Страница 71 из 301
Блэкстоун сидел крепко вцепившись когтями в седло и пыхтел, словно паровоз, разводящий пары. Бедолага, видимо, съел большую часть тиранозавра и раздулся, как беременный индюк. Черные перья ворона-гаруда были перепачканы кровью и жиром, слиплись и представляли из себя невероятно тошнотворное зрелище, но зато Блэкстоун был сыт и доволен. Смотреть на своего чернокрылого друга без содрогания я не мог, но не сажать же его в ванну.
Незаметно для ворона я выпустил из Кольца Творения слабый лучик, коснулся им Блэкстоуна и уже через мгновение он не мог даже трепыхнуться, связанный голубым коконом. Зато когда я освободил его, он блестел, как отлично начищенный офицерской женой хромовый сапог. Поскольку перемены касались только внешнего вида ворона-гаруда, но не его физического состояния, я попросил Хлопушу перенести обкормленную птицу в нашу столовую и предложить ему выпивки, а сам вскочил в седло.
Прежде, чем отправиться на прогулку, я подозвал к себе Уриэля и поделился с ним своими планами на самое ближайшее время, которые касались магии, медицины и геронтологии. Не дожидаясь того момента, когда ангел окончательно придет в себя от услышанного, я хлопнул его по плечу и повернул своего коня в сторону дороги, по которой мы въехали в Микены несколько дней назад. После того, как я нос к носу столкнулся со смертью, я понял особую ценность здоровья и молодости и теперь остановить меня можно было только целым стадом вконец оборзевших тиранозавров.
Мальчик заржал громко и торжествующе, когда я поднял его на дыбы и рванул с места в карьер. Промчавшись через всю поляну и вылетев за околицу Микен, я увидел, как сатиры, их подруги и детишки толпами возвращаются к родным очагам. В моей голове уже полностью созрел новый, совершенно дикий и невероятный план, как мне окончательно расшевелить жизнь в этом сонном городишке и я галопом понесся по лесу в тут сторону, откуда мы приехали. За своей спиной я услышал конский топот, но придерживать Мальчика не стал, хотя и сразу догадывался, кто это мог быть.
Лаура нагнала меня, когда я уже был километрах в пятнадцати от Микен и вскоре мы скакали бок о бок в зеленых сумерках леса. Девушка молчала, но по её сияющему лицу можно было легко догадаться, что она счастлива. Она не спрашивала меня о том, куда я направляюсь и зачем, а я не торопился раскрывать ей своих намерений. Вскоре мы уже были на опушке леса и вновь увидели солнечный свет. Солнце уже опускалось к горизонту и в его ярких лучах с самой высокой точки плато передо мной раскрывался это огромный и удивительный волшебный мир - Парадиз Ланд.
Не все в этом мире мне нравилось, как и далеко не все было мне по силам, но на некоторые вещи я все-таки мог повлиять. Остановив Мальчика, я выбросил впереди себя голубой луч, раскинул его широким веером и в считанные минуты выполол все заросли супер-ежевики, а заодно обезвредил все опасные ловушки, хитроумно устроенные этими трудолюбивыми ревнивцами, сатирами. Перед тем, как обрадовать жителей Микен, я хотел сделать Драконов лес полностью открытым для посещений.
Раз и навсегда разобравшись с оборонительными укреплениями сатиров, я снова пустил Мальчика в галоп и помчался к тому месту, откуда начиналась тропа, ведущая на плато Драконова леса. По пути я обрушил вниз все камни, надеясь на то, что никто не поднимался в этот момент по ней наверх. Через несколько минут к нам присоединился Уриэль, для которого добраться сюда по воздуху, было делом нескольких минут. Паря над моей головой, он сказал:
- Мессир, тебе крупно повезло. Никто не поднимался по тропе и ты не наделал беды, но в некоторых местах она стала совершенно непроходимой.
- Ничего, Ури, сейчас я все приведу в порядок, а ты слетай на Красный холм и скажи кентаврам, которые оттуда наблюдают за нами, что я приглашаю их завтра в Микены на большой праздник. Пусть непременно прихватят с собой всех больных и немощных, а заодно и того вредного старца Антиноя, которому я так благодарен за его трактат.
С громким смехом ангел взлетел в небо, а я подъехал к самому краю плато и посветил голубым лучом на дно пропасти, в то место, где некогда был брод. Собирая камни лучом, я в полчаса возвел там отличный широкий мост, который перекинулся через горную реку высокой аркой к самому началу тропы. После этого я превратил голубой луч из отдельного магического мостостроительного отряда в первое райское дорожно-строительное управление и велел Мальчику идти вдоль обрыва быстрым шагом. Заодно я возводил вдоль края плато, мощеный каменными плитами парапет, огражденный красивой балюстрадой, чтобы зеваки не рисковали свалиться вниз.
Тропа превращалась в отличное шоссе шириной в двадцать метров, врезанное в стену под козырек пятидесятиметровой высоты и так же было огорожено от пропасти высоким каменным барьером. По моим расчетам Полифем вполне мог здесь пройти. Через каждые два километра я делал остановку и устраивал просторную площадку для отдыха. Ведь хотя кентавры и являлись магическими существами, они тоже временами могли уставать от крутого подъема. Чтобы шоссе могло использоваться и в темное время суток, я вешал через каждые десять метров на потолке козырька, нависавшего над ним, хрустальные шары, изливавшие день и ночь яркий свет.
Теперь даже ночью по этому широкому шоссе кентавры смогут подниматься в гости к сатирам, ну, а для того, чтобы они стали добрыми друзьями, я придумал еще кое-что очень интересное и оригинальное. Как бы не были ревнивы сатиры, они отнюдь не были глупы и потому наверняка согласятся со всеми моими требованиями, которые я предъявлю им завтра утром. Им просто невозможно будет воспротивиться моему желанию принести в Драконов лес и на Красную гору мир.
Через два с лишним часа все было готово. Уриэль придирчиво осмотрел мое сооружение и, в основном, остался доволен, хотя и посетовал на то, что я сделал шоссе несколько грубовато. Он уже навестил кентавров, которые были поражены масштабом моих работ. На мой вопрос, как там поживают кентавры, Уриэль коротко ответил:
- Мессир, завтра ровно к полудню все кентавры Красного холма и его окрестностей будут в Микенах. Заодно они привезут с собой всех своих старух, Михалыч. Думаю, что именно они тебе и потребуются в первую очередь. Так ведь? Правда тут есть одна маленькая проблема.
Расплывшись в широкой улыбке, я воскликнул:
- Ури, за что я тебя особенно люблю, так это за то, что ты лучше меня знаешь, что я хочу сделать. Ну, и что за проблема возникла у кентавров, Ури?
- Они боятся Полифема. - С улыбкой ответил Уриэль.
Зная, что проблема уже решена, я спросил-таки ангела, чтобы он мог дать мне исчерпывающий ответ:
- Ну, а что Полифем?
Теперь уже ангел расплылся в широчайшей улыбке и весело отрапортовал мне:
- Как всегда, мессир. Парадиз Ланд ни чем не лучше Зазеркалья. Немедленно потребовал выставить ему выпивки и попросил, вдобавок, приставить его к мосту сторожем. Разумеется, он будет теперь взимать со всех за проезд по мосту плату.
Рассмеявшись, я миролюбиво кивнул головой и сказал:
- Ну, что же, Полифем полностью прав. Ведь это в конце концов его территория и где еще ему кормиться, как не на мосту. Ури, а как с выпивкой для этого здоровенного парня?
- Пришлось мне подарить ему пузырь водки, Михалыч, не поить же эту здоровенную орясину коньяком. - С притворным огорчением в голосе, вздохнув, ответил мне ангел.
Спустившись по шоссе вниз на пару километров, что бы убедиться в том, все ли сделано правильной я вопросительно взглянул на Лауру. Девушка осталась довольна моей работой и выразила свое одобрение просто.
- Милорд, это очень хорошая и красивая дорога.
Уриэль взлетел в темнеющее небо, а магические кони мигом вынесли нас на плато. Работа с Камнем Творения взбодрила меня и, проложив напоследок до самого леса прямое и широкое шоссе, мы поскакали обратно в Микены. Для сатиров мои вечерние труды окажутся завтра большим сюрпризом, ведь они, уверовав в мою силу и заботу, даже сняли все свои посты на опушке Драконова леса, а стало быть им пока еще ничего не было известно о переменах.