Кокетка

-Гад, - мгновенно выдал свое мнение герцог, - казнить таких нужно. Вполне мог поговорить с женой, объяснить, что любовь ушла. Или вообще поселить любовницу подальше и иногда навещать. В крайнем случае, перебраться в Дройвию, я знаю человека, поступившего именно таким образом. А вот подлость непростительна. Но я не пойму, как это относится к нам с Арвельдом. Ко мне - вообще никак, я никогда никому не давал клятв, кроме Нирессы, а Арви... Да, мы мало что знаем о том времени, когда он был не в себе. Возможно, он даже женился на какой-нибудь селянке... но спрашивать его про те годы я просто не могу. Понимаю, что сделаю ему этим очень больно.

-Нет, речь совершенно о другом... - вздохнула Лэни, - и матушка позволила мне самой решать, как поступить. Рассказать ему - или нет. Но я никак не могу решиться, Геверт! Мне легче к десятку бандитов выйти, чем вмешаться в личную жизнь любимого брата! Вдруг он ради любви ко мне примет неверное решение, а потом встретит юную маркизу или графиню, и станет проклинать меня за то, что не смолчала?!

-Тебе придется все рассказать кому-то, Лэни, - обдумав ее слова, веско объявил герцог, - мне или Змею. Или даже нам обоим, и мы попытаемся вместе решить, как поступить. Одна голова хорошо, а две лучше.

-Ага, а три - вообще замечательно, - невесело усмехнулась тихоня, - так можно договориться до того, что чем больше людей будет в курсе, тем лучше. Хорошо... поговорю сначала с Дагом. Он уже идет сюда. Наверное, пришёл порталом, очень быстро появился рядом.

-Тогда я ухожу к себе, - поднялся с дивана Герт, - Если нет особых новостей, лягу спать. А ты не забудь, что обещала спросить у матушки про Рози.

-Не забуду, не волнуйся, - пообещала тихоня, поглядывая на дверь.

Змей ворвался в гостиную стремительно, словно боялся опоздать, мельком кивнул другу, нашел взглядом жену и сразу же устремился к ней.

-Спокойной ночи, - сказал ему в спину герцог, усмехнулся, услышав в ответ - "и тебе", - и вышел прочь, мечтая, чтоб наступило такое время, когда он пришел бы вы свою комнату, а его встретил ожидающий взгляд золотовласой Рози.

-Как дела, родной? - Гладя мокрые волосы рухнувшего рядом мужа, осторожно спросила Лэни.

Змей только крепче обхватил ее руками и прижался щекой к прикрытому пледом животику, как награду впитывая тепло жены, ее запах, и нежность гладящей руки. Все последние часы, обходя вслед за ищейками и стряпчими дом Тоселлы, он мечтал именно об этой минуте, об этом тепле и доверии.

-Любимая... идем спать? Все расскажу утром... ничего срочного...

- Конечно, зайчик, - немедленно согласилась она, понимая, что Дагу нужно время, чтобы окончательно успокоиться и забыть, как близко еще несколько недель назад он был от того, чтоб оказаться во власти мстительной ведьмы.

Граф немедленно поднялся, откинул плед и подхватил Лэни на руки, не обращая внимания на еще побаливавшее плечо. И тихоня не стала ни спорить, ни вырываться, хотя отлично знала, как стискивает зубы муж, если она случайно задевает рукой больное место. Только не сейчас, не в тот момент, когда в глазах Змея горит такая яростная нежность. По пути в спальню граф свернул к двери, и его жена сообразительно поторопилась задвинуть засов, получив за это быстрый признательный поцелуй.

-Лэни... и как я жил без тебя? - в шутливом вопросе прозвучала такая признательность, что тихоня и не подумала приписать это запертой ею двери.

-Не представляю, зайчик, - выдохнула в ответ счастливо, - а я стараюсь не вспоминать, как жила без тебя.

-И я забуду, - пообещал он твердо, ногой захлопывая за собой дверь спальни, как будто именно она и должна была стать окончательной преградой между его прошлым и Лэни.

-Лучше потратиться на капсулы и спать дома, - рычал Змей, натягивая одежду, и его жена согласно вздыхала, но вслух предпочитала ничего не говорить, догадываясь, кто может будить их столь решительно.

Только пятеро, Олтерн, матушка Тмирна, ее братья и Наерс могли позволить себе такое нахальство, но Олтерн ушел с вечера в южный замок и вряд ли встанет в такую рань. Матушка тоже предпочитает отдохнуть перед таким важным мероприятием, как бал в честь коронации, и значит - это все же либо братцы, либо дознаватель, раскопавший за ночь что-то важное. И хуже всего, если придется собираться и куда-то идти, к утру у молодой женщины заболела поясница и начало тянуть живот, напоминая о неотвратимом недомоганье.

-Это Арвельд и Герт, - вернувшись в спальню, присел на край постели Змей, которому Лэни уже вынуждена была сообщить о своей болезни, - послать их к демонам?

-Догадываюсь, о чем они хотят поговорить, - виновато призналась Лэни, - дай мне лучше халат, пойду в гостиную. И прикажи принести чаю. Я лучше потом немного посплю, мне ведь не нужно долго собираться.

-А мне тоже можно присутствовать на этом семейном совете? - скорее для порядка осведомился Змей, чем всерьез считая, что она может выставить его за дверь.

-Всегда, - твердо уверила тихоня, - они же потому и прибежали, что я пообещала Герту сначала посоветоваться с тобой, рассказывать Арви одну небольшую тайну или нет.

-Так может, расскажешь сейчас?

-Раз они пришли вдвоем, стало быть, Герт проболтался, и теперь Арви все равно не отстанет. Возможно, так будет лучше, по крайней мере, очень надеюсь.

-Вот твой халат и теплые туфли, устраивайся на диване, я принесу одеяло и подушку, - помогая жене завязать пояс, командовал Змей, - или, лучше, давай я тебя отнесу.

-Сама дойду, мне еще умыться нужно, - отказалась графиня, и он нехотя разжал руки.

Когда Лэни вошла в гостиную, в камине уже разгорались дрова, а в углу дивана, который она облюбовала вчера, ждали заботливо приготовленные подушки и одеяло. Хмурая служанка быстро сервировала столик к раннему завтраку, расставляя тарелки с холодными пирогами, паштетом, сыром и окороком.

-Нужно приказать мажордому, чтоб заказал у кузнеца маленькую жаровенку, - устраиваясь в подушках, деловито предложила Лэни, - на них удобно самим разогревать пироги и жарить мясо.

-Нужно просто сказать Олтерну, что его повара зря получают жалованье. Их там столько, что вполне могли бы по очереди вставать пораньше и жарить, - сердито сообщил Змей, - Если бы я сам не видел, как быстро это получается у тебя, до сих пор считал бы, что пожарить ветчину - трудное занятие.

-И сразу стать врагом всех поваров? - усомнилась Лэни, - я знаю способ лучше. Попросить, чтоб пожаловалась Тмирна, вот ей все равно, кто тут на нее обижается.

-Лэни, - не выдержал Арвельд, - ты же понимаешь, зачем мы пришли. Герт сказал мне еще вечером, вернее ночью, и я так и не смог заснуть. Поверь, даже когда я считал себя простым стражником маленького гарнизона в южном городке, никогда не обидел ни одной девушки, что-то, сидящее глубоко в душе, как я тогда считал, оказалось сильнее обстоятельств. И теперь я желаю знать, кого и когда мог невольно оскорбить.

- Все совершенно не так, Арви, - мягко сообщила Лэни, -Но сначала налей мне чаю с молоком, потом дашь за меня по шее младшему братцу. Я же просила помолчать, пока не посоветуюсь с Дагом?

-Прости, Лэни, - тяжко вздохнув, повинился младший, - но я решил вчера, когда ушел от вас, что нужно рассказать Арви о том розыгрыше. Вполне возможно, эти подлецы решат, что и ему будет интересно сделать ставку.

-Теперь я тоже желаю все знать, - осторожно ставя поднос на колени жены, - заявил Змей, - Герт, не мог бы ты объяснить мне все с самого начала, пока Лэни выпьет чаю?

-Все очень просто, ты же знаешь розыгрыш с банановой гостиной?

-Когда один подлец уговаривает наивную провинциалку поцеловать его, или показать коленочку, а дюжина его приятелей хихикает по углам? Разумеется. И даже пару раз бил эти самодовольные рожи. Но при чем тут Арви? Не думаю, что он согласится на такое гнусное развлечение.

-Не на само развлечение, а сделать ставку. Они же неплохо на этом зарабатывают.

-Герт волнуется за Рози, - подозревая, что не расскажет ничего особо нового мужу и Арви, решила выдать сердечную тайну брата тихоня, - в этот раз подшутить решили над нею. Я могла бы и сразу сказать, что ничего у них не получится, но теперь решила устроить все иначе, и потому предлагаю всем сделать ставки, и как можно больше. Надеюсь, подлецы убеждены в своем умении обольщать женщин? Мне хочется заработать на умении сестер Тишины наказывать негодяев.