Первозданная. Дилогия

– Твой расчет был очевиден, Айлиш, – сухо сказала Шайна. – И он оправдался. Наши родители, эти самоотверженные люди, сразу поняли, что огласка истории о твоем загадочном исчезновении в первую очередь навредит Бренану, которому ты помогла родиться, поэтому все скрыли. А ты спокойно села со мной на корабль и отплыла на Абрад, и думать забыв о моем брате.

– Это неправда! Я постоянно думала о нем. Хотела вернуться за ним… но не смогла себя заставить, не смогла преодолеть своего страха. Умоляла старейших отправить кого‑то другого, но они отказали. Их все устраивало.

– А почему не доверилась подругам? Почему не попросила их о помощи? – Порывистым жестом Шайна остановила Айриш, которая собиралась было ответить. – Это риторический вопрос, я уже и сама догадалась. Ты оправдывала свое молчание приказом старейших, но на самом деле не хотела признавать перед кем‑либо из сестер, что тебя так напугал Лахлин. Боялась рассказать о своем страхе, и из‑за твоего малодушия мой брат шестнадцать лет провел в том аду.

С этими словами она повернулась к ней спиной, придвинула к себе исписанные листы с отчетом и стерла предложение, в котором говорилось о передаче полномочий. Айлиш вер Нив медленно поднялась с кресла.

– Ну, мне уже пора ехать…

– Счастливого пути, – ответила Шайна не оглянувшись.

Айлиш двинулась к дверям, но на полдороге остановилась:

– Я все‑таки твоя старшая сестра, Шайна, и должна сделать тебе замечание. В коридоре я встретила принцессу Финнелу, и у меня сложилось впечатление, что она шла к тебе. А еще утром я заметила на ней устаревший след от чар желания – и узнала твой почерк. Эти чары ты наслала аккуратно, и я не думаю, что их разглядели Этне и Мораг, не говоря уже о местном колдуне. Но все равно ты играешь с огнем. Такое поведение недопустимо для…

– Старшая сестра! – жестко сказала Шайна. Она и сейчас не стала оборачиваться, не желая показывать румянец гнева на своих щеках, который Айлиш могла ошибочно истолковать как признание вины. – Может быть, ты хорошо знаешь мой почерк в магии, но, похоже, плохо знаешь меня. Да, я наслала на Финнелу чары желания. Кстати, Этне заметила их, но не стала подозревать меня в попытке соблазнить девушку, а сразу разгадала мои намерения. У Финнелы выдающийся колдовской дар, но она типичная принцесса – избалованная, капризная, не приученная преодолевать трудности. Мне стало жаль, что она впустую растрачивает свой незаурядный талант, и я решила легонько, совсем чуть‑чуть подтолкнуть ее. Реакция оказалась неожиданно сильной, потому что на самом деле Финнела очень хотела стать колдуньей, но скрывала от себя это желание, потакая своей лени. Теперь тебе все понятно?

– Да, Шайна. Извини.

Айлиш вышла из комнаты, а Шайна, уняв свою злость, начала дописывать отчет, в котором с чувством глубокого удовлетворения указала, что старшая сестра Айлиш вер Нив, пробыв в Кардугале полдня, отправилась дальше по своим делам. Когда уже поставила свою подпись и собиралась отправить отчет по назначению, в дверь кто‑то нерешительно постучал.

Мгновенно определив личность поздней посетительницы, Шайна встала со стула, подошла к двери и впустила внутрь Финнелу. На девушке было простенькое платьице, из‑под которого выглядывала ночная рубашка, и такие же простые туфли, а ее белокурые волосы были зачесаны поспешно и как попало. Васильковые глаза растерянно забегали по комнате, ненадолго задержались на письменном столе с бумагами, а потом обратились на Шайну. В них явственно чувствовалась немая мольба.

– Проходи, дорогая, – пригласила Шайна. – Садись.

Финнела молча устроилась в кресле, где до этого сидела сестра Айлиш, и стала нервно мять пальцы. Шайна придвинула к ней стул и опустилась на него.

– Ну? – спросила она. – Почему тебе не спится?

– Я… – Девушка глубоко вдохнула и скороговоркой выпалила: – Я хочу на Тир Минеган, учиться в вашей школе для колдуний.

«Вот и получай! – промелькнуло в голове у Шайны. – Доигралась‑таки с чарами желания…»

– А ты говорила об этом с родителями?

– Ну… в общем, да.

– И что же они?

– Мама не возражает, а отец… он против. – Финнела крепко схватила мизинец и так сильно выгнула его, что тот, казалось, вот‑вот сломается. – Он хочет, чтобы я поскорее вышла замуж, а я… я хочу учиться магии. У самых лучших учителей. А мастер Иган… он сам сказал, что плохо умеет обучать, это не его призвание. Другие же учителя, которых можно пригласить к нам, они… ну, это, потенциально слабее меня. От них я не научусь так, как положено.

Шайна быстро сплела вокруг девушки магическую сеть и проверила ее на наличие остаточного действия чар желания. Ни малейшего отголоска не получила – чары действительно были слабенькими, они уже давно исчерпали себя, а нынешнее стремление Финнелы углублять и расширять свои знания принадлежало исключительно ей самой. Больше месяца тому назад Шайна лишь запустила цепную реакцию, бросила маленький камешек, который привел к сходу снежной лавины.

Финнела была уже достаточно обучена, чтобы ощутить эти манипуляции. Но она целиком доверяла Шайне, поэтому не отпрянула, не пыталась препятствовать ей, а только спросила:

– Что ты делаешь?

Шайна не хотела лгать, но и всей правды сказать не могла, так что ограничилась полуправдой:

– Проверяю, сама ты этого хочешь или кто‑то заставил тебя захотеть.

– Нет, я сама, – уверенно сказала Финнела. – Это точно.

– Да уж, – согласилась Шайна, убрав магическую сеть. – Точно.

– Я совсем не дурочка, – продолжала девушка. – Я умная, только ленивая. Но магия такая захватывающая, что я забываю о своей лени. Впервые в жизни я нашла себе действительно серьезное дело, которое меня интересует, а отец… – Она порывисто схватила Шайну за руку. – Пожалуйста, поговори с ним, очень тебя прошу!

– И что я ему скажу? Как смогу я, посторонний человек, убедить его, если он отказал родной дочери?

– Но ты же ведьма, ты авторитетная, он должен прислушаться к твоим словам, – настаивала Финнела. – Объясни ему, что по‑настоящему обученная колдунья принесет много пользы нашему роду. Что выдать меня за Падрайга – самое простое, но не лучшее решение. Фактически от этого выиграет один только Ферманах, а выгода для Леннира будет минимальной. Теперь, когда Эйрин стала ведьмой, мой брак уже никак не повлияет на наши позиции в конфликте с Тинвером. Ферманах и без того больше не станет заигрывать с тинверцами, он будет сохранять строгий нейтралитет. Ничего не изменится и в том случае, если я выйду за Падрайга. Леннир все равно не сможет рассчитывать на реальную помощь с его стороны.

– О! – изумленно посмотрела на нее Шайна. – Ты сама до этого дошла?

– Да нет, куда уж мне. Это Логан рассказал о своем разговоре с дядей Келлахом. А еще дядя говорил ему, что лучше всего было оставить меня в Леннире и выдать замуж за старшего сына одного из местных лордов. Мол, это стало бы для графа Тинверского дополнительным стимулом начать мирные переговоры: одна принцесса – ведьма на Тир Минегане, вторая – колдунья в Кардугале.

– Тогда обратись к королю. Попроси его поговорить с твоим отцом.

Финнела как‑то неуверенно пожала плечами:

– Я уже думала об этом. Наверное, ему понравится идея, что Эйрин не будет на Тир Минегане одна, что с ней останусь я. Но он не станет давить на отца, оставит это на его усмотрение. А отец… – Девушка смущенно потупилась. – Думаю, больше всего он боится, что ведьмы меня… развратят.

Шайне пришлось приложить значительные усилия, чтобы и самой не смутиться.

– Вот видишь, Финнела, – сказала она. – Мое вмешательство тебе ничем не поможет, только навредит. Если я попрошу твоего отца опустить тебя на учебу в Тир Миннеган, он, чего доброго, решит, что я просто положила на тебя глаз.

– Но ведь это не так! Объясни ему. Расскажи, что таких ведьм мало, не больше, чем среди обычных женщин. Кроме того, меня в вашей школе будут учить не ведьмы, а колдуньи.