Страница 178 из 301
Ниэль поставила свой "Харлей" на подножку, села позади Михаила, обняла его за талию, и, прислонившись щекой к его могучей спине, добавила:
- Мессир, прекраснее может быть только одно, сидеть позади такого парня и прижиматься к нему всем телом, а потом остановиться с ним возле такого мотеля, как на той картинке и завалить его на ночь в кровать, чтобы утром подняться и снова ехать с ним на край света. Только это все пустое, мессир, это забава для всех бескрылых созданий.
Насмешливо взглянув на Ниэль, я сотворил большую классную доску, покрытую кремовым пластиком, полдюжины толстых, цветных маркеров и несколькими быстрыми штрихами нарисовал мотоцикл и сидящего на нем ангела в черной косухе с распростертыми крыльями. Повинуясь голубому лучу, выпущенному из Камня Творения, картинка ожила и теперь на кремовом пластике, был изображен ангел Михаил-младший, мчавшийся на мотоцикле "Харлей Давидсон" по небу. Сдернув, наконец, покрывало с тех вещей, которые я сотворил еще до мотоциклов, я стал объяснять ангелам:
- Ребята, тачки я вам уже дал, а теперь хочу дать еще и самую широкую автостраду, - небо Парадиз Ланда! - Увидев, что Михаил скептически ухмыльнулся, я топнул от негодования ногой и сердито шикнул на него - Прекратить улыбочки!
- Михалыч, да, гони ты в шею этого болвана! - Раздался громкий и возбужденный голос Уриэля-младшего, влетающего в квартиру своего друга - Мне ты можешь больше ничего не объяснять, я и так сразу все понял, когда узнал, что вы гоняете по коридору на каких-то сверкающих, ревущих колесницах. Мессир, неужели ты не мог предложить этого раньше?
Иронично взглянув на Уриэля, я спросил?
- Ага, а твоего Доллара мы бы забили на мясо, Ури? Так что ли? - Указав Уриэлю на третий "Харлей", я продолжил свои подробные и исчерпывающие объяснения, оторопевшему от столь резкой и решительной критики, ангелу Михаилу-младшему - Друг мой, не рассматривай мотоцикл, как железо, грозно ревущее между твоих ног. Взгляни на него по другому, как на идею движения, идею скорости и теперь соедини с ним не себя, а свои крылья, соедини с помощью этого приспособления, которое обхватывает твой гребень и присоединяется к мотоциклу. Магические ремни, которые я сотворил, столь прочны, что скрепят твои крылья и твой мотоцикл намертво, создадут с ним одно целое. Крылья дадут тебе возможность опереться на воздух, а "Харлей" даст тебе скорость и ты сможешь мчаться, запросто выжимая все четыреста километров в час. Ну, разумеется, сначала тебе нужно будет немного потренироваться, сделать парочку подлетов на малых скоростях, обязательно попробовать совершить посадку и, самое главное, вы должны помнить, друзья мои, что мотоцикл может ехать, как со скоростью пешехода, так и мчаться, словно дракон, и вам следует полностью использовать весь этот диапазон скоростей. Ну, что, может быть попробуем?
Уриэль, бросив беглый взгляд на сбрую, стал искать, из чего бы ему сделать себе точно такую же, но я быстро пришел ему на помощь и извлек из колодца сбрую и бело-красный костюм пилота "Формулы-1", так как на косую кожу этот пижонистый мальчик-мажор смотрел без какого-либо пиетета. Зато экипировке с надписью "Мальборо" на спине он был несказанно рад. Мой брат не стал совершать тренировочных заездов, а поступил гораздо проще, он попросил меня сотворить магический малиновый шар, а затем попросил меня вложить в него весь накопленный мною опыт и дело было в шляпе. После этого Ури попросил меня немедленно превратить "Харлей" в тысячакубовую, шестигоршковую "Ямаху".
Запросы у этого парнишки были еще те. "Ямаху" он, конечно, получил, но в придачу к ней еще и гоночный бело-красный шлем-интеграл. Такие же, но только черные шлемы, я вручил Михаилу и Ниэль. Все шлемы были радиофицированы и позволяли вести в полете переговоры.
Прежде, чем разрешить им приступить к испытаниям, я попросил Уриэля привести мне Мальчика, а сам принялся творить трехколесный байк с удобным сиденьем с высокой спинкой и полуоткрытой легкой платформой для перевозки лошадей на прицепе, которую жестко сцепил с байком. Михаил посматривал на меня с удивлением и никак не мог понять, что же это я мастерю. Увидев, что я тоже надел на себя косую кожу с заклепками, но без цепей, ангел, наконец, сообразил, что я собираюсь предпринять.
Когда же Уриэль прилетел верхом на Мальчике и я стал подробно рассказывать своему коню, как мы теперь будем с ним летать, рисуя на второй классной доске живые картинки, все трое обалдели. А я продолжал терпеливо втолковывать Мальчику, как именно буду управлять новыми вожжами и как он должен, реагируя на скорость, изменять стреловидность крыла. Ангелы даже забыли на время о своих мотоциклах и внимательно слушали мои разъяснения, особенно тогда, когда я объяснял своему коню, что при посадке первыми должны были касаться земли задние колеса и обязательно ровно, без перекоса. Конь слушал меня внимательно и кивал головой, как бы говоря мне, что он все понял и не подведет меня.
Когда лекция была закончена, я прикрепил к его гребню новую сбрую, сделал для него ясли, поилку и приладил прозрачный колпак-обтекатель, после чего повесил ему на шею уоки-токи, вложил в уши наушники, велел сложить крылья, а сам сел в седло байка и завел двигатель. Машина у меня была мощная, тоже "Ямаха", не такая скоростная, как у Уриэля, но выжать на ней верст триста я все же намеревался. Поглядывая в большие зеркала заднего вида, я видел, как внимательно смотрит на меня Мальчик и, помахав ему рукой, тронулся с места.
Выехав в коридор, мы, для начала, сделали несколько медленных кругов прежде, чем широко расправили крылья и пролетели на триста, четыреста метров. Я сразу понял, что довольно точно угадал с центром тяжести и сцепка хорошо реагировала на малейшие перемены положения тела. Стоило мне сказать Мальчику, чтобы он присел на задние ноги, как она тотчас поднимала переднее колесо, а стоило мне самому немного податься вперед, тут же выравнивалась. Лично я, к первому испытательному полету был полностью готов, но отвел своим друзьям лишних полчаса, чтобы дать им хорошенько привыкнуть к новым ощущениям. Ангелы, которых вновь побеспокоил рев моторов, снова высыпали в коридор, но увидев, что мы обкатываем машины под крылом, дружно взревели.
Наконец мы построились возле одного из огромных входов-вылетов Алмазного замка, чтобы отправиться в первый испытательный полет. Я стал плотно застегивать свою куртку и надевать на руки кожаные перчатки, мои друзья последовали моему примеру, а Уриэль, перекрывая гул моторов и восторженные крики толпы ангелов, громко крикнул:
- Михалыч, клянусь Богом, если не твой дед, то уж прадед точно был ангелом! В твоих жилах течет кровь ангела, черт меня побери со всеми моими потрохами и бутылкой водки в придачу!
Поправив на голове шлем, я поднял руку и спокойным голосом сказал Мальчику:
- Стартуем парень, распахни крылья пошире и чуть подайся назад, когда будем подъезжать к краю, да, не маши попусту крыльями, теперь тебе этого не потребуется. Просто держи их горизонтально и внимательно слушай то, что я тебе буду говорить, а когда потребуется, просто будешь менять положение крыльев, опуская или поднимая заднюю кромку.
Выжав сцепление, я плавно тронулся и, поддав газу, быстро поехал вперед. От каменных плит мы оторвались метрах в десяти от края площадки и вылетели из Алмазного замка на скорости в семьдесят километров в час, после чего я стал закладывать левый вираж с набором высоты. Мальчик ликующе заржал, требуя, чтобы я увеличил скорость и я добавил газу.
Мои друзья летели справа и слева от меня и в шлемофонах я слышал их восторженные голоса. Прочие немоторизованные ангелы отчаянно махали крыльями, стараясь лететь рядом с нами. Из замка вылетели мои спутники на своих крылатых конях и, быстро догнав нашу кавалькаду, изумленно глядели на то, как я, восседая на диковинной колеснице, облетаю Алмазный замок по широкому кругу. По-моему чуть ли не все ангелы разом вылетели из замка, но я не видел среди них ни архангела Уриэля-старшего, ни архангела Узиила и потому спросил Уриэля-младшего: