Страница 47 из 87
Новые, мирные условия требовали изменений и в самой Кавказской армии, десятилетиями привыкшей жить по законам войны с вытекающей отсюда вольницей, которую историк деликатно назвал «совершенно своеобразными нормами внутреннего устройства и организации». Забегая вперед, можно утверждать: разразившаяся через десяток лет война с Турцией показала, что великому князю удалось и вольницу усмирить, и традиции, дорогие войскам, не нарушить, и боеспособность армии сохранить.
Как известно, в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. боевые действия шли на двух театрах – Балканском и Кавказском, и в качестве главнокомандующих русскими войсками выступали братья великие князья: соответственно Николай Николаевич и Михаил Николаевич. Наместник Кавказа верил в подчиненных, не случайно на смотре войск военного округа он заявил командирам частей: «Господа, если мы с этими войсками не победим, то будут виноваты не они, а я с вами».
По плану войны с Турцией, основные положения которого были разработаны начальником Военно-ученого комитета Главного штаба генерал-лейтенантом Н.Н. Обручевым, Кавказский театр играл самостоятельную роль. Армия должна была, во-первых, сковывать турецкие силы с тем, чтобы исключить их переброску на Балканский театр, и, во-вторых, овладеть Батумом, Ардаганом, Карсом и Эрзерумом. Для выполнения этих задач было собрано 125 тысяч человек пехоты и кавалерии при 456 орудиях. Правда, непосредственно в боевых действиях в начале войны участвовало лишь около 50 тысяч. Кавказской армии противостояли две турецкие армии: Анатолийская (60 тысяч человек) и Сирийская – 40 тысяч.
Первой крупной победой стало взятие 5 мая 1877 г. крепости Ардаган Ахалцихским отрядом, усиленным колонной генерал-лейтенанта В.А. Геймана. Потери турок составили около 2 тысяч человек, русских – 420. Особенно удачно действовала артиллерия, о чем командующий армией доносил в Петербург: «Ардаган пал преимущественно от блистательных действий нашей славной артиллерии». Удачно действовал и Эриванский отряд генерала А.А. Тергукасова, без боя занявший крепость Баязет.
Следующим был Карс. Крепость окружили и даже начали осадные работы. Однако в конце июня осаду пришлось снять, поскольку подошедшая 35-тысячная армия Мухтар-паши сумела нанести несколько чувствительных ударов, особенно под Зивином. Ни генерал А.Т. Лорис-Меликов, до этого момента осуществлявший непосредственное руководство войсками, ни великий князь, в конце августа взявший на себя функции главнокомандующего, не считали возможным переходить к активным действиям до получения подкреплений.
По инициативе Д.А. Милютина в помощь Михаилу Николаевичу Главная квартира направила генерала Н.Н. Обручева. Он предложил изолировать полевую армию Мухтар-паши (численностью в 38 тысяч человек), занявшую позицию у Аладжа-Авлияра, а затем нанести удар по ее центру и правому флангу. Силы, действовавшие на этом направлении, были доведены до 50 тысяч человек при 200 орудиях.
К 23 сентября русские войска овладели передовыми позициями противника, после чего Обручев предложил меры по окружению армии Мухтар-паши. С этой целью армия была разделена на главные силы под командованием генерала Лорис-Меликова, в задачу которых входили действия с фронта, и обходную группу генерала И.Д. Лазарева. В ночь на 3 октября Лазарев сообщил о выходе в тыл турок.
Наступление началось в 12 часов того же дня. Русские штурмом овладели горой Авлияр и затем отрезали противнику все пути отхода. Турецкая армия капитулировала, потеряв около 16 тысяч человек убитыми и ранеными, 8,5 тысячи пленными. Потери русских составили 1,5 тысячи убитыми и ранеными [97] . Сам Мухтар-паша бежал в Карс.
В сражении был продемонстрирован отличный маневр, успех которого обеспечило взаимодействие войск. Одновременная атака стала возможной благодаря применению телеграфа. Русские войска показали умение вести бой в стрелковых цепях. Их действия умело сочетались с огнем горной артиллерии.
Михаил Николаевич телеграфировал государю об успехе, в ответ 9 октября последовал рескрипт о награждении главнокомандующего Кавказской армией орденом Св. Георгия 1-й степени. «Тифлис встретил великого князя звоном колоколов и пушечной пальбой, овациям не было конца», – пишет придворный историк. Однако война продолжалась.
Разгром армии Мухтар-паши предрешил участь Карса. Блокировав крепость, командир осадного корпуса генерал-лейтенант Лазарев в конце октября предложил коменданту сдать крепость, но получил отказ. В ночь с 5 на 6 ноября 1877 г. начался штурм. По оценке военного историка Л.Г. Бескровного, он был проведен блестяще. По цитадели выпущено небывалое число снарядов – 25 тысяч штук. Турецкий гарнизон потерял 7 тысяч человек убитыми и почти 18 тысяч пленными, было захвачено более 300 орудий. Потери русских составили 2270 человек убитыми и ранеными.
На Эрзерумском направлении недостаточно активные действия генерала Геймана привели к необходимости установить блокаду Эрзерума, поскольку попытки взять крепость с ходу не удались. Отряд Геймана, выкашиваемый голодом и тифом, перенес очень тяжелую зиму. Русские вошли в Эрзерум лишь после того, как по условиям перемирия крепость сдали сами турки.
Правда, в окружении великого князя об этом старались не вспоминать. В основном звучали фанфары победы. После подписания Сан-Стефанского мирного договора 19 февраля 1878 г. Михаил Николаевич был вызван в Санкт-Петербург. 16 апреля из рук императора Александра II он получил украшенный бриллиантами фельдмаршальский жезл.
Современники великого князя (это видно хотя бы по статье процитированного здесь А. Бартенева) предпочитали превосходные оценки его деятельности из понятного пиетета к царствующей фамилии. Но вот А.А. Керсновскому, трудившемуся над историей русской армии накануне Второй мировой войны, не было никакой необходимости прибегать к пустым комплиментам. И тем не менее он, сравнивая двух августейших братьев как военачальников, безоговорочно отдает предпочтение Михаилу Николаевичу. «В лице великого князя фельдцейхмейстера Кавказская армия имела авторитетного и волевого полководца, сумевшего объединить действия различных “отрядов”, направить их к определенной цели – сокрушению неприятельской армии» [98] . По мнению военного историка, командующему сделать это было тем более сложно, что многие старшие начальники Кавказской армии (генералы Лорис-Меликов, Гейман) оказались «ниже посредственного», исключая лишь генерала Тергукасова.
Вплоть до трагической гибели Александра II великий князь оставался наместником на Кавказе. Новый император Александр III в июле 1881 г. отозвал его в столицу и назначил председателем Государственного совета. Он вошел также в состав Комитета министров и вновь вступил в управление артиллерийским ведомством. Одновременно генерал-фельдцейхмейстер был шефом пятнадцати воинских частей и числился в списках еще восьми.
Со временем Михаил Николаевич стал своего рода патриархом царствующего дома. В 1898 г. в связи с 50-летним пребыванием его в офицерских чинах Николай II повелел гвардейской артиллерии отдавать великому князю почести, положенные по уставу только императору. «Да послужит эта почесть видимым знаком беспредельного уважения моего к вашему высочеству, старейшему и горячо любимому члену императорского дома…», – говорилось в рескрипте Николая на имя двоюродного деда [99] . А в 1906 г. русская армия отметила 50-летнее пребывание Михаила Николаевича в должности генерал-фельдцейхмейстера.В связи с преклонными годами он в 1905 г. был уволен с поста председателя Государственного совета с назначением почетным главой этого органа управления. Скончался Михаил Николаевич в декабре 1909 г. в Канне (Франция).
Граф Хельмут-Карл-Бернхард фон Мольтке Старший (1800–1891)
Хельмут фон Мольтке Старший – крупный немецкий военный теоретик, по праву считающийся автором теории «блицкрига» – внезапного нападения и молниеносного разгрома противника. И одновременно он, что бывает нечасто, отличный практик военного дела, удачливый военачальник.