Равновесие Парето

Внутри зала регистрации все так же царил мягкий полумрак, который не мог разогнать бледный солнечный свет, льющийся из узких окошек. В глубине играла музыка, что-то классическое.

— Проходите, Игорь, не стойте на пороге, — помахал мне из-за стойки Степанов. — Идите к нам. У нас есть кофе.

Я кивнул, протопал по пыльному полу. Создавалось впечатление, что с момента моего ухода ничего не изменилось. К слову, здесь вообще с каких пор ничего не менялось?

Николай Степанович отодвинул от стола стул, приглашая меня присесть. Да, все те же, все там же. Кокон ореола от света лампы с абажуром из пожелтевшей газеты, исходящие паром чайные чашки, рафинад в сахарнице.

— Садитесь, Игорь, угощайтесь. Что, на вертолет не попали? Олег мне уже поведал.

— Здравствуйте, Николай Степанович, — я поставил сумку на тумбочку возле шкафа, сделал шаг к столу и занял предложенное место. — Да, вот такая оказия случилась. Места не хватило.

— Это у нас бывает, — кивнул Степанов, сочувственно качая головой. — В последнее время совсем плохо с перевозками, полгода назад еще три вертолета было. Сейчас один, да и тот еле пыхтит.

— Имел возможность опробовать, — понимающе улыбнулся я. — Однако, страху натерпелся. А что, Николай Степанович, народ у вас тут сильно пьющий?

— А вот видел я вчерась, — как-то едко вставил Карчевский, поглядывая на меня поверх чашки. — Как вы променад от чепка совершали, с бутылью местной амброзии. Обмывали чего, али просто так употребляли?

— Да, немного позволил, — сдержано ответил я. — У меня все-таки друг умер.

И сразу ощутил укол вины в груди. Черт! К чему эти детские оправдания? Да еще и перед этим хамом!

— Олег, — мягко привлек к себе внимание Степанов. — Уймись. Игорь, наливайте себе кипятку. Вот кофе. Извините, что растворимое. Заварное мы на особые случаи держим. Кстати, вы так и не сказали, нашли вы своего нотариуса?

— Да, — кивнул я. — Нашел. Он мне квартиру показал, которую мне товарищ оставил.

Под приглушенные аккорды пианино, доносящиеся из старого кассетного магнитофона, я сделал себе горячий напиток, помешал ложкой. Отхлебнул мелким глотком. Ммм, а неплохо.

— Хороший кофе, — я утвердительно кивнул. — Давно такого не пил.

— Это что, — отмахнулся довольно улыбающийся Николай Семенович. — Если бог даст, я по случаю сделаю вам свой фирменный. У меня специальная турка есть, ручной работы, я в ней варю. Но не на открытом огне, я предпочитаю по-турецки, на мелком песочке. Жар равномернее и со всех сторон, а не только снизу…

— Семеныч, какой случай? — не очень корректно перебил старика геолог. — Он сегодня улетит и заречется прилетать назад. Я прав?

Карчевский повернулся ко мне, и я только сейчас отметил, какие усталые у него глаза. Геолог либо не спал несколько дней, либо смертельно загонял себя на работе. Может потому и раздражительный такой?

— Ну, может быть… — неопределенно промямлил я.

— Ой, да ладно тебе! — воскликнул Карчевский. — Не может быть, а точно не вернешься. Зачем врать-то?

— А я и не вру, — резко парировал я. Мне начинал надоедать его обвинительный тон. — Я просто никогда ничего не исключаю. Никогда не говорю никогда.

— Глупый лозунг, — отрезал Карчевский. — Логическая тавтология, рассчитанная на слабых. Мол, человек себе не хозяин и обстоятельства властны над ним.

— Вы утрируете.

— Отнюдь.

— Как вам Славинск? — переменил тему Степанов, бросив сердитый взгляд на замолкшего геолога.

— Да я толком и не посмотрел ничего, — не стал льстить при Карчевском я. — Так, до магазина дошел и обратно. Уютно, но людей мало. Непривычно.

— Да, людей все меньше, — согласно кивнул Степанов. — Мы с Олегом даже пытались примерно посчитать сколько нас тут, в конце концов, останется. Право слово, цифра плачевная.

— А зачем тут оставаться? — удивился я. — Город же без снабжения, без энергии, без связи с миром. Это ж верная смерть.

— Ну, не так все плохо как кажется. У нас останется маленький вертолет медицинской службы, радио опять же. Мы сможем связываться с Большой Землей. Опять же, теплицы совхозные остались.

— Но зачем? — не понял я.

— Нас город не отпускает, — грустно улыбнулся старый диспетчер.

Повисла неловкая пауза.

— В каком смысле? — спросил я.

— А куда мне, к примеру, Игорек, лететь? — поднял на меня глаза Степанов. — К дочери в Оренбург? Так она замужем за военным, вчетвером с ребятишками двумя в общежитии ютятся, в одной комнате.

— Ну все таки, — возразил я. — Не бросят же, помогут.

— В том то и дело, что не бросят. Вот только не привык я обузой быть, Игорь. Не привык и не хочу становиться.

— Семеныч у нас из гордых, — поддел товарища Карчевский. — Все сам, все за всех. Из человеколюбов, филантропов. Все боится, что кого-то обяжет, оторвет от дел. Он уже в этой диспетчерской без сменщика второй месяц живет. Тимуровец, ешь твою на лево.

— Да как же я уйду-то, Олег! — всплеснул руками Степанов. — За маяком кто смотреть будет?

— Да Шишову твой маяк что козе баян! — парировал Карчевский. — Он по маршруту с закрытыми глазами пролетит. Намастырился уже за десять лет.

— Нельзя без маяка, — не согласился Степанов. — Не дураки его придумали и сюда поставили.

— А Шишов сказал, что давно уже маяки не работают, что вслепую летать приходится, — вставил я. И тут же получил довольно болезненный пинок под столом. Прошипев от боли сквозь зубы, я невольно дернулся, но, поймав красноречивый взгляд геолога, промолчал. Что ж, позже я с ним поговорю. Нет, ну что за дела — пинать незнакомого человека! Какая бестактность! Ладно, позже выясню, в чем дело.

— Что с вами? — участливо поинтересовался Степанов, заметив как я демонстративно потираю ногу.

— Икру свело, — криво улыбнулся я, косясь на невозмутимо пьющего кофе Карчевского. — Ничего страшного, пройдет.

— Понимаете, Игорь, — видимо мое объяснение вполне удовлетворило старика и он продолжил разговор. — На крыше вышки установлен радиомаяк, который подает постоянный сигнал о местонахождении вертолетной площадки. У нас часто бывают туманы, реже облачно, но без этого сигнала очень легко пролететь мимо, врезаться в горы или сесть в городе. Площадка маленькая, сами видели. А техника у нас старая, постоянно что-то ломается и перегорает. Вот я и присматриваю за ней, чиню, меняю детали. Правда, лампы уже на исходе, но ничего, Шишов обещал подвезти. Так что, сами видите, без диспетчера тут никак. Без диспетчера может авария случиться, тьфу-тьфу.

Степанов суеверно постучал костяшкой пальца по столу.

Интересное кино, подумал я. Это что ж получается, что либо Шишов для красного словца про диспетчерские и контроль за небом соврал, либо Карчевский что-то скрывает от своего товарища?

— Ты вон лучше у Олега спроси почему ему на Большую Землю не летится, — хитро усмехаясь, предложил мне Николай Семенович. — А то он, смотрю, думает, что кроме него тут никто ничего не делает.

Я вопросительно уставился на геолога. Тот ухмыльнулся в бороду, спрятал маленькую чашку в огромных ладонях.

— Чего молчишь? — обратился к нему улыбающийся старик. — Поведай про свои изыскания.

— Оно ему надо? — кивнул на меня геолог.

— А вы все же расскажите, — надавил я. — Вдруг что-то интересное услышу.

Карчевский дернул бровью, мол, смотри сам, предупреждали.

— Горы возле города интересные. Славинск построен на дне древнего вулканического озера, высохшего еще во времена Оно. Жилы породы уходят очень глубоко по жерлу…

— Инопланетян он ищет, — перебил товарища Степанов, подмигивая мне.

— Семеныч!

— А что, не так?

Карчевский заерзал, засопел, покосился на меня. Уели таки этого хорохористого. Надо же, наш мужиковатый герой молотка и микроскопа оказался с той еще чудинкой. Правильно засмущался, взрослым людям всегда стыдно, когда их уличают в подобных увлечениях. НЛО, йетти, лох-несское чудовище, эльфы с домовыми — это для домохозяек и романтических подростков. Это не марки собирать, в конце концов.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.