Первозданная. Дилогия

– К сожалению, я не колдун, – сказал он, – и не знаю, какая тут защита от подслушивания.

– Сейчас будет надежной, – ответила Шайна, быстро установила глушительные чары и присела на ближайший стул.

Рис аб Тырнан немедленно устроился через стол напротив нее и вопросительно произнес:

– Итак, сударыня?

Шайна молча раскрыла папку, взяла только что написанный документ и передала его принцу. Тот взял лист в руки и начал читать:

– «Я, Шайна вер Бри О'Мейнир, официально уполномоченная старейшими сестрами…» так… так… так‑так… так… «объявляю о признании Тир Минеганом существующей по состоянию на 38 линаса 1694 года М. Д. границы между Королевством Леннир и Румнахским Королевством…» Ого! – Он бросил изумленный взгляд на Шайну и продолжил: – «Также Тир Минеган считает необоснованными территориальные претензии Княжества Тинвер к Королевству Леннир и призывает графа Тинверского прекратить вооруженные вторжения своих подданных на суверенную территорию Леннира…» Нет, я просто не могу поверить! – Чтобы убедиться, Рис аб Тырнан еще дважды пробежал глазами текст, а потом опять вперил взгляд в Шайну. – Вот так сюрприз! И что же заставило ваших старейших изменить свое решение?

– Они еще не изменили. Но изменят, когда я сообщу им.

– Простите. Не понял.

– Я подписала это заявление без согласия старейших, – откровенно, без лукавства объяснила Шайна. – Тем не менее формально я не превысила своих полномочий, так как все еще продолжаю выполнять обязанности чрезвычайного представителя Тир Минегана. Старшая сестра Айлиш вер Нив, которая прибыла сегодня, отказалась взять на себя руководство и, скорее всего, уже покинула Кардугал, – поэтому в любом случае ее не следует принимать во внимание. Сразу скажу, что старейшим не очень понравится такой поступок, однако они не станут отзывать заявление и для всего мира сделают вид, что я действовала с их согласия. Так нередко случается: сестры, уполномоченные вести переговоры по тем или иным вопросам, не всегда придерживаются данных им инструкций, а старейшим, чтобы не навредить своей репутации, каждый раз приходится соглашаться с их решениями. Только у меня к вам большая просьба – никому об этом не говорить. Пусть мои последние слова останутся между нами… ну и королем. А для остальных представим это так, как вы сначала и подумали: старейшие сестры изменили свое решение.

– Договорились, – охотно согласился Рис. – Но все‑таки… Я не пойму, зачем вы рискуете навлечь на себя гнев старейших. Вас об этом попросила Эйрин?

– Нет, это целиком моя инициатива. Хотя частично я поступила так ради Эйрин. А в общем, считайте, что я оказала вам услугу. Не королевству, не королю, а лично вам.

Он мгновенно насторожился.

– Очень щедрый жест, сударыня. И чем я смогу отплатить вам? Надеюсь, это мне по силам?

– Безусловно, – подтвердила Шайна, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица. – Просто позвольте Финнеле учиться на Тир Минегане, и мы квиты.

Рис аб Тырнан тоже был не лыком шит и ни жестом, ни взглядом не выказал своей растерянности от такого предложения.

– Значит, – произнес он ровным голосом, – дочь в обмен на ведьминские гарантии нерушимости границ. Должен признать, что для Леннира это неплохая сделка. Я собирался выдать Финнелу за Падрайга аб Миредаха, но это обеспечило бы лишь нейтралитет Ферманаха. Зато ваше заявление… Даже среди южных властителей не найдется такого болвана, который бы отважился открыто выступить против ведьм.

«Ну спроси, зачем я это сделала, – мысленно молила его Шайна. – Только не думай о том, что лезет тебе в голову…»

– Финнела может гордиться собой, – вел дальше Рис. – Она хорошо послужит и семье, и стране. Да и сама получит, что хочет… Гм… А можно поинтересоваться, леди Шайна, чем вызвана такая ваша щедрость?

– Есть три причины, – ответила она, испытывая огромное внутреннее облегчение. – Нет, даже четыре. Во‑первых, ваша дочь очень способная колдунья и станет хорошим приобретением для нашей школы. Мы издавна соревнуемся с Кованхаром за колдуний, и если кованхарские колдуны берут числом, то мы ориентируемся на качество, отыскиваем самых талантливых девушек с высоким магическим потенциалом. Вторая причина заключается в Эйрин. Ей, воспитанной вне Тир Минегана, да еще и в королевской семье, будет очень тяжело в первые три‑четыре года. Как раз столько длится обучение в Абервенской школе для девушек‑колдуний, поэтому в самый трудный для Эйрин период рядом с ней будет Финнела, которая окажет ей поддержку… Впрочем, я полагаю, что в поддержке в первую очередь будет нуждаться Финнела, но одно ее присутствие, необходимость заботиться о ней благотворно отразятся на Эйрин.

– В этом вы правы, – согласился отец Финнелы. – Эйрин сильная девушка, ей не нужно, чтобы кто‑то ее утешал. А вот забота о других действительно придает ей силы… Ну ладно. А какие же две следующие причины?

– Третья касается исключительно меня и старейших сестер. В ней я не совсем уверена, но, наверное, без нее я бы на такое не решилась. Скажу лишь, что в последнее время у меня просто руки чесались выкинуть что‑нибудь им назло, но я не хотела, чтобы это была какая‑то бессмысленная детская пакость. Вот и нашла по‑настоящему серьезный повод. Ну а четвертая причина связана с самой Финнелой. Я подозреваю, что ваша дочь задумала убежать из дому, и…

Шайна не договорила, так как ее прервал громкий смех Риса аб Тырнана. Через несколько секунд он овладел собой и сказал:

– Извините, я просто не смог сдержаться. Вижу, эта маленькая пройдоха обвела вас вокруг пальца. Когда нужно, она может быть такой искренней и убедительной – настоящий бесенок… Но я знаю ее пятнадцать с половиной лет и могу вас уверить, что она никогда так не поступит. Для этого ей не хватит решимости и самостоятельности.

– Вы знаете Финнелу как свою дочь, – стояла на своем Шайна. – И это мешает вам видеть в ней колдунью. А я росла на Тир Минегане, часто общалась с девушками, которые учились в колдовской школе, поэтому видела, как разительно они меняются с обретением силы. Эта сила придает им и решительности, и самостоятельности, делает их уверенными в себе женщинами, которые не отступают перед трудностями, а ищут пути их решения. Что касается Финнелы, то она с детства привыкла получать все, чего пожелает, и эта черта ее характера никуда не денется, а только трансформируется под новые обстоятельства. Вы правы, сейчас она еще не готова к решительным действиям, а просто ноет, жалуется и угрожает возможным побегом. Но уже начала его планировать, а это – признак того, что с ней происходят упомянутые мной изменения. Мы можем только догадываться, что произойдет через месяц‑другой.

– Ну не знаю, не знаю, – задумчиво сказал Рис. – И в любом случае – теперь это не имеет значения. Даже если бы пришлось силой тащить Финнелу до самого Тир Минегана… – Он осекся. – Скажите‑ка, леди Шайна, почему вы пришли ко мне с уже подписанным документом? Хотели просто произвести впечатление? Или все‑таки были уверены, что я соглашусь?

– Я нисколько не сомневалась в вашем согласии, – ответила Шайна. – У меня была возможность убедиться, что государственные интересы вы ставите превыше личных. Учитывая разницу в возрасте между вами и королем, вы имели все шансы как минимум десять лет носить корону, но без колебаний отказались от нее, ибо так будет лучше для Леннира. Поэтому судьба Финнелы была решена еще тогда, когда я решилась отступить от инструкций старейших и дать вам гарантии нерушимости границы. И если бы я вам сказала, что помогаю Финнеле по другой причине, сугубо личной, которая, возможно, приходила вам в голову, вы бы все равно согласились.

Крепко стиснув губы, Рис аб Тырнан кивнул.

Глава VII

ДИННЕШИ