает фундаментальные права человека. Можно по-разному относиться к абортам, но это личное право выбора женщины, которая обычно идет на них не от хорошей жизни. В животном мире самка иногда уничтожает приплод, когда понимает, что не сможет его выкормить. Массовые аборты — явление современной «цивилизации», в традиционном обществе они никогда не были распространены.
Итак, аборты — это грех современной европейской цивилизации, которая выросла из христианства. Поскольку церковь не в состоянии исправить этот грех и современную цивилизацию в целом, то единственное, что остается церковным иерархам, — морально осуждать аборты. Так поступают христиане-демократы, не нарушая тем элементарных прав человека, оставленного без выбора социальными условиями жизни. Авторитаристы всех сортов, как светские, так и церковные (а свободовцы обычно позиционируют себя «добрыми христианами»), лишают человека права решать свою судьбу не из каких-то «высоких» нравственных побуждений, а на основе простого утверждения, что аборт — это убийство человека. Если принять эти утверждения, то использование контрацептивов или презервативов, как и мастурбацию, следует также признать убийством.
Свободовцы, записав в Программе «светлую цель»: «Приравнять в уголовном законодательстве незаконное осуществление абортов к покушению на убийство» (Раздел III, пункт 3), — о презервативах и прочем стыдливо промолчали. Авторы Программы не дураки и, конечно, не хотели стать объектом всеобщей насмешки, объявляя войну презервативам. Услышав такое, только что собранная партия может с хохотом разбежаться. «Законные случаи» для аборта, по «конституции» Тягнибока и Фарион, — это «медицинские показания» и доказаное в суде изнасилование. Как взять с насильника нотариально заверенную справку для суда, умница Фарион не объясняет. Следует ожидать, что, по «конституции» от «Свободы», число анонимных «изнасилований» стремительно возрастет, и вообще судьям безработица не угрожает.
Подобно Гитлеру и Сталину, «Свобода» хочет объявить войну гинекологам и женщинам именно из меркантильных соображений. Оба диктатора «по-государственному» смотрели на женщину как на детородную машину. Сама она, как и ее «продукция», являются собственностью государства. Обоим были нужны рабочие руки и пушечное мясо для осуществления собственных геополитических планов, а потому учет и контроль за выпуском «продукции» налаживали непосредственно «на месте», чтобы не было «утечки кадров». «Свобода» на тех же основаниях провозглашает аборт уголовным преступлением, ссылаясь на демографический кризис в Украине: будущие подданные катастрофически быстро исчезают, и вожди рискуют остаться без масс.
Государственно-партийный запрет абортов «Свободой» — это актуальный и очень наглядный пример сущности авторитаризма, под каким бы флагом он ни выступал: коммунизма, национализма, христианства, консерватизма, традиционализма или другим. Обоснование таких авторитарных движений ХХ-ХХ1 вв. строится на идее диктатуры пролетариата. Как ни странно, правые, хотя и богатые, но почему-то дураки и очень редко могут сами что-то придумать. Но со времен раннего христианства они научились использовать социальные изобретения левых, безжалостно искажая их в своих интересах.
Фактически, идеологи «Свободы» заменяют идею диктатуры класса идеей диктатуры нации, свобода которой реализуется через государственное принуждение. Носитель свободы есть партия, которая точно знает, чего всей нации надо. В самой партии это лучше всех знает коллегиальный орган правления — какой-нибудь политсовет или политбюро. В руководящем партийном органе — главный специалист по всем вопросам и «друг физкультурников» — ее лидер. И сам Бандера был лишь бледной копией Сталина и не таким удачливым противником коммунизма, как другой их современник — Йожеф Тисо, правитель Словакии «милостью Гитлера».
Эта организационно-идеологическая схема прочно укоренилась в украинском партстроительстве. Для нашей страны вполне справедлив афоризм Виктора Черномырдина: «Что ни строим — получается КПСС». Все партии построены под вождей, даже «Наша Украина» Ющенко, хотя и собрана была из семи отдельных партий, но до самого последнего момента заискивающе смотрела на вождя. «Свободу» сложно заподозрить в «разгуле» внутрипартийной демократии, даже виртуальной, что была в «Нашей Украине». Ее общефилософские программные установки для этого никаких оснований не дают.
Впрочем, объяснять успех «Свободы» на выборах 2012 г. исключительно социальным запросом на «сильную руку» было бы ошибкой. Причин стремительного роста симпатий избирателей к «Свободе» несколько.
Прежде всего, это очевидный спрос на новые политические силы после семилетки монополии на политической сцене трех «динозавров» — «Партии регионов», БЮТ-«Батькивщины» и «Нашей Украины». На фоне неожиданного успеха «Свободы» большинство аналитиков как-то потеряло из виду партию УДАР, время существования которой почти втрое меньше времени с момента регистрации «Свободы», а количество поданных за нее голосов на 700 тыс. больше. Электоральный успех УДАРа был вполне прогнозируем, но это сравнение не в пользу значительно более опытной «Свободы».
Отчасти отношение к действующим партиям в Украине напоминает ситуацию в Греции, где небольшая левая партия СИРИЗА в том же 2012 году сделала сногсшибательный прыжок, заняв второе место на выборах и незначительно отстав от старой партии либералов «Новая демократия». Причиной успеха СИРИЗА стало аналогичное разочарование масс в трех «динозаврах» греческого политикума — социалистах, либералах и коммунистах, общественный запрос на новые партии и новые идеологии.
Подобный процесс развивается и в Украине, но в несколько других условиях. Как и в Греции, здесь существует общественный запрос на новую левую, социально-ориентированную партию, чему есть три признака. Это заметное влияние на предвыборную программу УДАРа и его кандидатов-мажоритарщиков идей анархизма в их либеральной трактовке, социально-патерналистская ориентация программы «Свободы» и ренессанс КПУ. Признаки полевения украинцев несложно было разглядеть еще в конце 2009 г., анализируя предвыборные программы кандидатов в президенты. Идея пересмотра результатов приватизации под углом восстановления социальной справедливости уже тогда была настолько популярной, что ее включили в программы не только социалист Александр Мороз и коммунист Петр Симоненко, но и Юлия Тимошенко. Ее программа была выдержана в духе левой социал-демократии. Схожие идеи высказывали эпатажный ужгородский мэр Сергей Ратушняк и тогдашний спикер Верховной Рады Владимир Литвин.
Не стоит обманываться наигранной левизной УДАРа и «Свободы», как и стандартными ритуальными фразами КПУ. В реальной жизни все три партии ведут себя совсем иначе. Руководство и партийный аппарат УДАРа по крайней мере на 30 % состоят из бывших членов «Нашей Украины», которая на выборах 2007 года попала в парламент преимущественно за счет флагов вишневого цвета «Народной самообороны» Юрия Луценко. Олесь Доний, ее член, а в прошлом глава «революции на граните», в те времена даже организовывал анархо-ярмарочные фестивали в Гуляй-Поле. Левизны в риторике «Народной самообороны» было хоть отбавляй, но как только партия прошла в парламент, все это куда-то испарилось, и на виду оказалась типичная мелкая партия-фракция из «Нашей Украины».