Моя любимая ошибка

Сад являлся еще одним предметом гордости. Разумеется, на Сергея работали дизайнеры по ландшафту и садовники, но он сам с радостью копался часами в земле, выхаживая редкие растения.

Не стань Сергей в свое время паханом, мог бы спокойно и счастливо провести жизнь, работая садовником.

Одетый в широкие шорты, открывавшие перепачканные колени с татуировкой в виде звезд, он продолжал вскапывать землю, когда наконец приехал сын.

—Куриный помет, — обратился к Илье отец, — дешев, его несложно достать, а растениям от него просто благодать.

Илья не разделял отцовской любви к земледелию и в ответ лишь покачал головой:

—И воняет как куриное дерьмо.

—Ну и что с того? Вот посмотри, как благоухает хоста, и медуница вот-вот зацветет. Как много тайн хранит земля…

Сергей, слегка прищурившись, взглянул на сына.

—Ну что, нашли девчонку?

—Пока нет. Но обязательно найдем. Наш человек проверяет студентов Гарварда. Очень скоро узнаем ее имя, и девчонка окажется у нас в руках.

—Женщины по природе лживы, Илья.

—Не думаю, что она соврала насчет университета. Она изучает там медицину, но не по своей воле. Ее мать работает хирургом здесь, в Чикаго. Полагаю, и это правда. Мы заняты поисками матери. — Он присел на корточки перед отцом. — В тюрьму я не пойду.

—Разумеется, не пойдешь. И Якову тоже сидеть не придется. О других я тоже позабочусь. Однако весьма неприятно, что один из моих лучших людей в данный момент находится в тюремной камере.

—Он будет молчать.

—Не это меня тревожит. Он никого не выдаст, так же как и Егор. Что нам американская полиция? Обыкновенные мусора. — Он сделал презрительный жест рукой, будто отшвыривал в сторону ненужный хлам. — Такие ребята им не по зубам. И тебя им не сломить, на случай, если бы не удалось уговорить судью выпустить тебя под залог. А вот та девушка действительно представляет серьезную опасность. Меня беспокоит, что она все видела и на данный момент все еще жива. И очень скверно, что Яков не знал о том, что она находится в доме Алекса вместе с подругой.

—Если бы не неожиданная задержка, я бы приехал раньше и успел все предотвратить. Тогда и свидетелей бы не осталось.

—Да, оперативное сообщение нужной информации представляет большую проблему, с которой тоже предстоит разобраться.

—Ты сам, папа, просил не спускать глаз с Алекса, все время находиться рядом, пока его не накажут за воровство. — Илья резко поднялся и снял солнцезащитные очки. — Я бы сам отрубил мерзавцу руку за предательство семьи. Ты дал Алексу все, о чем можно мечтать, но ему было мало и хотелось еще больше денег, женщин, наркотиков. Вот он и зарвался. Да, мой двоюродный братец — настоящая сука. Сколько раз плевал нам в лицо, а ведь от тебя, папа, он не видел ничего, кроме добра!

—Алексей — сын двоюродной сестры твоей матери. Как же я мог ему не помочь? Знаешь, я ведь до последнего надеялся.

—Ты приютил его и Якова.

—Да, и Яков доказал, что я не зря поддержал его в трудную минуту. А Алексей? — Сергей пренебрежительно пожал плечами и с усмешкой продолжил: — Чего можно ждать от куриного дерьма? Вот и будет удобрять землю. Наркотики были его слабостью. Вот почему я проявлял такую строгость к тебе и сестрам. Нужно всегда помнить, что наркотики — это бизнес и ничего больше. Здесь и кроется причина его предательства. Ради наркотиков он воровал у семьи, предавал нас и свой род.

—Если бы я знал, то приехал бы вовремя, чтобы посмотреть, как он будет молить о пощаде, словно баба. Полюбовался бы на его смерть.

—Нам только той ночью сообщили об аресте Алекса и о том, что этот ублюдок снюхался с копами. Так что надо было торопиться, и я послал Якова с Егором проверить, дома ли он. Возможно, мы поспешили и надо было подождать. Но, как говорят американцы, в жизни случаются ошибки. А ты с Алексом и раньше не слишком-то дружил и в делах его не участвовал, ведь по сравнению с ним у тебя более утонченный вкус.

—Надо было не упускать его из вида, — задумчиво повторил Илья. — А та девушка, она меня заинтриговала. Такая юная, неиспорченная. И немного грустная. Мне она понравилась.

—Ну, девушек на свете хоть отбавляй, а эта, считай, покойница. Оставайся на ужин, порадуй меня и мать.

—С удовольствием.

6

Прошло две недели, и началась третья. Элизабет могла по пальцам сосчитать, сколько раз ей позволили выйти из дома. Всегда в чьем-то сопровождении.

Теперь она никогда не оставалась одна.

Элизабет, которая всегда жаждала общения, теперь обнаружила, что невозможность уединиться ограничивает свободу больше, чем необходимость сидеть в четырех стенах.

Ей принесли ноутбук, предварительно заблокировав доступ к электронной почте и выход в чаты. Из любопытства и от скуки она сломала блокировку. Не потому, что хотела с кем-то пообщаться, но сам факт принес чувство некоторого удовлетворения, и девушка тихо радовалась своему триумфу.

По ночам Элизабет снились кошмары, но она никому об этом не рассказывала.

Стоило попросить — и тут же привезли книги и диски. Элизабет проглатывала популярные романы, слушала музыку, которую так ненавидела мать, и благодаря этому должна была чувствовать себя более свободной. Но случилось наоборот: девушка лишь отчетливее поняла, как многого ее лишили в прошлом и как мало она знает об окружающем мире.

А мать так больше и не появилась.

Каждое утро Джон и Терри сдавали ночное дежурство, и им на смену приходили Билл и Линда. Иногда они готовили еду, Джон обычно специализировался на завтраках. Но чаще приносили пиццу, гамбургеры, курятину или китайские блюда. Из чувства вины, а главное, для самозащиты Элизабет начала экспериментировать на кухне. В конце концов, кулинарные рецепты — это те же формулы, а кухня в некотором смысле является лабораторией.

И постепенно она втянулась в процесс приготовления пищи и полюбила это занятие. Ей нравилось резать, рубить и перемешивать, нравились запахи и консистенция новых блюд.

—Что у нас сегодня в меню? — осведомился, зайдя на кухню, Джон.

Сидевшая за столом Элизабет подняла на него глаза.

—Вот, надумала приготовить курицу стир-фрай.

—Выглядит аппетитно. Жена готовит стир-фрай, чтобы обмануть детей и заставить их есть овощи.

Элизабет знала, что у Джона и его жены Мэдди двое детей: семилетний сын Максфилд, названный в честь художника Максфилда Пэрриша, и пятилетняя Эмили, обязанная своим именем Эмили Бронте.

Джон показывал фотографии, которые носил в бумажнике, и рассказывал смешные истории о своем семействе.

Хотел, чтобы Элизабет увидела в нем личность. Девушка понимала его тактику. Джон достиг своей цели, но это лишний раз напомнило, что сама Элизабет не может рассказать ни одной веселой истории о годах детства, потому что их просто не было.

—Наверное, родные за вас беспокоятся, ведь полицейская служба очень опасная.

—Макс и Эм? Нет, они слишком малы и только знают, что я гоняюсь за плохими парнями, и это пока все. Ну а Мэдди… — Он на мгновение задумался, держа в руках чашку с кофе. — Конечно, беспокоится. Но ничего не поделаешь, такая работа. Да, ей бывает тяжело, долгие часы ожидания. Меня подолгу не бывает дома.

—Вы говорили, она работала судебным репортером.

—Да, пока не родился Макс. Тот день, когда я впервые увидел ее в суде, — самый замечательный в моей жизни. Рядом с ней я даже забыл свое имя. Самая красивая женщина из всех, что довелось встретить. Сам не знаю, как удалось уговорить ее прийти на свидание, а потом и стать моей женой. Повезло, да и только!

—Вы очень представительный мужчина, — возразила Элизабет. — Физически привлекательный, добрый, с широким мировоззрением и разнообразными интересами. А тот факт, что вы представляете власть и носите оружие, является для женщины притягательным на висцеральном уровне.

—Нет, Лиз, ты неподражаема! — Из-за чашки с кофе на девушку смотрели смеющиеся глаза.

—Хотелось бы такой быть.

—Не надо. Ты у нас девушка выдающаяся. Такая умная, что становится страшно, отважная и добрая, а еще с широким кругом интересов. Мне за таким разнообразием не угнаться. Наука, право, медицина, здоровое питание, книги, музыка, а теперь еще и кулинария. Кто знает, чем еще ты займешься?