Страница 22 из 40
Почему Петр не стал двигаться на юг? Во-первых, просто не хватало сил, «турецкие походы», если принять как «исторический» роман А.Н. Толстого «Петр I», закончились лишь «демонстрацией флага». Но было и во-вторых, и это было куда важнее. Южная Европа, лежащая в руинах под пятой турок-осман, в отличие от Дании, Голландии, германских государств не была ни завидным торговым партнером, ни серьезной базой для военно-промышленных заимствований. Южный вектор российской политики появился существенно позже, когда страна уже, преодолев большинство болезней роста, получив немецкие и трофейные шведские технологии и специалистов, могла вести активную политику. В Петербурге уже находилась библиотека Вольтера и принимали венецианца Казанову, а императрица переписывалась с Бомарше и Руссо. Только тогда «Греческий проект» получил должное оформление сталью и свинцом. Только тогда граф Александр Васильевич Суворов, князь Италийский, граф Рымникский, граф Священной Римской империи, генералиссимус российских сухопутных и морских сил, генерал-фельдмаршал австрийских и сардинских войск, гранд Сардинского королевства и принц королевской крови с титулом «кузен короля», стал перекраивать карту Черноморского побережья под масштабные задачи мегапроекта. Кстати, и вопрос о его канонизации, хотя свидетельств о его благообразной христианской жизни более чем достаточно, и вроде ни в каких «военных преступлениях» он не был замечен, долгое время дискутировался в православном сообществе, и результатом этой более чем десятилетней дискуссии (и «сбора документов») стало прославление Святого Праведного Воина Александра Суворова (УКАЗ № 5 от 30/08/2011 (12/09/2011н/с) епископа Тверскаго Корнилiя) как местночтимого святого Тверской епархии. Наверное, в Тверской губернии наименее сильно мусульманское влияние, поскольку в нашей «многоконфессиональной» стране праведность воина, отличившегося преимущественно в войнах с турками, может быть ведь и оспорена как «проявление религиозного экстремизма».
В чужом пиру похмелье
Славяне. Один из самых загадочных народов Европы. Народ очень многоликий. Серб и хорват, несмотря на единый язык и очевидную генетическую общность, вряд ли согласятся с тем, что они принадлежат к единой великой протонации. Взаимные массовые зверства, чинимые этими народами друг против друга в годы Второй мировой войны, заставляли шевелиться волосы даже у видавших виды полицейских подразделений итальянских фашистов. Очень трудно будет убедить побрататься великоросса и поляка. 17 сентября 1939 года – вовсе не уникальная дата в истории русско-польских отношений. Молдавско-приднестровский территориальный конфликт имеет под собой долгую вечно тлеющую межэтническую историю. Ян Гус, заявлявший: «Чехи в королевстве Чешском по закону и по требованию природы должны быть первыми в должностях, так же как французы во Франции и немцы в своих землях», – слышать ничего не хотел о каком-то мощном «восточном брате», с которым он «по зову крови» должен был бы испытывать некую необъяснимую «солидарность». Да что далеко ходить за примером, если даже в современной Украине все громче раздаются голоса, требующие большего внимания именно к украинской самоидентичности. «Мы другие – здесь и здесь!» – заявляет украино-американская мегазвезда Ольга Куриленко, имея в виду мозг и сердце. Объединение «всех славян в одно единое государство»? Ох, и непростое будет это государство, поскольку придется объединять не народы, а цивилизации. А главное – зачем? Что это дает собственно славянам? И самое главное – а какая религия будет в этом «государстве» государственной? Православие? Но минимум треть славян – католики. Опять уния? Или «зачистить» католиков как «еретиков», и дело в шляпе? Дикая идея, как дикой была бы идея объединения всех «романогерманцев» или «всех англосаксов». Мы видим довольно очевидное культурное различие между «русским» триумвиратом великороссы – малороссы – белорусы и остальным славянским миром. Но тем не менее такая идея возникла, и возникла она сразу же после победы России над войсками Наполеона в 1814 году. Никакой иной общности, кроме воображаемой религиозной, эта идея не защищала. Как оказалось позже, просчет стоил весьма дорого. Ни одна страна славянской Восточной Европы не выступила союзником России ни в одной из двух мировых войн, прокатившихся в тех краях в XX веке. Несмотря на значительную «низовую» поддержку прославянских деклараций России, элиты этих «маленьких, но гордых» стран предпочитали ориентироваться на Англию и Германию.
Османская империя к середине XVIII века начала стремительно терять влияние. Вернее, начала стремительно утрачивать независимость. Великобритания все глубже и глубже залезала во внутренние дела этого государства. Тем более что причина была, турки сами запросили поддержки после ряда успешных действий Ушак-паши и князя Потемкина Таврического. Английская дипломатия через «военную помощь», через своих «советников» стесняла пределы власти турецкого султана, предписывала ей обязательные реформы, диктовала правила и назначала международные наблюдательные и вспомогательные комиссии для внутреннего устройства ее областей, указывала ей условия ее дальнейшего существования, сдерживала угрожавшие ей движения восточных христиан – словом, поступала с ней, по словам Ключевского, «как с существом несовершеннолетним, беспомощным и неправоспособным». Так, со времени принятия Турции в концерн европейских держав совместный протекторат их над восточными христианами для защиты от Турции превратился на деле в совместную опеку НАД Турцией для защиты ее ОТ России. Вспомним нашумевший «Турецкий гамбит» Акунина и роль Великобритании в событиях. Надо сказать, что Россия стала в полном смысле империей лишь к времени правления Екатерины, когда обозначился вектор колонизации. Даже при Петре I, несмотря на «имперскую» риторику (Персидский поход, попытки вовлечения Грузии в орбиту российской политики (1721 г.) и пр.), которая была скорее данью моде, все-таки дипломатам приходилось общаться с французами, англичанами, испанцами, действия государя не выходили за рамки «собирания земель», уже когда-то входивших в состав России или русских княжеств. При Екатерине появилась перспектива. Грузинский вопрос встал на повестке дня со всей остротой. В конце 1782 года Картли-Кахетинский царь Ираклий II обратился к Екатерине II с просьбой принять Грузию под покровительство России. Стремясь упрочить позиции России в Закавказье, Екатерина II предоставила Павлу Потемкину широкие полномочия для заключения договора с царем Ираклием. Уполномоченными с грузинской стороны были князья Иванэ Багратион-Мухранский и Гарсеван Чавчавадзе. По договору царь Ираклий II признавал покровительство России и частично отказывался от самостоятельной внешней политики, обязуясь своими войсками служить российской императрице. Екатерина II, со своей стороны, выступала гарантом независимости и целостности территорий Картли-Кахетии. Грузии предоставлялась полная внутренняя самостоятельность. Стороны обменялись посланниками. 1782 год – это год, с которого Россия фактически становится империей, заполучив первую и пока единственную колонию. Важнейшая роль как объединяющего начала в этом союзе принадлежала конфессиональной составляющей. Екатерина II воспринимала события как шаг на пути восстановления Византийской империи. Да, еще один чрезвычайно важный момент! Договор уравнивал в правах грузинских и русских дворян, духовенство и купечество (соответственно). Таким образом, ко «дню Бородина» грузинские князья Багратиони состояли на службе русского императора ровно 30 лет (жизнь одного поколения!). И секрет преданности героического князя некоей мифической «русской идее» очень прост. Это не имеющая никакой национальной окраски идея преданности рыцаря-вассала своему сюзерену. Этим же объясняются и многочисленные геройства европейских «немцев» на русской службе. Рыцарь ищет службу. По каким-то причинам он ее не находит у своего короля и идет к другому (а другой «почти что Гогенцоллерн»! – такой же европейский владыка, ну, чуть-чуть другой. Для различных европейских диссидентов вполне рабочий вариант). Так что это не преданность «русской цивилизации». Это преданность долгу, чести, королю, то есть чисто рыцарские воинские ценности и традиции.