Страница 17 из 40
Спустя 6 лет Иван III овдовел. Его первая жена Мария Борисовна, княжна Тверская, умерла, оставив ему единственного сына, наследника – Ивана Молодого. Брак Софии Палеолог, прямой наследницы последнего византийского императора, с Иваном III был предложен в 1469 году римским папой Павлом II в весьма тревожной для христиан геополитической ситуации. Незадолго до этого сербский царь Стефан Душан и болгарский царь Иоанн-Александр, также имевшие родственные связи с византийской династией, объявляли себя наследниками Рима. В болгарских источниках встречается идея, что новым Константинополем отныне считается Тырново, тогдашняя столица Болгарского государства. Но Болгария не могла противостоять экспансии с юга. В Москве тоже не могли остаться безучастными к судьбе метрополии и желали перетянуть одеяло на себя. Так, некий старец Филофей ставил московского князя в один ряд с императором Константином Великим, называя последнего предком князя: «Не преступай, царю, заповѣди, еже положиша твои прадѣды – великий Константинъ, и блаженный святый Владимиръ, и великий богоизбранный Ярославъ и прочии блаженнии святии, ихьж корень и до тебе».
Тут следует оговориться. Большинство свидетельств деятельности идеологов «Москвы – Рима № 3» были «обретены» во времена царствования императора Александра II (Освободителя). По всей логике развития исторических событий идея Москвы как «третьего Рима» в реальности восходит к общественно-политическому дискурсу тех лет и тесно связана с «восточным вопросом». То есть развитием русского империализма Нового времени [51] . Никто не знает, существовали ли этот Филофей и его идейный учитель старец Зосима в реальности, только свой геополитический концепт они явно разрабатывали на скорую руку. Судьбоносные идеологемы, связанные с цифрой «3», «почетной» бронзой, в борьбе между равными обречены на заведомую неудачу. На этом «пьедестале почета» может быть только первое и единственное место. Невозможно даже «серебро», поскольку осетрина может быть только «первой свежести».
Более адекватно идея описывается не с помощью цифры «3», а с помощью латинского слова NOVA – «НОВЫЙ», «обновленный». Идея создать Новый Рим, в частности, двигала отцами-основателями США. Если погулять по улицам Вашингтона с фотоаппаратом, можно «нащелкать» немало архитектурных «цитат» из Рима древнего, а архитектура, как известно, это не только «застывшая музыка», но и застывшая идеология. Новый Рим грезился и московским правителям. И идея породниться с римскими императорами была воспринята в этом контексте как адекватный ответ на вызов времени.
Переговоры длились три года. Русская летопись повествует: 11 февраля 1469 года грек Юрий прибыл в Москву от кардинала Виссариона к великому князю с листом, в котором великому князю предлагалась в невесты София, дочь морейского деспота Фомы, « православная христианка » (о переходе ее в католичество умалчивалось). Иван III посоветовался с матерью, митрополитом Филиппом и боярами и принял положительное решение. 1 июня 1472 года в католической базилике святых апостолов Петра и Павла состоялось заочное обручение. Заместителем великого князя был Иван Фрязин [52] . В качестве гостей присутствовали, в частности, жена правителя Флоренции Лоренцо Великолепного Карличе Орсини и королева Боснии Катарина. Это европейская элита первой десятки. Вряд ли они воспринимали жениха как «папуаса» с кольцом в носу, а невесту – как «жертву», выдаваемую в дальнее стойбище. Папа считал этот брак особенно важным и, кроме подарков, дал невесте приданое в 6 тыс. дукатов. Так что Рим тут присутствовал всерьез, настоящий Рим. И вот, расскажите мне теперь, что Россия – это некий «мировой противовес» Европы.
Венчание по православному обряду состоялась 12 (21) ноября 1472 года в Успенском соборе в Москве. Обвенчал их митрополит Филипп. Спустя 6 лет к Московскому царству был присоединен Великий Новгород. Территория государства увеличилась почти вторе.
Чрезвычайно важный момент – в 1442 году была создана, собственно, «Русская» Православная церковь, установлена автокефалия московской митрополии от Византии. (Но только в 1589 году Московскую кафедру Константинопольский патриархат признает каноничной.) Можно сказать, что Константинопольская патриархия была «планомерно эвакуирована» на заранее подготовленные позиции с территории, занятой врагом. Почему в данном абзаце я употребил слово «русская» в кавычках? А потому, что тогдашняя Церковь русской не называлась. До переворота 1917 года она носила название Православная кафолическая грекороссийская церковь.
Есть разные объяснения, почему большевики, учреждая советскую Церковь, не захотели вернуть ей традиционное название. Например, есть версия, что Сталину не нравилось слово «российская», потому что напоминало ему о Российской империи. Вариант «советская православная церковь», как даже большевики понимали, был бы перебором. Поэтому «советская» решили заменить на «русская». На тот момент это казалось логичным, но возникает вопрос: почему Церковь не вернула себе дореволюционное название после распада СССР? Что мешает ей это сделать? Это было бы весьма логично ввиду того, что РПЦ настаивает, что является правопреемницей дореволюционной Церкви. Операция недорогая и чисто косметическая, зато весьма полезная с канонической, юридической, идеологической и любых других точек зрения.
Поделюсь одной догадкой. РПЦ важно распространить свое влияние на так называемый «русский мир», включающий Украину, Белоруссию и что-нибудь еще (например, Молдавию или Сербию). Особенно это актуально для Украины, где находится значительная часть приходов РПЦ. Для этих задач слово «российская» (и тем более «грекороссийская») не подходит. Церковь как бы показывает, что ей важно быть русской, общерусской, а не узкороссийской. Тем более что в дореволюционном варианте слово «российская» стояло на третьем, фактически даже четвертом месте – после приставки «греко», от которой еще больше ослаблялось. Такая расстановка акцентов просто не совместима с национальным трендом, который стремится эксплуатировать РПЦ.
Слово «кафолическая» за непонятностью и ненужной ассоциацией с католицизмом тоже мешает. И зря. Кафолическая (от греч. καθ – по и όλη – целая; όικουµένη – вселенная) означает «Вселенская» (то же, что и католическая), вернув себе название католической (буквы Ф, Т и Ө – это лишь разные варианты написания одного и того же греческого слова), Церковь могла бы эффективнее вести диалог с Ватиканом. А можно было бы сыграть от противного – показать, что именно она, а не Ватикан является истинной католической церковью и таким образом улучшить свой имидж в христианском мире и шансы на доминирование в нем.
Но это современность, а тогда, в XV веке, большой победой могло считаться то, что христианство вступило в свои права на Руси окончательно. Вечный «комплекс неполноценности» задворков православной цивилизации преодолен. Иван Великий оставил своим наследникам большой задел на будущее. Помимо одноименной колокольни и храмов Московского Кремля, выстроенных итальянскими архитекторами, сыну и особенно внуку досталась идея подхваченного факела света истинной веры и задано равнение на Рим. Нельзя сказать, чтобы в Европе все от этого были в восторге. Были и «обиженные», которые, вероятно, сами хотели стать Римом, но Рим посчитал, что не в римский калашный ряд с таким европейским фейсом соваться, что, согласитесь, обидно. Спустя 7 лет поляк Ян Длугош «открыл» документы, из которых следовало, что русские совсем недавно подверглись нашествию варваров и аж без малого 300 лет были у них рабами. Сами посудите, ну какой такой Рим, да еще «новый», у потомков «варварских рабов»?! 1479 год – год рождения мифа о «варварском» иге («iugum barbarum», «iugum servitutis» – дословно «варварское иго»; «рабское иго»). Тогда оно еще не было «татарским» и уж тем более «монгольским».
Самый человечный человек
Русь знала множество властителей. Часть из них получила еще при жизни довольно звучные имена. «Грозный», «Великий», «Красный» и пр. Логично было бы увидеть какую-то связь между материальными достижениями русской нации, если уж мы говорим о ключевой роли Церкви в делах государственных, и ее (нации) достижениями духовными. Ведь если идеологическая доктрина не приводит к ощутимым победам, то вполне справедливо будет задать вопрос: «А зачем оно нам нужно?» Кто-то где-то решил, что Россия и русские должны всему миру подавать пример того, «как не надо»? Но кто и где? И если уж он так решил, то зачем этот принцип брать за основу для государственного строительства? С Иоанна III (Великого) Христианская церковь и ее люди играли весьма заметную роль в делах государственных. И это, безусловно, было на благо страны, поскольку результатом стало приращение территории, устранение внешних врагов, улучшение уровня жизни граждан, развитие торговли, ремесел, повышение международного статуса.