Страница 36 из 87
Подобно другим Габсбургам, которых привечали российские императоры, удостаивая высшими наградами и жалуя высшими военными чинами, эрцгерцог Иоганн-Баптист-Иосиф-Фабиан-Себастьян на русской службе никогда не состоял.
Четвертый сын императора Леопольда II, младший брат императора Франца I, он, как и все представители мужской половины фамилии, избрал военную карьеру. С началом австро-французской войны в 1800 г. был поставлен во главе австрийской армии. 18-летний возраст, отсутствие боевого опыта да, вероятно, и скромное дарование вряд ли позволяли надеяться на успех. Так и произошло. В противоборстве с войсками генерала Моро у Гогенлиндена австрийская армия потерпела сокрушительное поражение.
Эрцгерцог Иоганн участвовал в борьбе с французами на всем протяжении наполеоновских войн и, говоря объективно, был больше бит, чем побеждал сам. Так произошло в 1805 г., когда его вытеснили из фамильного Тироля; в 1809 г. в сражении при Раабе, когда генерал Богарне разгромил своего оппонента, словно мальчишку. Реваншем стало взятие австрийской резервной армией крепости Гюнинген, но ведь тогда шел 1815 г., и силы Франции под ударами союзных войск уже иссякли.
Эрцгерцог Иоганн получил чин фельдмаршала Австрии. А в 1837 г. такой же чин ему пожаловал император Николай I.
В 1848 г. он, как сочувствовавший идее объединения германских государств под сенью австрийской короны, национальным собранием Франкфурта был избран правителем Германии. Но уже через год, разочарованный политикой эрцгерцога Иоганна, германский парламент низложил его.
Тироль
В целом даже среди Габсбургов Иоганн не оставил заметного следа. Гораздо популярнее (несомненно, и талантливее) оказался его брат эрцгерцог Карл-Людвиг-Иоганн (1771–1847), прославившийся как один из наиболее талантливых противников Наполеона, военный теоретик и администратор. К слову, именно он возглавил имперскую армию после того, как генерал Моро разгромил войска под командованием его брата эрцгерцога Иоганна при Гогенлиндене. Он произвел перегруппировку войск и заключил с французами перемирие, создав условия для заключения мира.
Граф Михаил Федотович Каменский (1738–1809)
На войне, как на войне: без жертв не обходится. Но даже самое сильное упоение победой не в состоянии затмить у благородного воина сострадания к поверженному врагу.
Это случилось в ходе второй русско-турецкой войны 1787–1791 гг. В районе молдавской деревни Ганкур дивизия М.Ф. Каменского была атакована силами Мехмет-Гирея, сына крымского хана, союзника Османской империи. Исход дела решил мастерский маневр генерал-аншефа. Комбинированным ударом во фланг и тыл он опрокинул противника, татары побежали. Русская кавалерия бросилась их преследовать. В сече вместе с сотней воинов пал Мехмет-Гирей, кроме того, русские захватили пленных и немалые трофеи, включая артиллерию и шесть знамен.
Едва стих грохот выстрелов и звон булата, Каменский приказал найти на поле брани и передать противнику останки военачальника. Апеллируя, как принято говорить сейчас, к общечеловеческим ценностям, в письме крымскому хану он заметил, что препровождает тело его сына для погребения по мусульманскому обряду и делает это «не как русский генерал, но как отец, которого дети могут подвергнуться такой же участи».
Воистину человеческая натура неисчерпаема и неизведана, а жизнь неповторима! В этом еще раз убеждаешься, обозревая путь генерал-фельдмаршала Михаила Федотовича Каменского. Образцы подлинного благородства соседствовали в его поведении с непомерной угодливостью к сильным мира сего и страстью к интригам, прямодушие с жестокостью, любезность со злобностью. Правда, и доставались на его долю не одни пироги и пышки. Но – обо всем по порядку.
Армейская биография Михаила Каменского началась с выпуском в 1756 г. из Сухопутного шляхетского корпуса. В годы Семилетней войны ему удалось неплохо изучить прусскую армию как в боях (он участвовал в кампаниях 1760 и 1761 гг.), так и теоретически (в 1765 г. он исполнял обязанности военного агента при Фридрихе II). Но ратную славу он стяжал все же в сражениях с турками в ходе войны 1768–1774 гг.
К началу боевых действий 30-летний Михаил Федотович был уже генерал-майором. «Пылкий, крутой нрав Каменского, ум беглый, проницательный, примерная храбрость, – писал историк Бантыш-Каменский, – еще в то время вывели его из круга людей обыкновенных» [74] . В 1-й армии князя А.М. Голицына он получил под свое командование бригаду из пяти пехотных полков. Первое настоящее дело выпало почти сразу же, как только армия переправилась через Днестр и 19 апреля 1769 г. подступила к крепости Хотин. Ее оборонял 40-тысячный корпус Караман-паши, в свою очередь прикрываемый крепостными орудиями. Русские, имея в авангарде бригаду Каменского, атаковали неприятеля и, невзирая на сильный огонь, обратили в бегство. Часть пехотного корпуса турок скрылась за крепостными воротами, тем самым усилив гарнизон Хотина.
Без осадной артиллерии взять крепость было немыслимо. В ожидании орудий и в поисках фуража Голицын отступил за Днестр. Такое промедление вызвало неудовольствие в Петербурге, и на смену главнокомандующему должен был прибыть П.А. Румянцев. Но Голицыну удалось на высокой ноте закончить участие в кампании, чему парадоксальным образом послужила горячность верховного визиря. 29 августа он, введенный в заблуждение кажущейся медлительностью русских, напал на них ( см. очерк о А.М. Голицыне ).
В этом сражении и довелось отличиться Каменскому. Совершив стремительный марш, он своевременно перебросил бригаду на левый фланг в распоряжение генерала Н.И. Салтыкова, благодаря чему в критический момент боя удалось переломить ситуацию в свою пользу. Потеряв не менее семи тысяч убитыми, турки в беспорядке бежали. Через десять дней Хотин был занят русскими.
В следующем, 1770 г., Каменский, командуя все той же бригадой, отличился при успешном штурме Бендер, лично возглавив атаку егерей. Непосредственно в ходе штурма ему было поручено возглавить атаку левого фланга русских войск. Наградой за умелые действия стал орден Св. Георгия 4-й степени.
Ордена следующей, 3-й степени, и чина генерал-поручика Михаил Федотович удостоился за кампанию 1773 г., разбив турецкий корпус на острове перед крепостью Журжа. Но, пожалуй, самой удачной за весь его ратный путь стала кампания 1774 г. К сожалению, личный триумф полководца не означал автоматически триумфа всей армии, и главная причина здесь – непомерное честолюбие Каменского, его нежелание делиться славой с кем бы то ни было.
Его корпус впервые действовал вместе с отрядом генерала А.В. Суворова. Командующий армией П.А. Румянцев, сохранив за каждым из военачальников возможность самостоятельных действий, право окончательного решения все же предоставил, согласно старшинству, Каменскому. 2 июня Михаил Федотович взял крепость Базарджик и направился к крепости Шумла. Шедший в авангарде с 8 тысячами штыков Суворов у села Козлуджи столкнулся с двигавшимся навстречу 40-тысячным корпусом турок. Действуя по своей заповеди – глазомер, натиск, быстрота, будущий генералиссимус самостоятельно, не дожидаясь корпуса Каменского, ввязался в бой и наголову разбил противника ( см. очерк о А.В. Суворове ). Возник скрытый конфликт: Каменский, оставшись в стороне от этой блестящей победы, сознательно не воспользовался ее плодами и приостановил движение к Шумле. Между тем крепость, по сути оставшуюся без гарнизона, можно было бы взять сравнительно легко и тем поставить эффектную точку в войне.
Румянцев был взбешен таким поступком подчиненного генерала. «Не в дни да часы, а и моменты в таком положении дороги», – резонно заметил он, делая Каменскому строгий выговор. А уязвленный Суворов, сказавшись больным, отпросился в отпуск. «Два героя… не любили друг друга, – писал о них историк. – Один завидовал славе младшего товарища, другой, чувствуя свое превосходство, тяготился подчиненностью».